Каждый день я с упоением наблюдал за ее школьной жизнью. Оберегал и Розу и Василису. Проблем, сплетен и слухов вокруг девочек было предостаточно, но они стоически сносили все.
Все больше и больше я замечал примеры их связи, которая была развита довольно сильно. Розу затягивало даже на тренировках во время упражнений, но она постепенно училась блокировать эти «прогулки». Я был обеспокоен тем, как раздражалась и мрачнела Роза после заходов к Василисе. С этим мне ещё предстояло разобраться.
— Доброе утро!
Я зашёл в тренажёрный зал раньше обычного — хотел подготовить снаряжение для новых упражнений с манекенами и очень удивился, что Роза уже ждала меня там. Она делала растяжку и не сразу заметила меня.
«Очень ненаблюдательно для стража, Роза!»
— Доброе утро, новичок Хэзевей!
Я окликнул ее снова и она с улыбкой посмотрела в мою сторону.
— Доброе, мой персональный сорт тирании!
— Я смотрю ты в хорошем настроении, — съязвил я, бросив спортивную сумку в угол на маты.
Роза зевнула и тут я заметил светлые, но все же синяки под глазами у девушки. Она не выспалась и очень уставала со мной последние дни. Я почувствовал себя чудовищем. Одного только осознания, что я делаю все это для неё же самой, уже не хватало. Ей всего лишь семнадцать, но ее силы, упорства и целеустремлённости хватит на роту солдат.
— Не выспалась?
— Все в порядке, — тихо проговорила она, продолжая разогревать ноги, — чем занимаемся сегодня?
— Роза, я вижу как ты устала.
Она упрямо покачала головой.
— Что-то случилось? — Мой голос звучал мягче и нежнее обычной строгости. Она это заметила, потому как смутилась и тут же пролепетала.
— Нет, просто Лиссе опять снятся кошмары…
«Ах, вот оно что…»
— И ты все чувствуешь, через вашу связь? — Обеспокоенно спросил я, но Роза прятала от меня глаза.
— Вижу…чувствую… — она пожала плечами и поднявшись на ноги, взяла в руки скакалку, — не важно, — Роза начала сет из мелких прыжков на носочках, бурча под нос счёт.
Я мог бы быть мягче и более дружелюбнее с ней, но наша ситуация выходила за рамки отношений «учитель/ученица», поэтому я как мог держал планку, сохраняя дистанцию. Теперь я понял, что перегнул. Хотелось объяснить Розе, что я стараюсь дать ей как можно больше, совершенствуя ее навыки. Дампиры — народ не долгоживущий. Мы стражи, а значит принимаем атаку на себя. Я любил ее. Я хотел оберегать ее. Но это невозможно. Я не мог быть с ней 24/7. Если я смогу создать из неё профессионала, не знающего страха, я буду спокоен. Я буду знать что она останется жива.
Отбросив весь план тренировки, я заменил практику на теорию.
— С какой первой проблемой ты столкнешься, если окажешься лицом к лицу со стригоем?
— Он бессмертный!
— Да, — я кивнул, — но есть вещи более фундаментальные.
Она задумалась и стала предлагать дежурные варианты: размер, сила, рефлексы, скорость и прочее.
Все это правильно, но я ожидал от неё не такого ответа. Девушка, которая без страха бросается в бой, плюет на все законы физики и логики, должна была в первую очередь подумать о достижения одной цели — спасения жизни.
Я кивнул и попросил ее напасть на меня, показывая несколько комплексов защиты и отражения атаки. Она с упоением поглощала всю информацию, быстро запоминая каждое движение. Я старался показывать ей не только технику с учебника, а добавлял свои личные хитрости нападения.
Теперь предстояло сдать мини-экзамен.
— Давай, — сказал я, отходя на шаг. — Попробуй нанести мне удар.
Она улыбнулась, закусив губу. На секунду в ее прекрасных глазах выстроился план нападения и я почти угадал его, ожидания удара. Изначально я планировал поощрить ее старания и немного поддаться, но заметил как она отвлеклась и не отдалась попытке полностью. Я видел и знал, что она может лучше. Слишком быстро ринулась вперёд и я крайне легко блокировал удар. Легко отразив ее нелепую атаку, я видел отразившуюся на ее прекрасном лице досаду. Она разозлилась и тут же попробовала ещё, а затем еще. Но все ее попытки подвластны не разуму, а эмоциям. В конце-концов, она взмолилась:
— Пощади, товарищ, — она вскинула руки вперёд и я помог ей подняться с мата, — вот теперь, кажется, я проснулась.
Ухмыльнувшись так, чтобы девушка не заметила, я наклонился за влажным полотенцем и бросил ей. Роза обмакнула прохладной тканью мокрое от пота лицо.
— Хорошо, что я делаю неправильно?
— Ничего.
Она удивленно посмотрела на меня и нахмурилась.
— Нет, я что-то делаю неправильно, а иначе ты уже лежал бы без сознания.
«Наивная ты, Роза». — мысленно я посмеивался над девушкой.
Почему она пришла к этому нелепому выводу? Я тренировался годами, а она всего лишь талантливый новичок.
Я глянул на пыльные часы на стене.
— Мне надо на собрание, а ты можешь идти в душ!
— Хорошо, как скажешь, пошли в душ, — устало пробормотала она и стала подниматься.
Я же поспешил отвернуться. При упоминании о душе, я так ясно вспомнил ее прекрасное и изнеможденное лицо во время той нашей ночи, когда она кончала под струёй холодной воды. Зажатая моим телом к стене, она была беспомощна и так желанна. Я жадно вглядывался в ее расширенные от экстаза глаза и утопал в них. А сейчас я не мог смотреть на неё прямо, избегая ее взгляда.
На секунду движения Розы стихли; я не слышал даже ее тяжелого дыхания. Молча, я шёл вперёд, ожидая ее действий. Она нагнала меня и с криком, набросилась мне на спину. Я был готов ко всем вариантам нападения и поэтому ловко перехватил Розу, повалив на спину.
«Значит, ты надеялась застать меня врасплох?! Глупышка».
— Твою мать, ты отбил мне весь зад, Беликов! — Вымученно простонав, Роза надула губы. — Я все сделала правильно!
Как же я забавлялся в этот момент, глядя на Розу. Такая смешная и такая моя. Я обожал ее.
Она лежала на спине и тихо смеялась, а я был очарован ее смехом. Шоколадного тёплого оттенка ее глаза искрились счастьем. Я навис сверху, прижав маленькую девушку к полу своей тяжестью и нежно сжимал ее запястья, расположив руки над головой Розы.
— Твой голос чудесен, но постарайся в следующий раз не кричать.
— Разве что-нибудь изменилось бы, если бы я смолчала?
Я сделал вид, что задумался, наигранно сдвинув брови, но тут же усмехнулся.
— Нет. Скорее всего, нет.
Прищурив взгляд, Роза пыталась разглядеть, что-то в моем лице. Зрачки ее расширились и тяжело дыша, она облизнула пересохшие губы. Желание приятным теплом Зарождалось между нами. Я сжал ее запястья слегка сильнее, заострив внимание на пухлых губах. Ее тело трепетало подо мной, а лицо лишь в дюйме от моего. У меня перехватило дыхание от желания поцеловать ее.
Я врал себе. Врал каждый день, убеждая себя, что не хочу ее, что не люблю ее. Убеждал себя — «я ее учитель и наставник и никогда не смогу стать любовником или спутником жизни». Я скрывал ту радость, что охватывала меня каждый раз, как только я видел ее или слышал звонкий голос и смех. Смех не предназначенный для меня. Каждая тренировка это жесткое испытание для моей выдержки. Каждое прикосновение к ней отдавалось во мне болезненным желанием заполучить ее.
— Хочешь меня, — она снова облизнула губы и я не смог не посмотреть на них, — ещё чему-то научить?
Щекочущее чувство внизу живота и кровь прилила куда не следует. Блять! Я все ещё лежал на ней, упираясь стояком ей в живот.
Я разжал руки и отклонившись, стал подниматься на ноги, подав ей руку. Сейчас, как никогда, мне необходим ледяной душ. Много, очень много холодной воды. Быстро-быстро я раскидал по полкам снаряжение и взяв сумку, направился к выходу, избегая смотреть Розе в глаза. Я очень надеялся, что она не заметила мой стояк. Я выжил из ума, решив, что справлюсь с этим притяжением. Первый раз в своей жизни я поставил задачу и провалил ее.
Сзади послышались шаги и уже у выхода из зала моя ученица нагнала меня, просачиваясь в узкий проход между мной и дверным проемом, специально задевая меня там, где не следует. На ее губах играла дьявольская улыбка. Сделав несколько шагов по коридору, она развернулась и напустив серьёзность, сказала:
