Пока останавливали кровь, заклеивали разбитую бровь и зачем-то давали нюхать нашатырь, сестра повторила часть вводного слова, где напомнила, что Муаррат — совсем не Маша. И вести себя с ней следует аккуратно. Потом у меня поинтересовались, как бы лично я отреагировал в первый месяц после смерти жены, если бы кто-то сморозил нечто похожее на мою реплику?

Вопросов больше не возникало: я был придурком. И вдвойне, если собирался устанавливать контакты с этой дикой кошкой

— Пойти извиниться? — угрюмо спросил я, рассматривая рожу в зеркале. Ну, блин, хоть на конкурс красоты!

— Саша, ты — совсем идиот или это у тебя от постоянных ударов по голове? — сестра вроде бы успокоилась и теперь мыла руки. — Попробуй всё же включит мозги. Хотя-бы чуть-чуть.

Так всегда говорила мама, когда я возвращался из школы и рассказывал про очередную совершённую глупость. Очевидно Вера тоже поняла, кого цитирует и на её губах появилась печальная улыбка. Да, вернуться бы в те времена, когда самой большой бедой была семиклассница, настойчиво игнорирующая красного шестиклашку…

Впрочем, а что существенно изменилось?

— И что делать? — растерянно спросил я.

Иван и Вера подмигнули друг другу, после чего якут удалился, пустив внутрь Степлера. Кот принюхивался и жадно облизывался. Всегда подозревал, что эта кровожадная тварь — людоед.

— А чего ты, собственно, хочешь? — спросила сестра и прищурилась. — Пока думаешь, я тебе могу объяснить, почему ты сегодня отведал стаканом. Понимаешь, всё то, о чём я говорила, прошло мимо твоих ушей. Ты увидел только свою Машу и напрочь забыл, что она давно умерла. Да, умерла, — Вера повысила голос и её лицо стало злым. — А мёртвые не возвращаются. Если ты желаешь вернуть Машу — топай к психиатру. А вот если решил добиться Муаррат, то четыре раза подумай своей башкой, прежде чем откроешь рот или что-то сделаешь. Запомни: это — другая женщина, совсем другая и у вас пока нет ничего общего. Продолжишь себя так вести — и не будет.

На следующее утро Иван сообщил, что Муаррат собирается навестить могилу своего Луарры и берёт его в качестве сопровождающего. Собственно, на этом настаивала Вера, которая считала, что молодые симпатичные девушки не должны ходить по лесу в одиночестве.

Пару раз за утро я встретил Муаррат, но она даже не покосилась в мою сторону. Лицо девушки казалось высеченным изо льда: такое же бело и безжизненное. Однако оба раза я ощущал на затылке давление, какое бывает при брошенном вслед пристальном взгляде.

Возможно просто казалось.

Потом разыгралась безобразная сцена.

Я пытался общаться с кусакой. Принёс дракону еды и поставил огромный чан перед дверью в сарай. Потом принялся транслировать самые что ни на есть дружелюбные мысли. Ну, по крайней мере пытался изобразить в голове то, что с моей точки зрения таковыми является.

Скотина охотно жрала, косилась на меня пуговками глаз и глухо чавкала. Внезапно я получил изображение себя с разбитой бровью, а после — себя же, но целующегося с демоном женского пола. Сначала до меня не дошло и лишь спустя полминуты я сообразил, что гад издевается.

«Иди и целуйся со своей Муаррат, — вот, что означало послание, — а она тебя за это — по мордасам!»

Я хрюкнул. Вот ещё только драконы надо мной не стебались! Одно радовало: в полученной мысли отсутствовала явная враждебность, как прошлый раз. Скорее — ирония.

Кусака до блеска вылизал миску и пихнул носом ко мне. Потом шумно испортил воздух и протиснувшись в дверь, трусцой направился в сторону реки. Кажется, где-то там дракон гадил.

От дома донёсся знакомый визг, и я даже вздрогнул, обронив пустой чан. Дракон остановился, наклонил голову и внезапно вновь прислал ту же картинку, где я целовался с демонессой. Будь я проклят, если теперь это не было чем-то, вроде совета.

Муаррат сцепилась с Верой. Иван стоял в стороне и хоть в его руках был карабин, кажется, якут не сильно надеялся на оружие. Лицо мужчины отражало желание оказаться где-нибудь подальше. На Марсе, например.

Я вздохнул, подобрал обронённую миску и направился выяснять, в чём причина очередного скандала. Одно становилось понятно: если мы когда-нибудь сойдёмся с Муаррат, то скучать однозначно не придётся.

Дело оказалось в том, что поход к могиле требовалось отложить. В посёлок приехал один из заказчиков лохматых свинок и желал лицезреть хрюшку. Следовательно, сестра и её личный ассистент уезжали до вечера, а одну Муаррат отпускать никто не собирался. Вплоть до закрытия под замок.

Намерившись непременно идти, Муаррат не собиралась ждать.

Дело шло к смертоубийству.

Потребовалось некоторое время, дабы уяснить причину, по которой приходиться выслушивать резкие неприятные звуки. А потом я, совершенно неожиданно для самого себя бросился в самый центр бушующего тайфуна.

— Давай, я её отведу.

Наступила тишина. Потом четыре мощных лазера испытали мою шкуру на прочность. Кожа дымилась, но удар держала. Меня слегка качнуло назад. Иван перекрестился, первый раз на моей памяти.

— Ты? — задумчиво осведомилась Вера и шмыгнула носом. — А ты дошкандыбаешь, на своих-то каличах? Идти-то пешком придётся, не забыл?

— Я с ним не пойду! — категорически заявила Муаррат и резко отвернулась. Тем не менее я успел поймать её быстрый изучающий взгляд.

— Останешься дома, — ответ у сестры вырвался так быстро, точно она заранее готовила именно эти слова. Да и выражение лица…Что-то тут было нечисто. — Так что выбирай: или — с ним, или — сидишь дома.

Муаррат зашипела, точно взбесившийся утюг, топнула ногой и сделала попытку ещё раз прожечь меня взглядом. Со стаканом у неё получалось намного лучше.

— Ну, я пошёл собираться, — с явным облегчением сказал Иван и пропал на такой скорости, словно включил форсаж.

В окне, около которого мы стояли, объявилась рожа Степлера. Кот наклонил голову. Послышалось досадливое: «Гав». Значит, моя четвероногая коллега по несчастью топталась под подоконником. Точнее — каталась.

— У меня нет времени, — торопливо сказала Вера, проглатывая окончания слов. — Ты согласна?

— Согласна, пусть вас всех изнасилуют и сожрут демоны Бездны! — пробормотала Муаррат, очевидно переходя на родную речь. Вот ещё интересно, почему девушка время от времени разговаривает с нами по-русски, если уж сумела поковыряться в наших головах и научила понимать свою трескотню?

Вот так и получилось, что я сопровождал угрюмую надувшуюся девушку. Муаррат шагала впереди, сунув руки в карманы старой Вериной куртки и вся её спина буквально изучала флюиды недовольства. Пару раз, когда я просил спутницу остановиться, чтобы дать отдохнуть несчастным коленям, возникало ощущение того, будто мне оказывают высочайшую милость.

А, впрочем, о чём это я? Со мной шагала дочь какого-то повелителя, а я тут пытаюсь сунуться со свиным рылом в калашный ряд.

Потом мы-таки добрались до места, где медленно зарастали травой остатки странной машины и остановились. Точнее, сначала застыла Муаррат, завороженно глядя в яму, где лежала голова механической змеи, а уж потом и я.

— Когда я вытащила его, он ещё дышал, — тихо сказала Муаррат. Честно, я даже не понял, на каком языке она говорит. Не до того было. — Думала ещё получится его спасти. Я не очень сильный колдун, но пару раз получалось во всю мощь. Да и с яйцами тоже…

Конец был известен нам обоим. У Муаррат не получилось. Думаю, это — хуже всего, если ты способен помочь умирающему любимому, но по каким-то причинам не получается.

Например, потому что тебя связали.

— Машу убили у меня на глазах, — тихо сказал я и Муаррат повернулась ко мне. — Мою жену и моего сына убили на моих глазах.

— Думаешь, мне стало легче? — почти простонала девушка. — Что мне до твоей жены? Все мы сами несём свою боль! Как ты можешь мне помочь?

Я взял девушку за руку. Муаррат напряглась, и я подумал, что она сейчас вырвет узкую ладошку из моих пальцев. Нет. А потом тонкие пальцы сжались.