Литмир - Электронная Библиотека

Так, что мы имеем?

Пропала бывшая жена нынешнего сердечного друга. Генеральному на нее наплевать – наплевать решительно! – но его волнуют документы, которые пропали вместе с ней. Задача Лёки – поехать в Питер, быстренько провести расследование, найти бумаги, попутно установить, где находится бывшая жена, не слишком обременяя начальство катаклизмами, которые могли с этой женой случиться. При этом она, Лёка, должна еще прихватить с собой Артема, который впадает в панику, даже когда у его бывшей делается насморк.

Он уверен, что она, эта бывшая, – совершенно не приспособленный к жизни человек. Не проследишь за ней, так она ложку мимо рта пронесет.

Впрочем, про ложку Лёка сама придумала!

Вряд ли у не приспособленного к жизни человека есть в Питере удалые друзья, способные увлечь его, этого человека, в многодневный загул, так что он даже о своих служебных обязанностях позабыл!..

Значит, случилось что-то на самом деле серьезное, и генеральный просто не разрешает себе думать о том, насколько серьезное!

– Елена Сергеевна, ассистент генерального просит ваши паспортные данные. Говорит, что это для билетов на самолет. А вы что, улетаете, Елена Сергеевна?

– Видимо, улетаю, Даша.

– Елена Сергеевна, а нас не увольняют?

– Даш, найдите Василькова и соедините меня с ним.

Почему-то звонить по мобильному ей не хотелось.

О ее связи с шефом службы безопасности, конечно, знали все сотрудники до единого, и все делали вид, что не знают.

Триста лет назад точно так же делали вид, что не знают о ее связи с Платоном Леграном. К счастью, тогда были другие сотрудники. Почти все.

– Это не организация, – как-то скорбел подвыпивший генеральный на новогодней вечеринке, когда за столом остались только он, пара замов, бухгалтерша, которую все звали Раиса Захаровна, хотя на самом деле она именовалась Татьяна Петровна, и в стельку пьяный благодушный финн, предполагаемый партнер. Финн остался только потому, что его совсем не держали ноги, и это его очень веселило. Все остальные разбрелись по темным углам – обжиматься, целоваться, миловаться, шептаться, обниматься, сливаться и качаться.

Такая форма досуга называется почему-то «корпоративная вечеринка».

– Это не организация, – скорбел генеральный, чокаясь с замами и финном, таращившим бессмысленные веселые глаза, – это публичный дом какой-то! Ведь знаю, знаю! – Тут он поднял палец. – Знаю, что бабам нельзя работать вместе с мужиками! А что делать?!.

А Лёка, то есть в этом случае как раз не Лёка, а Елена Сергеевна Беляева, начальник технического департамента, была уверена в обратном.

Елена Сергеевна была уверена в том, что только на работе можно встретить «главную любовь своей жизни», – звучит ужасно, но это правда! Тем не менее «главная» любовь тем и отличается от «второстепенной», что пролегает, так сказать, по самому центру жизненного, так сказать, пространства. А что там есть, в этом центре? Все правильно, работа! Самое главное, самое важное, самое интересное в жизни современного человека, и особенно современной женщины, происходит именно на работе. А где же еще этому важному происходить? Не у плиты же, не у стиральной машины, не в детской поликлинике с баночкой младенческих поделок, зажатой в руке, право слово! Взрослым людям нужны какие-то общие дела, и это не совместный просмотр сериалов или обсуждение «тройки» по природоведению у сына! Пары из разных миров, с разными интересами обречены на вымирание, такие пары, а вовсе не блокнот с ручкой вместо компьютера как раз и есть анахронизм и пережиток.

Вот, к примеру, они с Платоном Леграном так и вымерли – общих интересов-то не было! Пока он консультировал их проект, все шло хорошо, а потом стало плохо.

Его решительно не интересовало Лёкино повышение и что именно сказала на совещании Алла Николаевна о ее новом предложении.

Ее абсолютно не касались его научные изыскания и что именно сказал Михаил Наумович по поводу его статьи в американском журнале.

С Артемом у Лёки как раз была «генеральная» любовь, или «главная», – она время от времени путалась в собственных терминах. Он все знал про ее работу, ликовал по поводу ее повышений, а она сочувствовала, когда у них в службе начинались «интриги» и некий Валера пытался Артема подсидеть, но он подрезал Валере крылышки на самом взлете. Артем знал начальников и подчиненных, знал, кто кому дышит в затылок, кто как себя ведет, когда напьется, у кого на дне рождения всегда скучно, а у кого весело, и темы для разговоров никогда не иссякали.

Если бы не бывшая жена – не приспособленная к жизни! – все было бы просто прекрасно.

И вот теперь она пропала, ищи ее!..

Ужаснувшись собственным мыслям, Лёка быстро и воровато оглянулась, словно проверяя, нет ли поблизости кого-нибудь, кто мог бы их подслушать.

Никто не подслушивал.

Как же она ему скажет?..

«Артем, твоя бывшая жена пропала. Артем, у нас неприятности. Артем, ты только не волнуйся, еще ничего не случилось». Или случилось?..

«Ничего особенного, мадам, вашего мужа зарезали».

Тут Лёка опять ужаснулась.

Должно быть, она плохой, злой, эгоистичный человек, и зря Платон упрекал ее в излишнем человеколюбии и редкостном умении взгромождать на себя чужие неприятности!..

Знает Артем или не знает?.. Вчера они не встречались, потому что Лёка с подругой Маринкой «посещала премьеру». Лёка не была заядлой театралкой, а Маринка была, но ходить одной ей было скучно, и время от времени, когда наставала Лёкина очередь, Маринка брала ее с собой. Все Маринкины походы в театр были строго распределены между друзьями и знакомыми.

Культпоход вышел неудачным – свидание с Артемом Лёка пропустила, и премьера ей не понравилась. Весь первый акт она чувствовала себя полной идиоткой, потому что зал реагировал – хохотал, хлопал, по нему, как по весеннему полю, пробегал легкий и приятный ветерок одобрения, – а Лёка никак не реагировала. Шутки были не смешные, актеры играли плохо, принимали позы и говорили ненатуральными голосами. Впрочем, в программке было написано, что «подчеркнутая театральность, ломаность линий, странность не столько самой пьесы, сколько актерской игры, и есть основная концепция молодого талантливого режиссера Б. Ш. Бузукова, его особое видение».

Игра действительно была странной, а пьеса вовсе нет.

Давали «Чайку».

Молодой и талантливый Б. Ш. Бузуков на фотографии выглядел представительным дядей лет сорока пяти с немного кривым носом. Должно быть, для того, чтобы подчеркнуть, что кривизна эта неспроста, на голову он нахлобучил бархатный испанский берет и таким образом стал уж окончательно похож на режиссера.

В общем, всем нравилось, а Лёке нет, и она никак не могла понять, нравится ли Маринке. Та все время как-то подозрительно закрывалась от нее программкой.

В антракте выяснилось, что и ей не нравится и программкой она закрывалась, чтобы незаметно посмотреть на Лёку и проверить, нравится той или нет.

На второе действие они не остались. Немного пристыженные, под строгими взглядами гардеробщиц – ку-уда?! А досматривать?! А аплодировать?! А кричать «браво-о-о»?! – они быстро оделись и выбежали на улицу, на театральное крыльцо, под яркий вечерний свет фонарей.

На крыльце лежал тонкий пушистый снег. Откуда он взялся? Когда они заходили в театр, в Москве была осень, непроглядная, мрачная, без всяких надежд на зиму, а когда выскочили, оказалось, что зима пришла. Весь бульвар был тихий и чистый, как будто обновленный. И деревья стояли не шелохнувшись, принимая первое снеговое омовение, и машины под этим тихим и ровным снегом шли какие-то торжественные и даже, казалось, не такие грязные, как всегда.

По поводу первого снега и премьеры «Чайки» решено было домой не ехать, а идти по бульвару до первого ресторана и там «засесть». Они пошли, поддерживая друг друга под руки, чтобы не упасть – скользко было! – хохоча и радуясь тому, что удалось смыться.

Короче, с Артемом Лёка вчера так и не встретилась, а после ресторана и звонить не стала, поздно уже было, и она чувствовала себя виноватой, что бросила его под предлогом «Чайки», а сама потащилась в ресторан.

5
{"b":"655917","o":1}