— Ты был прав…это очень важно для меня.

— Я должен защищать вас… Василису. — Поправил я себя.

— У тебя точно не будет неприятностей? — Заботливо спросила она, склонив голову набок.

— Нет. Мне стоило давно показать тебе все. — Говоря эти слова, я невольно приблизился к Розе, словно меня притягивало магнитом. Это странное чувство пронизывало меня насквозь, проникая в каждую клеточку, стоило мне только взглянуть в эти прекрасные карие глаза.

— Неужели это единственный выход? — Спросила она, глядя в затонированное окно.

— Роза, чтобы у вас там не случилось, все будет хорошо. Ты должна помнить, что безвыходных ситуаций не бывает!

Она грустно улыбнулась, все ещё не поворачиваясь ко мне, но и рук не отнимала. В эту минуту меня не особо интересовало, что я находился в разгар ночи в комнате своей ученицы и что меня, возможно, ждут неприятности с руководством. Мне необходимо помочь девочкам, мне важно сделать мир Розы лучше.

— Я думала, что нашла выход, когда увезла ее отсюда… — она повернулась ко мне, — но тут появился устрашающий, великолепный, непобедимый Дмитрий Беликов и все…

Протянув руку, я коснулся ее щеки. Как я мог выразить ей своё сожаление? Мне дали задание — я его выполнил. Никто не знал, чем это обернётся в последствии. Принцессу начнут преследовать, травить, угрожать. А что больше всего интересует меня, почему проделки подростков все больше походят на угрозу жизни и как так получается, что Соня замешана во всем этом настолько серьезно, что доведённая до истерики, она считала, что Василиса спасена за стенами академии.

— Говорят, Соне стало совсем плохо после вашего побега, она сорвалась с катушек и ее пришлось изолировать. — Я попытался воспроизвести в воспоминаниях все разговоры того времени и рассказы стражей.

Заёрзав на месте, Роза подобрала ноги под себя и обняла себя руками. Она кусала губы, раздумывая говорить мне или нет то, что бередило ее душу. Наконец, она сдалась.

— Ее увезли до этого! За пару недель до нашего побега несколько стражей. Они очень жестоко обошлись с ней и буквально выволокли бедняжку из академии.

— Роза, ты ошибаешься… — Сказал я, будучи сам неуверенный в своих словах. — До момента обращения в стригоя, она все время находилась в стенах академии. Ее изолировали в больничном крыле.

Но Роза упрямо покачала головой и я уже не знал кому верить. В данной ситуации, мне стоит прислушаться к словам своей ученицы. Так предсказывало мое чутьё.

— Они били ее… — Ее глаза сузились, а лицо помрачнело. — Сказали мне, что так надо, что ее увезут туда, где ей помогут. Это были незнакомые дампиры. Раньше я не видела их в академии и сейчас, после возвращения не встречала.

— Школьные стражи не стали ли бы избивать преподавателя! — Возмутился я, поднявшись на ноги.

Да этого просто быть не может! Но в то же время и Роза не станет мне врать. Она смотрела в упор на меня и все дальше настаивала на своём. Теперь уже я чувствовал себя дезинформированным. Неужели кто-то ещё в академии замешан в этом и кто-то кого-то покрывает? Соню Карп не могли просто так взять и увести из академии незаметно и потом так же незаметно вернуть.

— Она так кричала, но она не пыталась защитить себя, она защищала… нас. — Роза закрыла ладонями лицо и покачала головой.

— Роза, я верю тебе. Я попробую ещё что-нибудь узнать, обещаю, — вкрадчиво произнёс я и девушка подняла на меня усталые глаза.

— Спасибо тебе, за все.

— Уже говорила.

Мы одновременно улыбнулись друг другу. Такой мимолетной, но пронизанной теплотой улыбкой. Не знаю, как так получалось, но эта совершенная девушка все глубже и глубже забиралась в недры моей души и захватывала мое сознание. Я мог бросить все к ее ногам, но не давал ей даже той малости, которую она от меня просила. Я не могу, не должен. Это погубит нас двоих.

Я отвернулся к стене и попытался сосредоточиться на любом предмете, кроме Розы, но комната так скудна на украшения. Мое внимание привлекли две фотографии в простых деревянных рамках. На одной Василиса и Роза на стадионе, а на другой они же, но помладше, с семьёй принцессы. Получается, Василиса — весь мир Розмари Хэзевей, от рождения и до нынешнего дня. Больше никого. Ни матери, ни отца. Неудивительно, что их дружба настолько крепка.

Повернувшись, чтобы спросить про знакомство с Василисой, я увидел, что Роза закрыла глаза. Она устроилась в мягком кресле, подложив под голову сложённые друг с другом ладошки и мирно спала.

Подойдя ближе, я не удержался и наклонился к ее лицу, присев на корточки. Ее тихое сопение звучало так мило, она походила на котёнка, свернувшегося клубочком. Стоило переложить ее в постель, иначе утром она не сможет двинуть ни рукой ни ногой. Подхватив девушку под колени и за плечи, я осторожно понёс ее на двуспальную кровать. Всего несколько шагов, но они давались с трудом. Роза так крепко вцепилась в мою футболку и уткнулась лицом мне в грудь. Я ощущал ее тёплое дыхание через одежду и все трепетало в груди. Опустив взгляд, я позволил себе посмотреть на Розу; она улыбалась.

Как можно бережнее я уложил девушку в кровать, сняв обувь и укрыл ее. Роза тут же обхватила край одеяла, перекинув ногу так, чтобы целиком обнять пуховое тёплое счастье. Снова милая улыбка. Я провёл пальцами по ее безупречной коже и убрал непослушные локоны, закрывающие пол лица. Она все так же мирно спала и я надеялся, что хоть сегодня ей удастся выспаться. Утром ее ждала новая тренировка, а мне пора возвращаться к себе.

Тихонько я закрыл за собой дверь, предварительно приглушив свет и надеялся, что меня никто не видел. Лишние вопросы мне сейчас ни к чему.

Поднимаясь в свою комнату, я анализировал ситуацию. Ещё один кусочек пазла сложился в этой чудовищной головоломке.

Роза — Василиса — Соня Карп — Святой Владимир.

В темноте я нащупал маленькую кнопку на тонком металлическом стволе импровизированного дерева-ночника. Тусклый свет ударил в лицо. Глаза слипались и не желали открываться, но я усердно потёр их ладонями и сел. Сегодня я заставил себя встать на час раньше. Необходимо составить план занятий на следующий семестр. Альберта попросила взять на себя подготовку новичков к экзамену по обороне и я обещал сдать план утром, но поленился сесть за работу вчера. И как итог — четыре утра, а я на ногах.

Командировавшись в душ, я достал из спортивной сумки свой походный термос с крепким чаем и вылил остатки в кружку. С первого же глотка в животе заурчало, но я упрямо взялся за работу, пообещав себе, что позавтракаю до тренировки с Розой.

План занятий я позаимствовал у Джун, так как сам по себе я не представлял, как расписать цикл из тридцати двух тренировок. Обычно преподаватели одну треть отдавали теории и две трети практике, но я поделил все пополам. Я считал, что нет смысла махать руками и ногами, когда ты не понимаешь зачем. Теорию я так же разделил. Мне хотелось внести в обычную рутинную разборку техники ещё и более интересные вещи — рассказы о реальных ситуациях и разбор их на практике. Опыта у меня достаточно, чтобы забить каждый урок живыми примерами. Это всегда мотивировало новичков.

Когда я обводил таблицу более ярким маркёром, тихий стук в дверь прервал меня. Подняв голову, я громко и чётко сказал:

— Войдите.

На секунду мне показалось, что это Роза. Странное волнение, нехарактерное для моей выправки и собранности волной прокатилось по телу, но мне суждено испытать разочарование. В дверном проёме показалась Альберта.

— Доброе утро, — она приветливо улыбнулась.

— Доброе!

Я указал на соседний стул, приглашая Петрову войти. Оставалось не так много и я был рад, что не придётся тратить время и заносить ей задание.

— Я уже говорила, что ты слишком много работаешь? — Она заботливо посмотрела на меня.

Я усмехнулся и подведя последнюю черту, закрутил колпачок чёрного маркёра, отложив его в сторону.

— Все, можешь забирать.

— Ты уверен, что сможешь уделить время ещё и новичкам? — Я выдохнул, проведя рукой по влажным волосам. — Ты и так перегружен занятиями с Хэзевей.