— О, чёрт! — засуетился паренёк.
— Чё всполошился?
— Короче, надо спрятать этот ствол и стереть с него все отпечатки пальцев, пока вояки не подъехали. Поняла?
— Дак мы же типа оборонялись.
— Так, на всякий случай. А то потом вопросы начнутся: где нашли, откуда украли, предкам начнут звонить…
— Не, это уже мой «ствол»! — потянула на себя пистолет Люда. — Тебе на него по фигу, а мне…
— Некогда-некогда спорить! Давай его сюда…
— Слушай! Я чё придумала. Давай зароемся в горы мусора, а? Они и нас не повезут на свои идиотские допросы и «пушку» искать не будут.
— Да никуда они нас не повезут! Они просто отстреливают зомбиков, как в любом боевике про зомбиапокалипсис… Давай пистолет, не наглей!
— Ты всё время какой-то самоуверенный! Откуда ты знаешь, кто конкретно там стреляет за окнами и, вообще, что происходит? Может, началась третья-мировая!
— И что?
— Ну, вдруг там не «наши», а какие-нибудь вражеские оккупанты?
— То есть, ты предлагаешь «лечь на дно»? И с понтом присыпаться мешками с мусором.
— А что в этом такого?
— Да кто-то даже к дому подходить брезговал. Не помнишь, кто? Сетовал, мол, за сорок километров говном воняет.
В общем, он зарылся. Повёлся на Людину затею.
12
Когда выстрелы затихли, снайперы вошли в барак и убедились, что там всё пучком, да отчалили, ребята тут же принялись выбираться из-под завалов.
— На фиг ты эту ерунду придумала? — наконец-то у Славика появилась возможность как следует покричать на Люду. — Я теперь и за час не отряхнусь от этой пыли!
— Ты глянь лучше в окна, — усмехнулась та. — Все зомбики полегли, как кегли!
— Что, всех до единого поперестреляли? — подошёл к окнам и он, словно не решался ей поверить на слово.
— По-моему, в них стреляли разрывными пулями. Смотри, ни на одном мертвяке нету голов.
— Да быть такого не может! — двинулся он к выходу из барака, чтобы присмотреться более внимательно. Он, конечно, предполагал, что, раз мертвецов невозможно уложить простыми выстрелами в голову (это только в кино такое возможно), то желательно стрелять по ним «разрывными», но не был уверен, что, если он обойдёт этот барак со всех сторон, то увидит каждого в отдельности мертвяка с «лопнувшей» головой.
Когда он выбежал из барака, то присматриваться к поваленным туловищам не спешил. Его внимание отвлекла Люда. Насколько помнил Вячеслав, то перед тем как он кинулся к выходу из здания, Людмила торчала возле окон и всё время возмущалась: «Эх, жалко, что у меня нет мобильника! Вот бы в Ю-Туб всё это зрелище выложить?» Но, каким-то странным образом, она его опередила. И, когда он выскочил на свежий воздух, то она находилась уже на улице. «Со мной, что, опять произошли провалы в памяти? — недовольно зачесал он затылок, — и я не помню, как она выходила на улицу, а я на секунду вернулся в барак, а сейчас ещё раз вышел? Потому, что этот момент опять стёрся у меня в памяти». Он хотел спросить у Люды, но чувствовал себя немножко неловко. Ведь он пообещал ей, что, пока они вместе, то никакой потери памяти с ним больше никогда происходить не будет.
— Долго ты там нужду свою справлял, — усмехнулась она, обернувшись, — самый кайф пропускаешь.
— Какую ещё нужду?! — удивлённо спросил Славик, но потом вспомнил про случавшиеся с ним потери памяти и постарался резко сменить тему. — А что случилось?
— Да вон глянь! Некоторые безголовые шевелиться начинают. Видать, на этих придурков даже разрывные пули не действуют! Вот ржака-то…
— Ну и что, что не действуют? Главное, что головы им отчекрыжили. Новые-то не вырастут — чай не Змей Горынычи.
— Ну, и я про то же говорю: кусаться этим уродам больше нечем…
— Надо пойти, поискать «безлюдное» место. Там, где этими мутантами всё не позавалено.
— Да подожди ты, дай поприкалываться.
— А ты пистолет всё-таки в барак на то же место возвращать не будешь?
— Вот ты тормоз! А на фиг мы с тобой от вояк прятались?
Она посмотрела на него, как на идиота. Дескать, за кого ты меня принимаешь: «ты заскочил в этот барак на секунду, чтобы отлить, а сам там наверно сидел и кряхтел. А сейчас предлагаешь мне в него войти? И наступить там на какую-нибудь мину», — можно было прочитать в её взгляде.
— Ладно, — подмигнула Люда левым глазом, — потом положу. Я пошутила. Давай лучше поржём? Посмотрим, что эти чудики будут делать? И как они на нас нападать будут, если им бошки поотстреляли!
— Да банально: толпой окружат, задушат, а потом при помощи телепатии передадут тем, кому бошки покамест не отстрелили. И они нас сожрут…
— Вот ты зануда! Ты всегда такой скучный?… Кстати, какой телепатией? Голов-то у них нет! Чем, интересно, они передавать будут.
— Задницей, — произнёс Славик по слогам, уставший уже от её легкомысленных насмешек.
— Ну, я же говорю, что ты зануда! Всё время чем-то недовольный…
— Ну хорошо, давай постоим…
Он согласился только потому, что его ещё в школе уже достали все эти легкомысленные дурочки, которые дразнили Славика «витающей в облаках славой», согласно его фамилии — Облаков. Сами: наивные, инфантильные, но намеренно переводят собственные недостатки на одиночку. На Славика, который ни с кем в классе не общался. То есть, он не курил, поэтому, как остальные его сверстники, не пользовался ни у кого авторитетом. Ну, и естественно, раз с пацанами не «крутится» (не участвует в потасовках сзади школы), то к нему начинают липнуть девочки. Причём, самые дурнушки. Подтрунивать над ним начинают. Дразнилки какие-нибудь мерзкие придумывают. А потом обзывают обиженкой: «Фи, какой скучный! Постоянно чем-то недоволен».
Если бы Слава вышел из барака и не отвлекался на Люду, то обошёл бы весь этот барак стороной, осмотрелся вокруг и увидел, что не у всех застреленных туловищ отсутствует голова на плечах. То есть, не все зомби одинаково обезглавлены. Если бы он обратил на это внимание, то ему было бы понятно, почему обезглавленные и поднимавшиеся на ноги «гуманоиды» не направляются в их (Люды со Славиком) сторону и почему не намереваются, как он до этого предполагал, напасть крупной толпой и попытаться этих двоих задушить. Например, он не мог увидеть, как за фасадом задней стороны части здания обезглавленный гуманоид поднимается на ноги, склоняется над тем, который не обезглавлен, но продолжает лежать и не шевелиться, хватает его за голову и дёргает с неистовой силой, вырывает с куском позвоночника и пытается присоединить к своим плечам то, что он вырвал. Поскольку обезглавленный искал эту голову на ощупь, то, после того как он установил её себе на плечи, ему больше не придётся шарить вокруг себя руками и искать на ощупь свою тросточку для слепых или собаку-поводыря. Теперь этот зомби может спокойно ходить и беспрепятственно видеть всё, что ему любопытно.
Поскольку Вячеслав выскочил из барака позже Люды, то он не успел принять во внимание все эти странности, наблюдавшиеся за обезглавленными, в их поведении, а она успела. И оттого, что она увидела, ей было довольно весело.
— Ой, Славик, — засмеялась она, — у тебя случайно нет нитки и иголки?
— Чего? — хмуро посмотрел на неё он.
— Надо срочно пришить им эти головы!
— Какие ещё головы? — всё не мог он уразуметь причины её странного веселья. — Их же вояки повзрывали своими разрывными… этими. Ты всё прикалываешься?
— Ну, вон. Смотри, — показала она ему пальцем. — Вон тот мертвяк оторвал чью-то голову и держит её над собой руками! Неужели тебе и это скучно?!
— Нет, не скучно. Просто я не видел, как он её отрывал. А ты точно видела?
— Ну да, видела. А что?
— Да мне кажется, ты всё время врёшь.
— Почему вру? — погрустнела уже и она.
— Потому, что тоже не видела.
— Что я не видела?!
— Ну, предположим, он мог выкопать эту голову из-под земли. Ведь мог? Почему я предположил именно такое: потому что все эти зомби заранее предвидели, что понаедут вояки, перебьют их разрывными пулями, поэтому заранее закапывали припасённые головы, а потом, когда вояки разъехались, некоторые из зомбиков начали эти головы выкапывать.
