В комнате меня уже ждала, дрожащая от нетерпения (хотя сказала, что от холода), моя первая любовь в этом мире и теле, обворожительная Ольга. Пока укладывались, прочитал ей, знакомое с детства, стихотворение:
Однажды отец Онуфрий обходя окрестности Онежского озера обнаружил обнаженную Ольгу. "Отдайся Ольга" — обронил Отец Онуфрий — "Отдашься — озолочу, …
Ольга, лежащая рядом, слушала и крестилась, тихо похохатывая.
— Мне скоро бежать, — наконец шепнула она мне, как команду. Трудно не понять недосказанного, если умеешь читать мысли, если обнажённое девичье тело тыкается в тебя остриями напряжённых сосков…
— Какие же все они хорошие, в этом мире, — восторгался уже в одиночестве. Где — то сейчас убивают людей на фронтах, душат газами, а я тут девок порчу. Но, моё ли это дело — большая политика, если могу дать любовь и счастье, даже одной девушке, даже на день, час или минуту. Должен ли я пытаться осчастливить миллионы, пройдя мимо Ольги, Клеменс, да и мимо себя самого, в конце концов. Кто сказал, что потеря радостей жизни одного, ради сомнительного блага жизни сотен, всегда полезно? Если любой человек — вселенная, с ним рождающаяся и с ним вместе умирающая, почему смерть одной «вселенной» более предпочтительна чем гибель многих? Если конкретнее:
— Мог ли сегодня не убивать шесть человек? Убили бы они француженку, немного разбогатели, женились, родили по ребёнку, а то и двум, трём. Вот явились бы шесть новых — «вселенных», взамен одной никчёмной жизни жадной иностранки. Конечно, Клеменс тоже может родить двух или трёх.
Категории будущности меня не должны волновать. Мне дана власть над настоящим, власть не малая. Уверен, что это всё игра. Не уверен только в том, кто в ней главный игрок. По всей видимости, главный — я, но что же за игрок, если не знаю конечных целей? Правила, в принципе уже понятны, по ходу действий могу иметь некоторые бонусы. Могу подбирать игровое «оружие», «золото», покупать и вербовать «сторонников», «войска», «аптечками» реанимировать нужных бойцов. Почему сегодня не задумывался над созданием точки отката, ни разу? Довольно сложный выдался день, а мысль его переиграть не возникла ни разу. Значит такую силу и уверенность получил, что не помышлял о возможной неудаче. От этой игры, пожалуй, будет сложнее отучиться чем от всех других. Подозрительно прекрасно всё происходит, во время первых шагов в этой жизни — игре. Это, наверное, своеобразные «ясли» для начинающих игроманов. Первые шаги, намеренно, делаются облегчённо — приятными. Главное для разработчиков, чтобы начинающий не кинул игру и не перешёл к другой. Даже если нет никаких сверх — модераторов, полезнее иметь страх, чем быть отвязанным безпредельщиком. «Страх развивал ум людей больше, чем любовь, потому что страх хочет разгадать, что представляет из себя такой-то человек, что он может, чего он хочет: обмануться в этом было бы опасно и вредно! Наоборот, любовь имеет тайное побуждение видеть в другом столько хорошего, сколько возможно, или ставить его так высоко, как возможно: обмануться в этом было бы приятно и выгодно — любовь так и делает». (Фридрих Ницше 15 октября 1844, - 25 августа 1900,) Тяжёлые размышления, безостановочные поиски в интернете, привели к единственно верному выводу:
— «Кто не думает о будущем, тот не может его иметь». Возможно, главная цель, моего появления в девятилетнем теле моего дедушки, — простое повторение опыта перенесения во времени. В первый раз, попадание в этот век произошло случайно, моя сверхзадача, — найти закономерность чтобы управлять перемещением по своей воле. Сколько раз себя верно настраивал, сколько хороших идей не довёл до ума…? Своё же собственное намерение, продвигать нынешние примитивные технологии России к компьютерным, отодвинул далеко на задний план. Но именно развитие этих знаний обещает огромные выгоды, как отсталой царской России, так и моему исследованию перемещения в виртуальную реальность. Наверняка, развитие технологий должно пойти немного другим путём чем в реальности. Возможно в этом и скрыто преимущество здешних открытий. Изобретения совершённые в виртуальности неизбежно будут иными. Будут и худшими, но некоторые, непременно, превзойдут достижения будущего. А если так, то вполне возможно реализовать их в моём, двадцать первом веке. Значит не изобретая игры, не совершенствуя её, а лишь играя в неё сам, наберу лучший штат виртуальных учёных и буду продавать плоды их труда у себя в две тысячи пятнадцатом году. Идея явно не плохая. Весь вопрос в том, как собрать гениев и заставить их работать на себя.
