Парню повезло, ведь городская часть его пути выпала на ночь. На время, когда зомбированные особо не высовывались. Можно было пройти буквально в метре от одного из них и остаться незамеченным. Эти жуткие создания были похожи на сонных людей: вялые, будто о чем-то размышляющие, медлительны в движениях

Звенящая прозрачная тишина, стоявшая кругом, давила все сильнее. С каждой секундой, что Рома проводил один в каком-то супермаркете или кафе, он всё больше чувствовал себя ничтожной букашкой. Этот город его уничтожал. Непривычно было находиться в таком большом месте не по учёбе и проездом, чтобы с кем-то погулять. И вообще, этот «населенный» пункт юноше был явно не знаком.

Он запер все двери. На окнах уже и так стояли решетки. Но всё равно было страшно. Коршунов обошёл весь магазин. Даже убедившись в том, что никого не было, он не сумел успокоиться. Многие полки были нетронуты. Зато, впервые за последние дни, Роме удалось хотя бы нормально поесть. Здесь был даже его любимый виноградно-яблочный сок… В голову молодого человека начинала стучаться мысль: а не остаться ли здесь на какое-то время?

— А что ещё делать, — размышлял он вслух, рассматривая своё отражение в зеркале на одной из витрин. — Я ведь всё равно сдохну…

Резкий стук в дверь заставил Рому подскочить на месте. Волоски по всему телу встали дыбом. Одна часть его разума опасалась зомбированного, что сейчас наверняка стоит за той дверью. Другая же часть надеялась, что там находится кто-то живой, способный адекватно мыслить. Возможно, такой же бедолага, как и сам Рома.

Медленно и осторожно, вооруженный длинным ножом, подобранным на витрине, Коршунов направился к двери. Он понимал, что терять ему нечего, но жить, пусть и инстинктивно, всё равно хотелось. Тихо, насколько был способен, юноша вытащил сначала брякающий железом лом из ручки, который сам же туда затолкал, а потом осторожно приоткрыл дверь, зная о её скрипе. Рома сделал шаг назад и заглянул в образовавшуюся щель.

Девочка. Лет десяти на вид. Едва увидев Коршунова, она тут же прошмыгнула внутрь помещения, после чего навалилась на скрипучую дверь, заставив ее захлопнуться. Рома вставил лом обратно, перевёл взгляд на внезапную гостью и только и смог, что спросить:

— Ты кто?

Девчонка, сморщив свое усталое напуганное личико, расплакалась.

***

Близился полдень. Спать уже никому не хотелось, а покидать убежище в это время было самым настоящим самоубийством. Девочка, пришедшая ночью, уже успела рассказать о себе всё; Рома с уверенностью мог сказать, что знает почти каждый этап её сознательной жизни. Сам же он молчал. Едкое чувство вины, обострившееся из-за убийства собственной матери, пожирало его с каждым днём всё больше и больше.

Лиза же не знала ни отца, ни матери, ни каких-либо других своих родственников. Буквально сразу же после своего рождения она оказалась в одном из детских домов Необъятной. К счастью, место это было вовсе не стереотипным: воспитатели заботились о каждом ребёнке, как о собственном, все получали достойное образование, конфликты, возникавшие между детьми, быстро исчерпывались за счёт вмешательства старших. Лиза умела считать, писать и прекрасно читать. В детском доме она много времени проводила на кухне, общаясь с поварами и знакомясь с тонкостями их работы.

Была у Горевой и подруга. Помнила её Лиза, пожалуй, всю жизнь. Девочки постоянно делились друг с другом как материальными благами, так и переживаниями. Алина была на три года старше. У девочек имелись даже планы на жизнь после выпуска из детского дома: жить вместе, по-дружески. Поступить со временем в один университет. Возможно, даже, сыграть свадьбу в один день. Да и в целом помогать друг другу. В общем, обычные девчачьи мечты.

Однако получилось всё не так радужно, как планировалось изначально. Алина, чего и следовало ожидать, подругу предала.

«Эпидемия», начавшаяся недавно, прокатилась волной и по всему детскому дому. Не повезло примерно половине его обитателей. Спасшиеся забаррикадировались на кухне, где им и стало понятно, что вирус, оказывается, передаётся через укусы. В тот злополучный день здоровым пришлось спасаться бегством.

Алина и Лиза, как настоящие подруги, бежали вместе. На их пути в первый же день скитаний попалась пара на машине. Женщина примерно лет тридцати, но явно измотанная жизнью, и мужчина, на десяток лет старше. Условие у них было одно: обе девочки не поедут. Когда Лиза пыталась торговаться, Алина приняла решение заранее. Бесцеремонно оставив подругу, она исчезла с незнакомцами.

В итоге Лиза осталась одна. Ей приходилось прятаться на крышах домов и в магазинах, где было что-то съестное. За этот короткий промежуток времени до встречи с Романом, ей даже удалось побывать в аптеке в компании другого человека. Девочка спокойно отнеслась к нему. Во-первых, он был пристёгнут наручниками к какой-то трубе. Во-вторых, судя по полицейской форме, он и был владельцем этих наручников. Ну, и в-третьих, он застрелился.

Как говорила любимая воспитательница Лизы, бояться стоит не мёртвых, а живых. Однако сейчас эта фраза звучала очень уж сомнительно.

Близился вечер. Снаружи все постепенно утихало. Когда сквозь щели в заставленных хламом окнах уже не было видно ни живых, ни «мёртвых», Рома с Лизой отважились покинуть своё скромное убежище.

С одной стороны, девчонка была обузой, и Рома это прекрасно это понимал. Она, в силу своего возраста, вряд ли могла полноценно за себя постоять. С другой же стороны, размышления молодого человека привели его к тому, что за счёт своих небольших размеров Лиза прекрасно сможет протиснуться там, где у него не получится.

Шли они тихо, время от времени перекидываясь отрывистыми фразами строго по делу. Горева прекрасно понимала, что тишина сейчас дороже золота. Она никогда не была глупой и находила возможность похвастаться наблюдательностью.

Глаза постепенно привыкали к темноте, и потребности в фонарике не возникало. Первое — он привлекал внимание зомбированных. Второе — погода была просто изумительной. Ясное небо позволяло звёздам и почти полной Луне осветить путь Елизавете и Роману.

Силы постепенно кончались, а дорога впереди — нет. Начинало светать. Одновременно радовало и расстраивало отсутствие впереди следов человека. Радовало потому, что там, где никто не жил, вряд ли могли встретиться и зараженные. А расстраивало потому, что где нет людей, там нечем поживиться, а свои скудные припасы тратить не очень-то и хотелось. Шанс встретить выживших везде был примерно одинаковым. И чёрт знает, действительно ли стоит бояться мертвых, а не живых.

К семи утра измотанные путники остановились у небольшой заправки. Внутри не было ни души, снаружи — ничего, кроме автомобилей, копоти и вязкого запаха солярки. Всё, абсолютно всё здесь было в чёрной копоти. В том числе и стоящие рядом машины. Казалось, что бензин здесь было искать бесполезно. Интересно было только одно: почему магазин был не тронут пламенем?

Однако вопрос этот быстро ушел на второй план, потесненный одним только желанием, имя которому «сон». Осмотрев всё помещение внимательно, забаррикадировав окна и двери, Рома понял, что удобным, тёплым и мягким здесь был даже пол.

Лиза же где-то нашла стулья, выставила их в ряд и устроилась на них. Она довольно спокойно ко всему относилась, и даже вид трупов не вызывал у неё такой тошнотворной бури эмоций, как у Коршунова.

— А я чувствую их, — пыталась объяснить девочка на пальцах. — Где бы я ни была, я знаю, рядом они или нет.

Рома не придал этим словам значения. До наступления утра.

А проснулся молодой человек от Лизиного крика. Девочка замерла у одного из окон и наблюдала, как обгоревшие трупы, шатаясь и сталкиваясь, копошатся у одного из автомобилей. Держась за руки, тела водили хоровод. Это было похоже на утренник в детском саду или начальных классах школы. Но стоило Роме более-менее очухаться, как все туловища разом рухнули на асфальт. От всего действа осталось только испуганное Лизино личико.