Её зрачки заметно расширились, придавая взгляду ещё больше соблазнительности, а губы задрожали.

— Прекрасна?

— Ты так прекрасна, что временами это причиняет мне боль.

Моё признание проникло в самое сердце и заставило ее забыть обо всем. Запустив пальцы в волосы, она потянула мою голову назад, открывая себе путь к моим губам. Желание стучало в висках, отдавая болью в штанах. Хотела она того или нет, но прелюдии мы оставим на следующий раз — впереди ещё долгая ночь, а я не намерен останавливаться. Прислонив Розу спиной к двери, я приспустил штаны. Она тихо засмеялась, когда мои зубы коснулись груди через тонкое кружево. Легкий укус заставил ее ахнуть и затрепетать в моих руках сильнее, но я крепко держал ее на руке, позволяя второй исследовать её бедро, оставляя на коже розоватые отметины пальцев. Она прижималась все сильнее, шепча насколько сильно соскучилась этому. Слова ласкали слух.

— Моя Роза, — вторил я, отрываясь от её губ. — Ты спрашивала меня, была ли ты просто моментом расслабления? Так?

Она медленно сглотнула, не сводя с меня возбужденно взгляда. Мне нетерпелось вновь завладеть её губами, но навязчивый голос в голове не давал покоя, он подталкивал меня говорить и признаваться в том, что я не мог сказать раньше, вновь и вновь обнажая мои чувства.

— Правда в том, что ты не какой-то момент расслабления, ты — моя самая большая слабость… — все ещё держа Розу в своих руках, я скользнул рукой к внутренней стороне её бедра и отодвинул преграду из шелка, отделяющее мои пальцы от нежной пылающей плоти. Двинув бёдрами вверх, я легко проник в неё тугую влажную — я не мог с собой бороться — настолько запретно, что кажется еще слаще.

Ощущения растеклось по члену, я терял голову, проникая все глубже, растягивая её. Роза спрятала лицо мне в шею и крепче сжала мои плечи. Мир вокруг начал вращаться и я мог думать лишь о том, как вхожу раз за разом, ощущая немыслимое удовольствие. Я не торопился. Это именно то, что мне необходимо. Больше ничего в этой жизни я не желал так, как быть в ней и любить ее.

Я дурак, если думал, что смогу делить ее хоть с кем-то. Врал себе, что с мальчишкой Эшфордом она будет счастлива. Она — мой самый опасный наркотик, созданный лишь для меня. Моя и только моя Роза.

Удивительно, как тело Розы правильно отзывалось на любую мою ласку, я мог предугадать каждую её реакцию. Увеличивая темп и врезаясь в неё с утроенной силой, я слышал удовлетворённые стоны. То, как она закусывала губу, как жмурилась при каждом толчке, как улыбалась, заметив мой затуманенный страстью взгляд — все это обнажало ее тягу ко мне. Я целовал её все так же с яростью и жаром, сжимая в руках нежные бедра. Каждый раз сталкиваясь телами, я чувствовал, как внутри неё все уплотняется и сжимается в тугое кольцо, лаская мой член. Глубокое дыхание сменилось рваными судорожными вдохами. Она уже близка, я и сам мог взорваться в любую секунду, но мне нужен был её оргазм, я нуждался в этих ощущениях. Роза задрожала, прижавшись к моей груди, и тут я услышал шаги в коридоре. Поддавшись порыву, я и не заметил, как мы долбили телами в дверь, не говоря уже об остальных звуках.

— Дмитрий? — Я закрыл рот Розы ладонью, заглушив стоны.

— Да! — Раздраженно отозвался я, продолжая томить девушку вращая бёдрами. Не хотелось обламывать ей кайф.

Её глаза расширились от удивления, а тело напряглось сильнее, она кончала, но не могла позволить себе издать и звука. Острые ногти впились мне в руки.

— Все в порядке? — Спросил неуверенный голос. — Чем вы там заняты? Может нужна помощь?

«Придурок, да когда же ты уже свалишь!»

— Нет, я… отжимаюсь, — ляпнул я первое попавшееся в голову.

Я вдавился в Розу, удерживая её на весу, словно можно было войти ещё глубже, хотя я был погружён целиком. Она, жалобно пискнув, стукнула кулаком по двери.

«Проклятье!» — Я ослабил силу, выйдя наполовину и почувствовал, как вокруг головки все пульсирует и щекочет.

— А что это было? — Громко спросил страж.

— Я кидаю мяч в стену!

— Отжимаетесь и кидаете мяч?

— Да! — отрывисто гаркнул я.

— Ого! Покажите как? — он шагнул к двери.

— Нет! — Грубо отрезал я, начиная беситься. — Лоуренс, иди спать!

— Слушаюсь, сэр!

После того как шаги стихли, я медленно наращивая темп, снова входил в неё, возвращая то сладкое онемение и томление от нарастающего оргазма. Роза тихо смеялась.

«Весело ей! Сейчас я покажу тебе, что такое весело».

Я был очень близок, но хотел добить Розу ещё раз. Ноющее чувство в пояснице нарастало, и мне необходимо было сменить позу. Я прервался, тяжело дыша и вышел. Роза недовольно простонала, едва держась на ногах. Я усмехнулся. Лестно слышать, что девушка жаждет тебя не меньше.

Я помог Розе дойти до кровати. Она повернулась ко мне спиной. Она всегда каким-то мифическим образом умела читать мои мысли. Роза подалась вперёд, и я, взявшись за бедра, рывком вошёл в неё. Перехватив Розу за руки, я завёл их за спину и уперев колено в матрас, возобновил движения бёдрами. Мозг постепенно отключился, на смену всему пришли невероятные знакомые ощущения. Год воздержания играл со мной злую шутку, испытывая на прочность нервы.

Роза запрокинула голову, что-то золотое блеснуло на её шее. Я вспомнил о кулоне в виде розы, расположившимся на её груди. Он бил по загорелой коже, мешая нам обоим. Отпустив руки Розы, я обхватил её за талию, прижимая спиной к своей груди, а во второй руке зажал безвкусное украшение в виде бутона. Волнительное напряжение дозрело, держаться не было сил, напряжение в теле Розы подсказывало мне близость момента. Она схватилась за мою руку и зажмурилась. Повернув голову, я нашёл губами её губы, желая разделить один кайф на двоих, и в тот самый момент прошептал ей сквозь жаркий поцелуй:

— Я люблю тебя.

Не удержавшись, я дернул за кулон, цепочка порвалась, мы упали на кровать, упиваясь прохладой простыней.

Роза улыбнулась, и, оторвав голову от постели, пыталась отдышаться. Я слишком странно закончил, и Роза было приоткрыла рот, чтобы что-то сказать.

— Я… я…

Наши тела все ещё вздрагивали, а дыхание никак не успокаивалось. Во рту пересохло, но кувшин с водой на другом конце комнаты. Плевать, я слишком устал, чтобы вставать прямо сейчас.

«Я все же не смог. Я поддался ей и проиграл самому себе».

Эти мысли, как гром среди ясного неба прояснились в моей голове. Я разжал кулак, кулон выпал из ладони. Удовольствие резко сменилось неприятной тревогой. Странное чувство опустошения наполнило меня. Я был пьян и резко протрезвел. Судя по замешательству на лице Розы, она ощущала тоже самое. Мы внимательно оглядели друг друга и позу, в которой находились, понимая, чем именно занимались всего пару минут назад. Маска недопонимания застыла на лице Розе — мне самому стало страшно. Как и почему я сделал то, чего так старательно избегал? Бегло осматривая постель, я увидел валяющийся на кровати кулон. Он будто источал чистое зло. Наклонившись, я коснулся его пальцем, и Роза тут же потянулась ко мне, но я остановил её.

— Этот кулон. Откуда он у тебя? — непозволительно грубо спросил я.

— Это подарок Виктора. — Роза смутилась, сев в постели, она искала глазами, чем прикрыться. Да только вот я сжёг её платье.

Я встал, на ходу хватая штаны и быстро натянул их на себя, пряча ещё не до конца расслабившийся член. Подойдя к шкафу, я распахнул его, вспоминая на ходу с чего вообще все это началось.

«Роза пришла ко мне сама. Я открыл дверь. Я слушал музыку. Она вошла и сказала, что-то о Василисе…»

— Что с принцессой? — Мне попалась хлопчатобумажная рубашка, которую я одевал крайне редко. Повернувшись, я кинул её Розе. — Когда ты забежала в комнату, ты говорила о принцессе.

Роза удивленно уставилась на меня. Словив рубашку, она торопливо просунула руки в рукава. Хорошо, что край доходил до середины бедра, прикрыв от меня все, что сбивало с толку.

— Я… Я не знаю! — застегнув пуговицы, она стала мерить комнату шагами.