– Вы не остановите кровь, пока не нейтрализуете в ней яд.
– Так почему вы не… – Гарри осекся, так и не закончив свой вопрос. Он тоскливо поглядел на Снейпа. – Вы не знаете как мне помочь? Это так? От этого нет противоядия?
– Поттер, присядьте, – Северус подвинул к себе стул и не без некоторого изящества уселся на него. – Что вы знаете о вампирах?
– Профессор, вы не ответили на мой вопрос, но решили прочитать лекцию? – каким-то потухшим голосом поинтересовался Гарри, но ответа ожидать не стал. – Вампиры – это нежить, питающаяся кровью. Относится к самому высокому классу опасности. Так вы считаете, что меня укусил вампир? Но я видел настоящего вампира, – он недоуменно покачал головой, не соглашаясь с выводом Снейпа. – Профессор Слагхорн в прошлом году на рождественскую вечеринку приглашал мистера Сангвини – тот выглядел, как обычный человек, разве что его взгляд был несколько… голодным.
– Сколько видов вампиров вы знаете? Перечислите хотя бы некоторые из них, – Северус не стал вступать в спор.
– Видов? Вампир – он и есть вампир, – растерялся Гарри, за разговором он почти забыл о своей руке, на которой синева дошла уже до локтя.
– Ошибаетесь. Даже ваша подружка Грейнджер продиктовала бы мне сейчас дюжину названий, потому что она интересуется дополнительной литературой, не довольствуясь короткими параграфами учебников. Так что вы в корне неправы: вампир вампиру рознь. Вас укусил азема. Один из безобидных видов, если можно так выразиться. Он не убивает жертву, а даже в некотором роде заботится о ней. Азема слишком ленив, чтобы искать себе новый источник питания. Дело в том, что ему не всякая кровь нравится – он своеобразный гурман, – Снейп язвительно фыркнул. – Отыскав подходящего для себя кормильца, азема раз в неделю, а иногда и чаще, наведывается к нему. Обычно питается ночью, но может и днем, лишь бы его жертва спала и не нервничала, – циничная улыбка тронула губы Северуса.
– Но как? Он же больно кусается, – Гарри никак не мог понять, почему Снейп настаивает на своем, утверждая, что напал какой-то азема.
– Нет, вовсе не больно. Он предварительно обезболивает своей слюной место укуса, и человек абсолютно ничего не чувствует, а ранки под действием все той же слюны моментально затягиваются, оставляя лишь две бледные отметины.
– Это их вы искали на мне? – догадался Поттер. – А как же яд?
– По сути – это не яд, а фермент, в первую очередь не дающий вашей крови сворачиваться и помогающий аземе в ее усвоении. Он нейтрализуется в процессе питания вампира. Кстати, об этом вы должны знать, если все-таки читали соответствующий параграф в учебнике. Но вернемся к нашему случаю. Как я понял из рассказа, вы не позволили аземе насытиться, и фермент остался в вашей крови, – Снейп указал на посиневшую руку. – К тому же именно этот образчик магической фауны вел себя неправильно, что дает повод заподозрить тщательно подготовленное нападение на вас. И я даже уже догадываюсь, кто и как сумел это провернуть.
– Профессор, это все очень интересно, и я с удовольствием выслушаю вашу версию позже, а сейчас не могли бы вы сказать, что мне сделать, чтобы остановить это. У меня рука почти онемела, – Гарри с явным усилием сжал пальцы на поврежденной руке, демонстрируя свое утверждение. Он, похоже, не на шутку злился из-за промедления, но сдерживался, небезосновательно полагая, что не дождется помощи, если позволит себе проявить характер и даст волю резкости и возмущению. – Или я правильно догадался, и вы не знаете…
– Поттер, фермент аземы, попавший в вашу кровь, нельзя обезвредить, против него не существует антидота.
– Значит, я… умру? Или превращусь в такую же тварь? – слова явно давались с трудом, Гарри с силой выталкивал их из себя, стараясь скрыть охвативший его ужас.
– Превратитесь? Хмм… Азема – самая настоящая нежить, а инициировать способны только немертвые вампиры. Вы и этого не знаете? – заметив удивление в ответном взгляде, Снейп закатил глаза к потолку, осознав всю глубину невежества Поттера в вопросе, который по воле случая или, скорее всего, чьего-то злого умысла, стал для него жизненно важным. – Вы однозначно умрете, если, так сказать, не перебьете влияние аземы более сильным.
– Что это значит? Не смотрите на меня, как на идиота, – раздражение все же прорвалось в тоне Гарри.
– А вы и есть – идиот. Шесть лет учитесь в Хогвартсе и до сих пор не потрудились выяснить подробности об окружающем вас мире. Это первое, что делают все магглорожденные, к которым по уровню начальных знаний можно было приравнять и вас в одиннадцать лет. Но вам было интереснее лезть за философским камнем или в Тайную комнату. Прав Альбус, когда говорит, что вы особенный молодой человек, – в словах было столько сарказма, что Гарри задрожал от негодования. – Как вы справились, став четвертым участником на Турнире трех волшебников? Учитывая ваш уровень знаний, вы должны были погибнуть еще при встрече с драконом. Ваше неимоверное везение следует изучать, как любое другое необычное явление, – это высказывание Снейпа, произнесенное исключительно пренебрежительным тоном, стало последней каплей, и Поттер вышел из себя, его лицо покраснело, будто его облили кипятком.
– Я не просил, чтобы кто-то бросал мое имя в кубок Огня! И не моя вина, что никто из взрослых волшебников не догадался, что по школе ползает василиск, и именно мне пришлось с ним разбираться, – в глазах Гарри появились злые слезы, а его правая рука сжалась в кулак до белых костяшек. – Кого мне поблагодарить за то, что за мной гоняется красноглазый маньяк? – вдруг он нервно рассмеялся. – Красноглазый… И этот… азема тоже красноглазый. Так может, его подослал Волдеморт?
– Скорее всего, но вас же не интересует моя версия. Вернее, вы согласны выслушать ее позже. Если это «позже» у вас будет, – Снейп и не думал прекращать свое третирование, невзирая на трагическое положение Поттера. Он специально не позволял себе самому скатиться в сочувствие, чтобы иметь возможность трезво мыслить и не отвлекаться на жалость.
– Меня сейчас больше интересует, как выжить, – горько выплюнул слова Гарри.
– Я уже сказал – перебить влияние аземы.
– Как?! – взвился Поттер.
– Пройти инициацию и стать вампиром. Немертвые тебе в помощь, – Северус на миг задумался. – Хотя есть шанс, что и оборотень способен помочь. Люпин вполне подойдет на эту роль. Правда, вероятность твоего выживания пятьдесят на пятьдесят, а вот волк сдохнет наверняка, отравившись твоей кровью. Не зря же они не любят вампиров.
– Но оборотни убивают вампиров, так было написано в учебнике.
– Только вот ты – не вампир, ты отравлен аземой, – Снейп покачал головой, в очередной раз отмечая свое скептическое отношение к умственным способностям оппонента. – Так переправить тебя к Дамблдору? Он знает, как разыскать Люпина, и все организует. Можешь не сомневаться, ради тебя и один, и другой пойдут на все. Решай быстрее, когда пятно распространится на грудь, – он кивнул на укушенную руку, – счет пойдет на минуты. Сколько прошло? Полчаса? Час? А у тебя уже почти вся рука посинела.
– Вы никогда не любили Ремуса. Нет, я не хочу, чтобы он умер. Нужно связаться с профессором Слагхорном, он должен знать, где найти Сангвини. Он же немертвый?
– Хмм… Ты согласен стать вампиром? А ты понимаешь, что перестанешь быть человеком? Навсегда. И тебе придется пить кровь и скрывать свою сущность ото всех.
Северус не просто так тянул время, он пытался отыскать идеальное решение – и не находил его. С одной стороны, азема оказал Поттеру услугу – хоркрукс внутри него наверняка будет уничтожен, если тот решится на инициацию. Но Волдеморт возродился от крови Гарри, а следовательно, при таком раскладе станет недосягаем для него в плане убийства. И это не говоря о том, что у Северуса не было ни опыта, ни желания возиться с новорожденным вампиром, тем более – таким бестолковым. Однако с другой стороны, Поттер всегда входил в круг интересов Снейпа: Лили просила помочь выжить ее ребенку, а Дамблдор назначил ответственным за его благополучие. Да еще и кроме этого Северус и сам не завидовал парню, детство и юность которого больше походили на игру в прятки со смертью. Сколько бы Снейп ни старался дистанционироваться и выполнять обязанности строго в рамках своих обещаний, он не мог не давать хотя бы иногда волю собственным эмоциям, и тогда его захлестывало искреннее сочувствие и желание хоть как-то изменить жизнь Гарри к лучшему.
