Слейд поднял руку, пресекая протесты парней, и жестом показал, что ждет ответа.

— Хм... может быть, Тор? Его отцом был настоящий бог, так что, думаю, с ним шансов у меня будет больше. — На самом деле я мало что знал о мире супергероев, поэтому не был уверен, что мой выбор окажется действительно лучшим. — А ты кого бы выбрал?

— Железного человека, — ответил Слейд.

— А я бы выбрал Чудо-женщину, — заявил Джаггер. — Если бы настал конец света, то я не отказался бы умереть под хороший трах.

Сидевший рядом Киллиан застонал и толкнул Джаггера.

— У-ух, черт, больно.

Джаггер откинул голову назад и громко рассмеялся. Я тоже не смог сдержать улыбку. Я что, и вправду сидел, шутил и смеялся с «ТБД»? Мне казалось, что я вот-вот проснусь в своей квартире — вонючей дыре, съем какой-нибудь рамен и отправлюсь на халтуру (прим. пер.: рамен — популярное по всему миру японское блюдо; в его основе — насыщенный бульон, лапша и самые разные добавки: мясо, яйца, овощи и зелень). Чтобы еще раз убедиться, что не сплю, я даже себя ущипнул.

— Какая из наших песен тебе больше всего нравится? — спросил Слейд.

У меня их было несколько, но свои карты я собирался разыгрывать с умом. От меня не ускользнуло, что во время всей сессии вопросов-ответов Вайпер упорно молчал, хотя его острый взгляд не упустил ни одной детали. Мне очень хотелось знать, что творилось у него в голове, потому что было такое чувство, что если я не пройду в следующий раунд или что они там мне приготовили, то только благодаря вмешательству Вайпера.

— «Невидимый свет», — ответил я и краем глаза заметил, как Вайпер ухмыльнулся. «Невидимый свет» была его песней, написанной для альбома «Рассвет». Угу, я выбрал ее специально, чтобы подмазаться... уж, прости, Вайпер.

— Ви, ты ничего не хочешь добавить? — спросил Киллиан, бросив многозначительный взгляд на своего товарища по группе. Ухмылка Вайпера исчезла. Он посмотрел на Киллиана долгим взглядом и потом медленно повернул голову в мою сторону.

Пока я ждал, когда он хоть что-то скажет, в горле у меня пересохло. Вайпер медлил и потирал темную щетину на подбородке. И пока я изо всех сил старался не ерзать под его пристальным взглядом, мне наконец-то удалось его рассмотреть.

Плохой парень. Игрок. Сердцеед. Так говорили о Вайпере и теперь было понятно, почему. Загорелая кожа теплого оттенка, ярко-черные волосы такой длины, что их можно спокойно заправить за ухо или оставить свободно спадать на лицо, волевая линия подбородка довершала вид бунтаря, который сводил с ума фанатов — как мужчин, так и женщин. Правда, поговаривали, что он отдавал предпочтение первым, но это не мое дело.

Вайпер положил руку на спинку дивана и внимательно посмотрел мне в глаза своим обсидиановым взглядом.

— Ладно, Хейло, — сказал он, произнеся мое имя с вызовом. — Если бы ты смог что-то изменить в группе, то что бы ты сделал?

Вот че-ерт! Вайпер мастерски поставил меня в неловкое положение, задав вопрос, на который не существовало правильного ответа. Прямо как, когда тебя принимают на работу и на собеседовании просят назвать свои слабые стороны. В такой ситуации, как правило, последнее, что хочется сделать, — это признать свое несовершенство и профукать очередной шанс получить работу. Сейчас ситуация повторялась. Что бы я изменил в «ТБД»?

Ладно, к вопросу можно подойти с двух сторон: быть честным или пойти по пути наименьшего сопротивления. Безопасный ответ был бы: я оставил бы всё, как есть, и бла-бла-бла по тексту. А вот честный ответ...

— Вам нужен солист и это я, — выпалил я, пока не успел передумать.

Краем глаза заметил, как двое удивленно подняли брови, но я, ожидая реакции, смотрел только на Вайпера. Мужчина, будто знал, чего мне хотелось, и не давал возможности получить желаемое — его лицо оставалось бесстрастным.

Была ли эта бесстрастность «хорошей», «плохой», или, в духе «ты, наверное, шутишь?», сказать было трудно. Но потом Вайпер произнес четыре слова, которые, похоже, решили мою судьбу.

— Мы с тобой свяжемся.

Сердце ухнуло куда-то вниз. Мы с тобой свяжемся? Вот, черт. Черт, черт, черт! Я только что завалил вопрос. Я только что провалился и теперь парни смотрели на меня так, будто мне пора уходить и...

— Я провожу тебя, — сказал Киллиан, поднимаясь с дивана.

Чувствуя, как внутри разрастался ужас, превращая всё тело в безвольную тряпку, я быстро упаковал гитару. «Держи себя в руках, пока не выберешься отсюда!» — приказал себе я.

— Парни, было приятно познакомиться. Спасибо за предоставленный шанс.

Я подошел к каждому из них и пожал руку. Слейд и Джаггер кивнули в ответ, но когда я протянул руку Вайперу, тот задержал мою ладонь в своей крепкой хватке, окинул меня с ног до головы пристальным взглядом и только потом отпустил.

Выходя из студии, я подумал, кого же увидел во мне Вайпер, раз так смотрел? Может, молодого мужчину, который слишком сильно старался? Или, может, я не произвел на него ни малейшего впечатления?

Думаю, я скоро об этом узнаю.

ГЛАВА  5

ВАЙПЕР

— Ви, пицца или мексиканская кухня? — выкрикнул Киллиан из кухни, когда ближе к вечеру я рухнул в кожаное кресло в его просторном пентхаусе в районе Трайбека. После долгого дня в MGA, нашем звукозаписывающем лейбле, где мы провели с менеджером Брайаном несколько встреч, мы только что вернулись домой.

После ухода Трента MGA постоянно на нас давили и заставляли искать нового солиста, потому что ни одна компания в мире не будет «вкладывать деньги в тонущий корабль» — их слова, не мои.

Даже несмотря на то, что мы заработали для них столько денег, что их хватит до конца их чертовых дней. Возможно, покажется, что так мы купили себе немного времени, чтобы спокойно разобраться с дерьмом, в которое вляпались. Но MGA видели всю ситуацию в другом свете. Мудаки. Они дали нам крайний срок. И этот срок неотвратимо приближался — еще одна причина, почему Киллиан вытащил нас из кроватей на этой неделе ни свет ни зоря и заставил участвовать в прослушивании.

Наши поиски длились уже несколько месяцев. И это время пролетело на удивление быстро. Но сегодня... сегодня совсем другое дело, и именно поэтому большую часть дня мы провели так, как никому из нас не нравилось: на встречах, колеся по всему городу.

— Пицца, — ответил я и на одном дыхании озвучил свою обычную начинку из сосисок, лука, грибов и побольше сыра.

Взяв телефон с выпендрежного журнального столика, сделанного в виде гитары, Киллиан заметил:

— Как будто я не знаю. Тебе не надоело заказывать постоянно одно и то же?

— Мне нравится то, что мне нравится. И в обозримом будущем это вряд ли изменится.

Что тут говорить? Я был человеком привычки.

Киллиан усмехнулся, набрал номер и сделал заказ. Закончив, он уселся в свое любимое мягкое кресло, стоявшее лицом к окну во всю стену от пола до потолка, и посмотрел в мою сторону.

— Кстати, по поводу «нравится»… — Киллиан закинул стопу одной ноги на колено другой и посмотрел на меня. — Что ты на самом деле думаешь о Хейло? Он хорош, да?

Хм, «хорош»? Можно и так сказать. Но я бы сказал о нем иначе. Сомневаюсь, что Киллиану захотелось бы узнать, что я, не переставая, думал о том, как выглядел бы Хейло обнаженным у меня в постели.

— Ага, — бросил я, как обычно, уклончиво. — Как я и говорил, он неплох.

— Неплох, черт тебя подери? Да этот парень великолепен. Признай уже. Он почти так же хорош, как и…

— Если ты скажешь «Трент», я заеду тебе по яйцам.

Киллиан засмеялся, и я решил врезать ему по яйцам в любом случае.

— Почему? Потому что в мире есть кто-то, кто сможет сравниться с ним или…

— Потому что от его имени меня тянет кого-нибудь придушить.

Киллиан мгновенно стал серьезным:

— Ей-богу, открывая каждый раз рот, ты когда-нибудь перестанешь говорить о нем гадости?--

— Ну когда-нибудь я точно перестану его ненавидеть. Еще не всё потеряно.