Впервые до Славика хоть что-то дошло. И он подлетел к окну и оттолкнул Люду в сторону.
— Дак мы что, спим?! Всё это дерьмо, которое происходит, нам снится?! Чувак, ты рехнулся!
— Мы питаемся вашими снами, — устал уже зомби разжёвывать этим двум скудоумным элементарные вещи.
— А чем ты докажешь, что все эти одинаковые города находятся в одном общем сновидении? — нужны были Славику не просто пустые слова, а подкреплённые хоть какими-то доказательствами. — Может, всё это мистика. Какое мне дело до твоих дурацких личных комментариев происходящего?
— А пусть твоя подружка тебе доказывает. Она видела, как в тебя выстрелили, ты упал, всю траву под собой изгадил, а потом опять произошла какая-то странная мистика. Да? И тебя перебросило в прошлое, чтобы ты мог повторить заново весь этот свой отрезок жизни. Дак вот, запомни, щенок: больше тебя в прошлое не перебросят, если ты не вернёшь две с половиной штуки, которые ты нам должен! Спасать тебя больше никто не будет.
— И ты хочешь, чтоб мы отдали те полторы тысячи в обмен на то, чтобы мы проснулись? — произнесла Люда.
Слава чуть не офонарел от увиденного! Буквально секунду назад Людмила стояла рядом с ним, но сейчас она находилась внутри барака, стояла напротив этого зомби и так разъярённо требовала, чтобы он вернул ей её телефон, словно не замечала, что с этим зверем она разговаривает больше уже не через клетку. Больше всего Славика беспокоило, что этот тип может оказаться насильником: из-за какого-нибудь незначительно пустячка выйдет из себя и в один момент раздерёт на Люде её хлипкий домашний халатик.
— Ну, а я про что талдычу тебе целый час, как попугай? — загорелись у зомби белки глаз (даже несмотря на то, что вместо глаз у него чёрные дыры). — То есть, ты согласна, да?! То есть, гипотетически я могу съесть весь твой мозг? И закусить черепушкой! Вот, это классно… прямо пальчики облизываю…
— Я говорю, что ты хочешь выжрать из меня весь мой дар засыпания, а перед этим не хочешь вернуть мой телефон, чтобы я убедилась в… Впрочем, неважно, в чём. Походу, ты никогда не идёшь на компромисс, да? Правильно я угадала?
— Слушай, паренёк, — посмотрел мертвец на Славика, — я вообще понять не могу, про какой патефон она всё время говорит! Может, уймёшь её?
— Про то, что ты держишь в руках. При помощи этой штуки она хочет убедиться, что мы находимся в мире сновидений, а не в реальности.
— Ты чё, опух?! — опять заголосила она на Славика. — Ещё раз вякнешь, что мы находимся в загробном мире, по яйцам получишь! Я говорила, что хочу убедиться, что мы в реальности. Хотя, про тебя такого никогда не скажешь, потому что ты по жизни в соплях. Розовые сопли… тьфу… очки сними?!
— Кажется, я что-то понял, — перевёл он свой взгляд с Людмилы на мертвяка. — Значит, ты говоришь, что ни меня, ни её больше никто не будет спасать? А как насчёт вот этого? — вытащил он пистолет из-под свитера. — Сколько снов тебе надо отдать за этот вот пистолет?
— Нисколько, — пожал мертвец плечами. — Этот пестик ты поднял ещё до того, как провалился в бараке, и он не наш. Ну, не из того оружейного магазина, в котором ты…
— Дак вот, слушай, что я тебе говорю. Сначала я выстрелю в неё, потом в себя… Как ты думаешь, тебе вменят в вину то, что застрелил нас ты?
— О ком ты говоришь? — просипел мертвец дрожащим от перепуга голосом. — Кто вменит мне в вину?
— Ты знаешь, о ком я говорю…
— Эй, перестань! Слышишь? — зароптал он взволнованно. — Не надо стрелять себе в лоб! Оттуда вытечет… жидкость, очень важная для нашей цивилизации! Я должен выпить её! А так она впитается в землю… Мне опять придётся слизывать всё с травы.
— Ты хочешь сказать, — подала голос Люда, — что, когда её выпьешь, то мы проснёмся? То есть, покинем пределы вашего коллективного сновидения, в котором вы сейчас находитесь.
— Ну, конечно! Ведь вы столько здесь у нас набедокурили…
— Ты, болван! Ты веришь в существование «того света»?! То есть, ты хотел сказать, что мы проснёмся на том свету?
— Конечно, проснётесь! А кто не верит в то, что мир смерти существует?
— Да ты охренел… — собралась было Люда обматерить этого зомби за его сверхъестественную наивность, но Славик её перебил:
— Постой, не верещи… Эй, ты! Какие выходы ещё есть, кроме этого? Только не надо мне мямлить, что выход всего один и он гиблый, как твоя зловонная шкура!
— Я не зловонный! — заоправдывался зомби обиженным голосом. — Я не мертвец, а просто спящий. Идиот, если ты не фига не понял, то мы все здесь спим, потому что это мир нашего сновидения.
— Я спрашиваю: какие выходы, а не… про твоё возмущённое блеяние!
— Ты чё, действительно тормоз?… Блин! На твоём месте я бы с полпинка сам догадался…
— Ну, представь себе, что ты на моём месте — и болтай. Давай, я тебя внимательно слушаю.
— Если ты на моём месте, то это вообще бесполезняк. Нужно надеяться, что тем учёным, которые тебя усыпили и зомбировали, захочется тебя разбудить. Вот на твоём месте — куда лучше! Прикинь? Зомби сожрут твой мозг и ты резко проснёшься.
— В загробном мире, — уныло дополнила Люда.
— А с чего ты взял, что какие-то «учёные» тебя усыпили? Ты какой-то легкомысленный, который вообразил себя подопытной белой мышью… Нда.
— Ну, потому что это экспериментальная вселенная. Потому что так и есть — поэтому так и решил. Я тебе чё, фантаст, чтоб придумывать небылицы?!
— Что ты сказал? — скривился Славик от нелепости того, что мелет этот недоумок. — Какая ещё Селена?
— В неё загоняют разных там жертв поодиночке, а мы устраиваем на них охоту… Ну, это конечно не наша инициатива. Не подумай, что мы последние говнюки. Нас заставляют питаться вашими снами. Почему — потому что, если в вас не останется ни одного сна, то вы сами сможете попасть в наше общее сновидение и вести здесь охоту. Вот только не говори, что это очередная моя белиберда, хорошо? Мол, мы охотимся друг на друга: играем в высших/низших. Потому, что, когда случится какая-нибудь катастрофа (ну, скажем, столкновение с астероидом), то перед этим исчезнет всё человечество. Точно так же, как сейчас исчезли вы двое. Естественно, военные всех зомбиков поперешмаляют, потому что мы не нужны там внутри, когда учёных нет снаружи. Ну что, теперь хотя бы поверил? Ты не думай! Эта операция готовилась уже очень давно…
— Постой, — перебила его Люда. — Если ты говоришь, что перед концом света все резко исчезнут… Если ты говоришь, что военный проект очень давно готовился… То скажи, пожалуйста, почему двадцать первого, двенадцатого-двенадцатого никто не исчез?
— Ты чё, дубина?! Не было реальной угрозы. Если бы из космоса падала какая-то хрень, то не сомневайся — исчезли бы как миленькие. И так много снов нам нужно не потому, что мы тупые роботы, которые подчиняются только чьим-то паршивым инструкциям. А потому, чтобы укрепить эту хрупкую вселенную. Сделать её прочнее… Ну, чтобы была более сильной, чем тот устаревший… тьфу… глобус.
Славику уже надоело слушать его самоуверенный тон. Да, говорит этот зомби грамотно, ничего не путает. Но ничего не поделаешь: все дьяволы грамотные. И их профессиональным, ораторским способностям можно только позавидовать. Особенно шокируют их способности лукавить.
— В общем, я не верю тебе, паренёк, — наставил он ствол на этого зомби. — Наплевать, почему, но ты банально заговариваешь зубы. Вешаешь лапшу на уши. Или ещё какое-нибудь сравнение.
— Ты чё, придурок? — смотрел на него зомби всё с той же миной кролика, напуганного удавом. — Я тебе сказал: не стреляй в себя!
— Ты что-то перепутал. Дуло сейчас не на меня, а на тебя направлено…
— А что с этого толку? — усмехнулся мертвец. — Нас ведь целый легион! Ну, к примеру, твоя подруга мне сейчас отчленит голову, потом все остальные конечности закатаете в асфальт. И чего ты этим добьёшься?
— Да не собираюсь я тебя ни во что закатывать! Просто хочу проверить, высший ты или низший.
— Вот ты дебил… Ты МНЕ скажи, я тебе отвечу. Объясню как недалёкому, что, если разговаривать не умею, то не высший.
