– Я бы не надеялся. Нападений меньше, потому что его люди заняты обучением новобранцев. Ведь ни для кого уже не секрет, что Риддл набирает армию из волшебников. Его вербовщики по всей Британии работают, – Гарри было интересно, насколько Рон и Гермиона в курсе настоящего положения дел.
– И в Министерстве уже, наверное, во многих отделах сидят если и не Пожиратели, то их люди, – поддержала тему Гермиона. Она, судя по уверенности в тоне, точно хорошо ориентировалась в реалиях современной магической Британии. – Войны не избежать, если не предпринять что-то… серьезное. Я и сама не знаю, что должно случиться, чтобы остановить такое.
– Не знаешь или не хочешь говорить в моем присутствии, щадя мои нервы? – чуть язвительно уточнил Гарри, заметив, как Гермиона запнулась на середине фразы.
– Если ты имеешь в виду, что я надеюсь, будто ты пойдешь и убьешь Темного Лорда, то ошибаешься! – ощетинилась та, оправдываясь. – Я прекрасно осознаю, что ты не сможешь победить его в честной схватке, потому что, как бы нам ни хотелось, он обладает такими навыками магического боя, о которых мы не имеем ни малейшего представления. Но все же можно, наверное, что-то сделать, чтобы помешать ему развязать войну? Или хотя бы заставить отложить ее начало.
– Это не в наших силах. Мы – только студенты. Вот если бы кто-то из нас был министром магии или хотя бы начальником Аврората… – Рон развел руками. – Кто будет нас слушать? Гарри, не обижайся, но, думаю, даже твоя слава героя тут не поможет. Здесь нужна фигура не покруче, а, я бы сказал, посолиднее, постарше, с жизненным опытом, чтобы ему можно было доверить руководство.
– Если бы профессор Дамблдор чувствовал себя лучше… – бросила вполголоса Гермиона.
– Да, к нему, пожалуй, еще прислушались бы, – согласился с ней Рон. – И то не факт. Все-таки волшебники больше привыкли подчиняться решениям Министерства. Иначе почему они толпами не валят в директорский Орден? Ведь не дураки же? Все понимают, что Пожиратели несут беду, но все равно заглядывают в рот министру, ожидая, что он одним своим словом решит все их проблемы.
Гарри было слегка странно слышать от Рона такие верные и продуманные речи на тему политики и было интересно, как отреагирует на его слова Гермиона, и та не заставила себя ждать.
– Никто не хочет собой рисковать, надеясь отсидеться по домам! Вот и не спешат открыто выступать на стороне справедливости! Таких всегда большинство во время любых конфликтов! – прозвучало довольно запальчиво.
– И не забывай Рон, что Орден Феникса – это, по сути, незаконная структура, и никогда законной не была, – проинформировал Гарри. – Подобное всегда заставляет людей проявлять осторожность.
– Но это полезная… – Гермиона не смолчала, но ее возмущения тут же прервали.
– А я не утверждал обратного! – резко сказал Гарри. – Просто привел еще один факт, который останавливает волшебников от присоединения к Дамблдору и его организации. Но ты должна согласиться – Орден сейчас практически бездействует. Куда девается вся информация, которую собирают ее члены?
– Дамблдор регулярно получает депеши с отчетами, а иногда и встречается кое с кем. Из-за известных обстоятельств с его здоровьем я часто помогаю ему с той же настройкой камина или отправкой писем с распоряжениями. Это не такой уж и секрет, Рон, особенно для тебя, раз уж вся твоя семья в Ордене, так что не нужно смотреть на меня столь удивленно, – заметив изображение преувеличенного изумления на лице Уизли, вспылила Гермиона. Она явно уже позабыла об упоминании Поттером катания на лыжах, вызвавшего у нее весьма неприятные ассоциации.
– Просто ты перестала говорить об этом так, как будто получила место в кабинете министра, – отметил Рон и усмехнулся.
– А я что?.. – растерялась Гермиона. – Ты хочешь сказать… – Гарри и Рон весело переглянулись и дружно кивнули на ее догадку. – Эмм… Я действительно горжусь тем, что директор Дамблдор доверился мне и позволил помогать ему в столь личном деле, как бытовое колдовство. Не думала, что мое поведение со стороны выглядело заносчиво. Но вернемся к нашему разговору, если вы не против. Так вот… Орден вовсе не бездействует, как ты выразился, Гарри.
– Именно, что бездействует. Зачем нужно собирать какие-то данные, если их не используют для борьбы с Риддлом? Почему их не обсуждают на собраниях Ордена? Для чего они директору, одной ногой стоящему в могиле? Простите за резкость, но это правда, от которой нельзя отворачиваться из-за того, что она некрасиво выглядит. Почему он ни с кем не делится информацией и своими идеями, как ее применить с толком для дела? Кто станет его преемником на месте руководителя Ордена? Ты? – Гарри уставился на Гермиону. Он засыпал друзей вопросами, над которыми они, по его мнению, должны обязательно задуматься.
– Нет! Что ты! – заподозрить в неискренности Гермиону было сложно. Даже вампирские способности подсказали Поттеру, что она не врет и даже не мечтает сменить Дамблдора на посту руководителя сопротивлением. – Да и не готовит он меня к подобному! И вообще – почему ты так уверен, что директор не поправится? Я знаю, что он ищет способ избавиться от проклятия. Он как-то намекал, что надеется на добрый исход для себя.
– Он даже в Большом зале не показывался, – хмуро напомнил Рон.
– Там много посторонней магии, а она вредна директору.
– Ты и об этом знаешь, – Гарри вздохнул. – Гермиона, Дамблдор сам мне говорил, что проклятие неснимаемое и очень агрессивное. Оно было заблокировано в прошлом году. Но раз ему к осени стало хуже, то напрашивается очевидный вывод – что-то пошло не так и сдерживающие чары не справляются или же ослабевают. Поэтому директор и избегает сам колдовать и бывать там, где много активной магии в окружающей среде. Таким способом он просто продлевает свою жизнь. Вылечиться от поразившего его проклятия нет шансов. Я вообще удивлен, что он остался в Хогвартсе. Где-нибудь среди магглов Дамблдор смог бы сохранить больше сил, а значит, и прожил бы чуть дольше.
– В Хогвартсе безопасно. Без возможности защититься он станет отличной мишенью для Риддла, – Рон тут же привел пример причины, которая, вероятнее всего, и была главной в выборе Дамблдора.
– Все. Я больше не хочу говорить о здоровье Дамблдора. Свое, смею надеяться, довольно обоснованное мнение я высказал. Если желаешь – сама расспроси его, тогда выясним, насколько я был прав или ошибался, – заявил Гарри, расслабленно откидываясь на спинку сиденья, тем самым давая понять, что и серьезные разговоры тоже стоило бы прекратить.
В это время в коридоре раздался голос ведьмы, торгующей в поезде сладостями. Все отвлеклись на покупку конфет и шоколадных лягушек, а потом и на обед – бутерброды никто не забыл с собой захватить. До самого Хогсмида так больше и не вернулись к злободневным темам, предпочитая играть в карты и слушать рассказы Гермионы о прочитанных ею на каникулах книгах.
***
Дамблдор, как ни странно, решил появиться в Большом зале, чтобы поприветствовать студентов, вернувшихся после отдыха на каникулах. Выглядел он не то чтобы посвежевшим, но достаточно бодрым. Гермиона не отказала себе в выразительном взгляде, брошенном на Гарри, явно указывавшем на то, что директор не так уж и плох, чтобы списывать его со счетов и говорить о близкой кончине. Поттер проигнорировал намек, наверняка зная, как обстоят дела. Раз Гермионе нравится обманываться в этом – пускай продолжает. Твердить одно и то же он не собирался. Было слегка неприятно, что его объяснения прошли мимо ее внимания, но тут уж ничего не поделать. Рон сказал правду – Гарри проигрывает Дамблдору и другим маститым политикам и чиновникам в том, насколько остальные будут прислушиваться к его словам. Гермиона прекрасно проиллюстрировала этот факт.
***
Ближе к полуночи, когда студенты, взбудораженные встречей с друзьями, наконец-то улеглись спать, Гарри наведался в покои Северуса. Он не планировал задерживаться там долго, да и никаких серьезных вопросов для обсуждения у него не возникло за этот день, просто ему хотелось увидеть партнера, узнать, как его дела и пожелать спокойной ночи. Как Гарри уже успел убедиться, поцелуи и ласки, которые они позволяли себе при закрытых дверях, дарили море приятных эмоций и ощущений, но и обычное общение с Северусом приносило массу удовольствия, что лишь подтверждало истину – крепкий союз строится не на одной «постели».
