Нино посмотрел на меня так, что стало ясно, как он недоволен моим решением.

Аспект безопасности действительно является единственным преимуществом.

После инцидента с их матерью Римо вынудил владельцев другого соседнего дома тоже продать дом. Этот особняк теперь стал новым спортзалом Каморры и центром безопасности в Лас-Вегасе, что означало, что около нас всегда было больше членов Каморры.

— Доктор сказал, что все хорошо. У меня здоровая беременность, и у нас здоровый ребенок. Все будет в порядке. Я знаю, что справлюсь с этим.

— Знаю. — пробормотала Нино, затем наклонился и поцеловал меня в висок, прежде чем прикоснуться к животу.

Невио ворвался в игровую комнату, размахивая цветным маркером в своем маленьком кулачке, смеясь, как маленький сумасшедший.

Я усмехнулась.

Его темные волосы были повсюду, и он был одет только в трусы. Вся верхняя часть его тела была исписана каракулями, вероятно маркером.

Он остановился перед нами, улыбаясь сначала Алессио, потом Нино. Затем он ткнул пальцем себе в грудь, прежде чем указать на татуированную руку Нино.

— Тату! — воскликнул он.

Я прикрыла рот рукой.

— О, у Савио неприятности.

Нино потянулся за маркером и осторожно вырвал его из руки Невио, который свирепо посмотрел на него и сказал.

— Нет!

— Невио, веди себя прилично. — твердо сказал Нино, кладя маркер на стол.

Невио сделал движение в его сторону. Нино покачал головой, и мальчик, надув губки, опустил руку.

Тяжело дыша, Савио ввалился внутрь, неся на руках Грету, которая держала в руках белого плюшевого кролика.

— Где этот маленький дьяволенок?

Одна рука Греты тоже была покрыта цветным маркером.

Нино покачал головой.

— Я же сказал тебе перестать пялиться в свой телефон.

Савио окинул взглядом верхнюю часть тела Невио.

— Черт. — он взглянул на Грету, которая с любопытством рассматривала свою раскрашенную руку. — Ты должна была настучать на него.

Грета посмотрела на дядю своими большими глазами.

— Серафина надерет тебе задницу. — прошептала я, сдерживая смех.

— Может, в следующий раз она не будет просить меня играть няню, чтобы они с Римо могли заняться своими делами.

Савио подошел к нам, и улыбка Невио стала озорной.

— Не смей больше убегать.

Савио поставил Грету на ноги, и она на цыпочках подошла к нам и забралась на диван.

Невио медленно попятился, затем обернулся, хихикая.

Савио перепрыгнул через другой диван и двумя большими шагами догнал Невио, зажав малыша под подмышкой, как мешок с картошкой.

Со стоном, он повернулся к нам.

— Ты присмотришь за Гретой, пока я буду очищать эту занозу в заднице?

— Нет! — воскликнул Невио, сопротивляясь.

Савио улыбнулся ему сверху вниз.

— Да, ты меня правильно понял. Принятие ванны. Я знаю, как сильно ты любишь хороший скраб.

Невио начал кричать.

Савио посмотрел на меня.

— Как насчет того, чтобы сказать, что это была твоя вина?

Я удивленно подняла брови.

— Я не позволю тебе обвинить меня в этом.

— Брось, Киара, никто не будет злиться на беременную леди.

— Если бы я был тобой, я, как можно скорее начал отмывать это все. Римо и Серафина вернутся со своего свидания примерно через два часа. У меня такое чувство, что на это потребуется время. — протянул Нино, разглядывая раскрашенную руку Греты.

Савио исчез с Невио под подмышкой.

Нино поднял Алессио и поставил его между собой и Гретой. Она протянула свою мягкую игрушку Алессио, который схватил ее и прижал к груди, потом поднес ко рту и стал грызть кроличье ухо.

Нино погладил Грету по голове.

— Не могу поверить, что скоро в этом доме будет четверо детей, что у нас будет два мальчика. Год назад я не думала, что у нас так скоро появится ребенок.

Глаза Нино встретились с моими.

— Ты заслуживаешь счастья, и это ты получишь.

— Так же, как и ты.

• ── ✾ ── •

Три дня спустя я родила Массимо в гостевой комнате нашего особняка с помощью Серафины и Нино, о которых я всегда мечтала.

Вся боль была забыта, когда я удивлялась маленькому мальчику на моей груди, его сморщенному лицу. Это был большой ребенок с карими глазами и темно-каштановыми волосами.

Серафина поцеловала меня в щеку.

— Он прекрасен, Киара.

Она была вся в поту и крови, но улыбалась. Нино стоял у кровати, наблюдая за акушеркой, которая поддерживала нас, и лишь изредка поглядывая в нашу с Массимо сторону.

— Почему бы тебе не попробовать дать ему грудь? — спросила Серафина.

Массимо уже извивался у моей груди и делал маленькие сосательные движения. Серафина помогла мне, и после нескольких попыток он, наконец, начал кушать.

Акушерка ушла через пятнадцать минут и вскоре Серафина тоже.

Нино наклонился надо мной и поцеловал в лоб.

— Ты такая сильная, Киара.

Я оторвала взгляд от Массимо и улыбнулась Нино.

Он осторожно накрыл спину Массимо ладонью.

— Я всегда осуждал людей, которые принимали свой страх, и не боролись с ним. Я никогда не понимал понятия страха, не понимал его полного потенциала. Это была абстрактная концепция для меня на протяжении большей части моей жизни, и в начале, когда я начал чувствовать из-за тебя, я надеялся, что страх не будет среди них. Но потом, в прошлом году и сегодня снова, я почувствовал это, страх потерять тебя.

— Ты этого больше не испытаешь. — сказала я. — Алессио, Массимо и я, мы никогда не оставим тебя.

Нино убрала мои волосы с потного лба.

— Знаю. Я стал ценить этот страх, потому что он показал мне, что поставлено на карту, что я не потеряю, и не позволю никому уничтожить. — его глаза были полны холодной решимости и обещания насилия. — Мы с Римо сейчас теряем больше, чем в прошлом, и ничто не стоит того, чтобы получить это без цены, без борьбы. И мы готовы сражаться, отдавать свою кровь и проливать кровь наших врагов. Какое-то время мы были довольны тем, что делали, и начали думать, что мы непобедимы, но это не так. Пока нет, но будем. Ты и наши сыновья всегда будете в безопасности, независимо от цены.

— Поцелуй меня. — прошептала я, и он поцеловал, мягко, но с намерением.

— Позову Алессио, чтобы он познакомился со своим братом. — пробормотал Нино через мгновение.

Он выпрямился и, бросив последний долгий взгляд на нас с Массимо, вышел.

Я ласкала спину сына, когда он пытался пить.

Нино вернулся с Алессио, приподнявшимся на локте и присевшим на край кровати.

— Это твой брат, Алессио. — сказал Нино, указывая на Массимо, когда тот опустил Алессио на кровать.

Алессио наблюдал за ним большими любопытными глазами.

Я подняла руку и провела пальцем по его щеке.

— Ты теперь старший брат.

Мои глаза заметил татуировку розы на моем запястье.

— Тебе придется добавить их имена. — я дотронулась до предплечья Нино, на котором уже были написаны имена наших сыновей. — Твоя вера придала мне сил.

Когда я пыталась отговорить его сделать татуировку с именем Массимо до того, как я родила, он настаивал, что с нами ничего не случится, что он этого не допустит, и я ему поверила.

Нино покачал головой, когда обернул руку вокруг моего плеча.

— Не вера, а жестокая решимость. Я никогда не отдам твою или их жизни в руки судьбы. Я подчиню судьбу своей воле, как всегда поступали мы с Римо.

— Я люблю тебя.

— И я люблю тебя.

Алессио потянулся к Массимо, и Нино показал ему, как осторожно похлопать брата по спине.

Я покачала головой, все еще не в силах поверить в реальность происходящего.

— Учитывая, что наш брак должен был принести только временный мир, это... невероятно.

Нино взял меня за щеку и указал на свое сердце.

— Это принесло покой сюда, который переживет любое перемирие между Каморрой и Фамильей.

— Ты тоже дал мне покой. — прошептала я и положила голову ему на плечо. — Я и мои мальчики.