Утро 8 марта 1943 года стало звёздным часом Люфтваффе, всего лишь одиннадцати бомбардировщикам Do.217, удалось добиться крупнейшего успеха за всю Вторую Мировую войну. В районе Касабланки управляемыми бомбами FX1400 был потоплен британский линкор «Хау» и тяжело поврежден новейший американский «Алабама». В ходе высадки в Марокко массовое применение управляемых авиабомб застало союзников буквально врасплох. Немцы атаковали находясь выше потолка эффективной стрельбы корабельной зенитной артиллерии. «Дорнье» из KG 100 действовали почти безнаказанно, палубных истребителей для их перехвата не хватало, а «Лайтнинги» из Гибралтара просто не успевали. Как результат 16 марта тяжелейшие повреждения получил британский ветеран, линейный корабль «Уорспайт». FX1400 угодила в середину линкора, пробила все палубы, включая броневую, пролетела через 4-й котельный отсек и взорвалась в промежутке между внутренним и наружным днищами. Образовалась пробоина длиной 6,1 и шириной от 2,1 до 4,3 м, а пробитое внутреннее дно от взрыва сдвинулось вверх. 4-й котельный отсек разрушило полностью, все ближайшие переборки изогнуло и повредило осколками. Корабль с трудом дотащили до Гибралтара.
В дополнение к тяжелым потерям у берегов Африки подводные лодки Дёница отличились к западу от Ирландии. В лапы к «волчьим стаям» попал быстроходный конвой НХ-229. Дёниц сосредоточил на нем три группы лодок: «Дрэнгер», «Штюрмер» и «Раубграф». На следующий день на параллельном курсе был обнаружен и конвой SC-122. В результате с 16 по 19 марта около 40 лодок атаковали оба конвоя, потопив при этом 22 судна из их состава. В истории это событие получило название «великой конвойной битвы». Но англичане ответили, наступил «Чёрный май». В период с 9 по 25 мая немецкая радиоразведка сумела предоставить точные данные о конвоях, находящихся в Северной Атлантике. Шесть из семи были обнаружены «волчьими стаями», но из 277 судов, входивших в их состав, было потоплено всего шесть. При этом к 23 мая было потеряно 24 субмарины, и около 1000 подводников погибли или попали в плен. К концу месяца потери лодок возросли до 30 единиц. В результате Дёниц был вынужден отдать приказ лодкам в Северной Атлантике оставить конвойные маршруты и отступить в район Азорских островов. Не смотря на подсказки книги Роскилла мрачное пророчество адмирала Тоёда исполнилось.
2 июня 1943 года из Бергена демонстративно вышли «Тирпиц» с «Ойгеном» и направились к Датскому проливу. Сначала их заметили субмарины, потом самолеты-разведчики. Дадли Паунд — Первый морской лорд, недавно переживший инсульт, решил, что на помощь подводным лодкам в Атлантике, немцы отправили линейный корабль с свитой. Начался «пожар в публичном доме». В этот момент у адмирала Джона Тови были только: линкор «Дюк оф Йорк», линейный крейсер «Ринаун», авианосцы «Формидебл» и «Юникорн». Один только что вышел из ремонта после Адду и толком ещё не боеготов, второй вообще «малый» и тоже только-только сдан флоту. Нормальный авианосец «Викториес» и линкор «Кинг Джордж V» под командованием адмирала Эндрю Каннингхэма сторожат воду у Касабланки. «Энсон» после декабрьского нокаута все ещё в ремонте и больше ничего у когда-то великолепного Ройал Неви не осталось. Конечно не считая старой рухляди вроде дредноутов типа «R» или пары типа «Куин Элизабет», а тут похоже назревает «Второе сражение в Датском проливе» где они точно не помощники. Но выпускать немцев в Атлантику нельзя, их надо остановить. Любой ценой. И Первый лорд отдал команду стягивать все, что может стрелять, бомбить, пускать торпеды к Исландско-Фарерскому барьеру.
Масла в огонь подлили шведы. 3 июня их наблюдатели обнаружили в Скагерраке внушительную колонну скоростных транспортов и боевых кораблей возглавляемых «Шарнхорстом». Такое соединение подразумевало десант где-нибудь в районе Гётеборга. По всей Южной Швеции была объявлена «Боевая тревога», но немцы презрительно прошли мимо. В этот же день о событии были извещены англичане. Теперь настала пора волноваться Адмиралтейству. Там быстро посмотрели на карту и сложили два и два, получилось, что Гитлер вознамерился захватить Исландию. Американский гарнизон острова начал срочно занимать позиции и лихорадочно готовиться к обороне. Все вокруг говорили о судьбе защитников Оаху и Галапагосских островов. Напряжение нарастало.
За всей этой мышиной возней из далекой Москвы с легкой усмешкой наблюдал товарищ Сталин, ещё не подозревавший «по ком звонит колокол».
25 января 1943 года, в тот же день, когда наступление Советов на Дону окончательно остановилось, в Миккели, ставку Маннергейма, прилетел начальник штаба оперативного руководства ОКВ Альфред Йодль.
Генерал-лейтенант два дня рассказывал Маннергейму и Вальдену — министру обороны Финляндии, как представляет себе ситуацию германская сторона. Он объяснил, что захват Мальты имеет грандиозное стратегическое значение, поскольку теперь Ближний Восток практически в руках оси Рим — Берлин — Токио. Что же касается возможного вторжения в Северную Африку, то Германия приветствует его, потому что оно дает ей возможность нанести Великобритании и Соединенным Штатам сокрушительное поражение, поставить крест на планах открыть второй фронт и освободить войска для Восточного фронта. Победа в Новогоднем бою сняла угрозу высадки Союзников в Норвегии, но при этом он признал, что ситуация под Ленинградом складывалась опасная. Была мысль отодвинуть северный фланг назад, но из уважения к Финляндии Германия от этого отказалась. Германия знает о стремлении определенных финских кругов выйти из войны и понимает что: — «Ни у одной нации нет большего долга, чем сохранение своей страны. Все другие точки зрения должны уступить этому путь, и никто не имеет права требовать, чтобы какой-либо народ стал умирать во имя другого народа». При этом было замечено, что будущее Финляндии под игом Сталина выглядит весьма мрачно.
Финны согласились со всеми пунктами анализа; на них произвел сильное впечатление и сам визит Йодля, и то, что он привез письмо, в котором Гитлер просил президента Рюти бороться с непоследовательностью финской внутренней политики и недружественным отношением финской прессы к Германии. И то и другое подействовало на Вальдена, но в конце концов финнов банально купили. Были обещаны 100 000 тонн украинского зерна в первом квартале 1943 года и поставки новейшего вооружения, в том числе самолетов и танков в обмен на участие в операции «Цитадель».
Маннергейм, не смотря на давление политического руководства, отказался вести наступательные операции на Свири и Карельском перешейке. Вместо этого он предложил ОКВ план весенне-летнего наступления на Беломорск. Маршал думал, что после получения экономической помощи, он сможет собрать две-три дивизии, нужных для такой операции. Кроме того, он согласился не забирать пять финских батальонов, участвующих в боях на Кольском полуострове, если ему придадут одну немецкую горно-пехотную дивизию.
Ставка Гитлера приняла предложение Маннергейма немедленно. Оно встретило горячий прием, потому что позволяло оживить почти заглохшую операцию против Кировской железной дороги. В директиве N 97, Гитлер приказал Дитлю готовиться к весенне-летнему наступлению на Кандалакшу одновременно с финским наступлением на Беломорск и, возможно, на Лоухи. 13 февраля Йодль известил Маннергейма, что директива подписана. Наступлением на Беломорск и Лоухи будут командовать финны, а Дитль возьмет на себя Кандалакшскую операцию.
Воодушевленный Вальден, спустя две недели, посулил Дитлю «самое настоящее братство по оружию» и заверил, что газетная шумиха о сепаратном мире не имеет под собой никакой почвы. Он сказал, что Йодль прояснил ситуацию «полностью и окончательно». Но оказалось, что ещё ничего не решено, Маннергейм, следивший за зимним противостоянием немецких и советских войск, изменил свое мнение. 20 марта «генерал при Финской ставке» Эрфурт доложил, что вопрос о наступлении на Беломорск все еще висит в воздухе и что Маннергейм не примет положительного решения до тех пор, пока не улучшится ситуация на германском фронте (в частности, в районе Ленинграда). Эрфурт мог рекомендовать только одно: использовать все имеющиеся в распоряжении немцев меры, чтобы убедить маршала. Теперь уже Гитлер написал Маннергейму письмо, где указал, что русские истощили свои силы атаками на германском фронте и до лета новых резервов у них не будет. «Это, — писал он, — также должно помочь вашей намеченной операции в направлении Сорокка. Кроме того, Рейх может взять на себя снабжение строительства железнодорожной линии Рованиеми — Петсамо, уже этой весной, отказавшись от постройки одноколейной ж/д от My через Фёуске и Нарвик до Киркенеса».
