– У них по корану, чем больше они убьют (шурави) русских солдат, тем больше девственниц будут их ждать в райских садах аллаха, после смерти.

– Вот именно, после смерти. Жалею, что я мало воинов пророка туда отправил, до того как раненный сюда попал. Этих тварей нужно убивать целыми кишлаками и нечего с ними церемониться.

– А дети то, тут причём? Там же много женщин и детей. Они не должны отвечать за действия мужей и отцов.

Ничего, вырастут и такими же станут. Дай только время. Есть с кого пример брать. Поэтому, нужно всех сразу под корень градами выжигать.

Голос заскрежетал зубами и почти, сразу завыл от боли. Семён слушал молча спор двоих неизвестных и решил с ними поговорить. Он открыл глаза и осмотрелся. В глубокой яме, диаметром – два на два метра вместе с ним находились два молодых паренька. У одного из них, который сидел, прислонившись к стенке ямы и выл, от боли, обе ноги были перевязаны грязными лохмотьями, а на плечи накинут солдатский китель с красными сержантскими погонами. Второй – высокий и худой, был одет в тельняшку, замазанную кровью и порванные солдатские брюки – галифе. У них обоих отсутствовали сапоги. Запах от их давно немытых ног и тела шибанул, как нашатырь в нос Семёну, который находился с противоположной стороны, Он лежал, как вопросительный знак, упираясь в стену головой и плечами, согнувшись пополам.

– Да, здесь не разгуляешься, подумал он и вслух спросил: « Пацаны, где мы»

– Где! Где! В дерьме! – ответил бледный парнишка с обмотанными ногами. Ты, я вижу оклемался. Мы в зиндане, земляной яме – тюрьме духов. Тебя как зовут?

– Зе….Семён.

– А меня Лёня. Только попал сюда, а уже заикаешься. Крепись солдат, ты здесь надолго. У нас отсюда три дороги. Первая, пять процентов, это если у тебя богатые родоки. Они должны через красный крест связаться с полевым командиром, у которого ты в плену или в рабстве и выкупить тебя. Вторая, десять процентов, это если наша разведка узнает о нашем местонахождении и успешно проведёт операцию по нашему освобождению. Ну а третья, с самым высоким процентом, это когда тебя вынесут отсюда вперёд ногами и закопают, как собаку под ближайшим дувалом.

– Есть ещё четвёртая. Ты о ней не упомянул или забыл.

– Какая же, интересно?

– Взять судьбу в свои руки и добыть свободу собственными силами.

– Герой! Ты не сможешь ничего сделать. Яма никогда не открывается, за исключением, если только поступает новое пополнение. В том случае, духи окружают зиндан и стоят, с автоматами наготове. Жратву и воду сюда кидают сверху, через отверстия в решётке. Никаких прогулок не предусмотрено.

– Но, а если, я захочу поговорить с командиром об условиях выкупа.

– Он будет с тобой разговаривать при всех и сверху. Усёк герой.

– Есть ещё один житейский вопрос.

– Валяй, чего, чего, а времени у нас до фига, и на вопросы и на ответы.

– Куда вы ходите по большой и малой нужде?

– Где живём там и срём, ответил второй парень в тельняшке и горько ухмыльнулся. Меня Борисом зовут. Вон там, он показал в сторону Семёна, наш туалет. Там под тобой выкопана небольшая ямка, вот туда мы ходим по очереди и сразу её прикапываем. Пока кто – то справляет нужду, остальные затыкают нос.

– Семён попытался немного отодвинуться от того места куда показал Борис, но упёрся в ногу второго пленника и сразу услышал глухой стон. Он встал и ударил кулаком в стену зиндана.

– Ну, нет в этих условиях, я жить не смогу. Я человек, а не скотина. Надо что – то делать? Может попроситься к ним на службу и сразу, убежать к своим?

– Куда ты денешься, – сказал Леонид. На службу, они берут только тех. кто с оружием в руках перешёл добровольно, на их сторону. И ещё, у них своих желающих до чёрта.

– Значит, облом и здесь.

– В Афгане нет никакой промышленности. Это аграрная страна. Здесь везде бедность и сплошная безработица.

– Это я и без тебя знаю. Хожу на политинформации.

– К ним сюда приходят желающие заработать лёгкие деньги, на нашей крови со всей страны и ближнего зарубежья. Так, что терпи и надейся. Выхода выйти отсюда, практически нет.

– Я всё равно его найду. Что у тебя с ногами?

– Осколками от мины посекло.

В голове Семёна прозвучал мягкий женский голос: «Помоги ему. Ты можешь его вылечить. Прикоснись к ране и ты, увидишь результат». Он замотал головой и руками вдоль ушей.

– Ты что мух отгоняешь? – спросил, ухмыльнувшись, Борис. Я вроде бы их здесь не видел.

Семён не обратил внимания на его шутку, а начал, осторожно разматывать и снимать грязные лохмотья с ног Леонида.

– Что ты делаешь? – спросил, опешивший от его действий парень.

– Пытаюсь тебя лечить.

– Ты что врач?

– Нет.

– Тогда какого рожна ты лезешь в то, в чём не смыслишь.

– Доверься мне.

Не успел больше ничего возразить раненный, как Семён снял до конца повязки и положил на его голые обезображенные ноги кисти рук. Почерневшие от гноя и начинающейся гангрены ноги, начали на глазах светлеть, а потом приняли розовый оттенок. Из отверстий пробитых осколками, как улитки медленно выползли куски металла и раны, сразу зарубцевались. Борис смотрел на эти чудеса, выпучив, глаза и от нервного напряжения скрёб пальцами по дну ямы.

– Ты кто парень? – спросил он испуганно и перекрестился

– Инопланетянин.

Леонид схватил Семёна за рукав, притянул к себе и поцеловал ему руку.

– Спасибо! – Кем бы ты ни был, хоть даже дьяволом, я тебе обязан жизнью. Я живу в Москве, заезжай после службы в гости. Всю оставшуюся жизнь буду на тебя молиться и вспоминать добрым словом. Будет тяжело, вспомни обо мне. Запомни адрес…..

Не знали тогда парни, что они опять встретятся, но уже при других обстоятельствах.

В голове, опять прозвучал тот же женский голос: « Зенон, ты сделал доброе дело. Сейчас, мы поможем тебе и твоим товарищам. Лежите спокойно, не поднимайте головы и закройте глаза».

Семён озвучил своим голосом просьбу девушки. Ребята после увиденного ,безоговорочно ему подчинились. Перевернулись на живот и сделали так, как он просил. Вверху прогремел взрыв чудовищной силы, потом послышались истошные вопли и беспорядочная стрельба. Через несколько минут наступила зловещая тишина. Они открыли глаза и посмотрели вверх. Решётка зиндана отсутствовала и висела верёвочная лестница. Путь на свободу был свободен. Семёна осветил яркий луч и он, растворился в воздухе, прямо на глазах у бывших сокамерников. Рядом с их тюрьмой в различных позах лежали обгоревшие трупы душманов, с чёрными и искажёнными, адской болью лицами.

Глава 6

– Сержант Иванов встать! – орал под ухом до боли знакомый голос капитана Ярошенко, начальника особого отдела полка.

Как Семён был рад слышать, кричащего с пеной у рта и выходящего, из себя КГБэшника. Он был готов даже его расцеловать. Слава богу, я после всех этих приключений нахожусь в родной воинской части.

Семён открыл глаза и свесил ноги с кровати. Он находился в палате медпункта.

– Чёрт, опять провал в памяти. Стоп! Я находился с ребятами в зиндане и хотел по лестнице выбраться наверх, потом яркий свет и всё…Больше ничего не помню. И вот, я здесь.

Семён зевнул, расправив плечи и вытянув руки.

– Да не ори, ты так капитан, а то голова раскалывается от твоего крика, Лучше расскажи, как я сюда попал?

– Что! Да я тебя под трибунал отдам! Да я тебя на гауптвахте сгною!

– В палату, резко открыв дверь, вошёл подполковник Коновал.

– Отставить! – резким командным голосом, приказал он. Капитан выйдите отсюда и закройте дверь с обратной стороны.

– Но мне, товарищ подполковник нужно его допросить.

– Потом допросишь. Ты, что не видишь, что он ещё не оклемался.

– Я обязан….

– Дай ты человеку выздороветь, а потом допросишь. Куда он денется с подводной лодки. Его на руках носить надо, а ты со своими допросами.

– В цвете последних событий, оказывается, что можно.