- Тошка? Кто додумался назвать так боевого киборга? – хмыкнул Бартон и добавил: – раз все еще жив, вполне возможно, что восстановится полностью. Итак? Я жду.

Полгода назад Руслана по какому-то делу заглянула на склад при лаборатории. Была очередная запарка, действовал оранжевый уровень опасности из-за вспышки неизвестного заболевания в соседнем секторе. Поэтому сотрудники исследовательно-лечебного центра инфекционной космической эпидемиологической службы не дергали лаборантов, и, если срочно нужно, спускались в хранилище сами.

Она достала нужные упаковки, подошла к терминалу, выполняя процедуру регистрации лекарственных средств, взятых сотрудником. Но что-то зависло. Пока сканер жужжал, справляясь с полной коробкой ампул и блистеров, и просил подождать, Руслана прошла вдоль рядов, чисто из любопытства бросив взгляд в дальний угол, где хранились криомодули, загнанные на стеллажи по четыре в высоту.

Ее внимание привлек оранжевый огонек на панели на третьей полке. Доктор Михайлова нахмурилась. Странно. Криомодули стояли здесь в отключенном состоянии, то есть огонек должен быть тускло-синим. Оранжевый означал, что модуль занят.

Ловко ухватившись за стойку стеллажа, она забралась выше, провела ладонью по запылившейся смотровой панели и… едва не свалилась на пол, увидев, что внутри находится тело.

Как такое может быть?! На складе?!

Доктор метнулась к терминалу, вызвала данные по инвентарному месту. Прочитала, обескуражено обернулась к стеллажу. Это киборг? Но почему и что это за киборг?

Сканер довольно пискнул, сообщая, что доктор Михайлова может выйти из хранилища.

Она подхватила пакет, дав себе слово выяснить, что за странный объект такой хранится на складе в активированной криокамере.

Она занялась этим вечером, правда пришлось продираться сквозь несколько слоев защиты, раз десять введя пароли, подтверждая, что она в самом деле сотрудник этого учреждения, иммунолог, и имеет право интересоваться исследованиями по особо опасным вакцинам.

Из файлов, до которых она все-таки докопалась, выяснилось, следующее. Почти два года назад, в частной лаборатории, был создан вирус предназначенный для уничтожения киберматерии. В результате несчастного случая вирус попал в систему вентиляции, произошло заражение не только станции на астроиде, но и экипажа малого транспортника, который обнаружил станцию и вошел внутрь без соблюдения мер предосторожности.

Бригада экстренной помощи центра не могла добраться до терпящего бедствие транспортника раньше, чем через четверо суток, а в запасе у людей было лишь трое.

Спасло всех присутствие на борту киборга с уникальными модификациями. Его организм справился с заразой и, к моменту прилета бригады, космолетчики были вне опасности.

Руслана просмотрела данные по самой вакцине. Протоколы исследований, анализы космолетчиков и киборга, но никак не могла понять, почему же киборг остался в Центре и почему в криокамере только половина его тела. Никакие исследования по вакцинам не могли разорвать его надвое. Как потом его использовать? Она с трудом представляла для чего сохранили тело, да еще в таком жутком виде. Если как источник первичных антител, то опять же, почему в таком виде? Почему не иссечены лимфатические узлы и не помещены в специальную среду, как это обычно делалось? Зачем тело, точнее его половина? И следов иссечения нет.

Следующий мучавший ее вопрос – как, собственно, он еще жив? И самое главное, насколько? Она ошибочно сочла, что киборг в криокамере и киборг с транспортника – это один и тот же DEX. Удивленная и, что скрывать, досадующая на людей, которые бросили тут спасшего их киборга на препарирование, Руслана отправилась обсудить это с коллегами.

Зная, что в специфическом, многонациональном центре следует быть сдержанной в формулировках своих претензий, Руслана начала просто с вопроса – кто что знает о событиях двухлетней давности.

Ей повезло.

- Ты про DEX-вакцину? Этому делу не давали огласки. Там был срыв «шестерки», куча трупов, незаконные эксперименты. Жуткое дело.

Коллеги, любившие сплетни, сгрудились ближе. Доктор, оглянувшись на дверь, чуть понизил голос и пересказал то, что не попало в протоколы проверки вакцины. О десятках погибших на станции, о драке за криомодули, о неудачно заглянувших на станцию дальнобойщиках.

- Так. Стоп. Получается, сорвался не киборг с транспортника?

- Нет. Тот, который на станции был. Но они одинаковые, из одной партии, кажется даже, – доктор пустился в лирическое отступления, – вот когда на близнецов смотришь, ничего особенного не чувствуешь, но когда киборги одинаковые, это жутковато.

- То есть киборг с нулевой группой крови цел? – вернула Руслана разговор к интересующей ее теме. И теперь запоздало сообразила что означали в документах индексы 1 и 2 рядом со словами “DEX”. Первый и второй киборги!

- Ну да. Улетел с экипажем. Странный парень такой, ни с кем не хотел общаться, разве что за хозяев не прятался.

- А… тот? В криокамере?

- Про криокамеры это отдельная история. Привезли 10 штук. Одна отключилась, там спасать было нечего, восьмерых разморозили и потом судили. А в последней был киборг. Тот, который сорвался и тот, который выжил. Первый, чей организм выработал антитела.

- А почему его не утилизировали? – спросил кто-то из коллег. – Вакцина есть, источник здоров, зачем эти останки?

Рассказчик пожал плечами.

- Знаете, мне кажется, про него просто забыли. Приблизительно в то же время у нас сменилось руководство, в запарке могли забыть про это дело. Работы по вакцине закончены, данные разосланы, установлен гриф “секретно” и “для служебного пользования”. Подмахнули и забыли.

Руслана потерла висок указательным пальцем.

- Интересно, а тот был тоже разумным?

- Кто? DEX с транспортника? Не знаю. Говорили, что да. Но он был такой тихий, никак не был похож на сорванного. Помню, еще целая канитель была с анализами и как тесты проводить на нем. В результате все делали через симулятор.

- А тот, что в криокамере, разумный?

- Раз он сорвался там, на станции, то теоретически да. Был разумный.

- Он ведь живой. Все еще, – заметила Руслана.

- В смысле?

- Камера работает. Уровень жизнедеятельности на минимуме, но он пока формально живой.

- Остаточные импульсы просто, – отмахнулся коллега.

Тем не менее, мысли о безымянном DEX-е не давали Руслане покоя.

Она пыталась представить жизнь, которую ведет DEX, летающий с дальнобойщиками. Она иногда была склонна к романтизации профессий спасателей, космолетчиков и контактеров. Даже с учетом реалий, он живет полноценной жизнью. Работает, чем-то занят, общается с командой и, возможно, друзьями.

Лекарство от искусственной чумы получено из крови другого киборга, но ведь это лекарство есть и в крови парня в криокамере. И он, тот, кто, по большому счету, спас всех киборгов, уничтожив результаты работы станции, забыт всеми на складе. Никто о нем не помнит и не знает, он ни жив, ни мертв. Ни хозяева, ни ОЗК, ни DEX Company . Он забыт всеми. Это несправедливо!!

Руслана прошлась по комнате, сосредоточившись на пришедшей в голову мысли.

“Пока графики на экране не превратились в линии, пациент считается живым, – прозвучали в ее памяти слова одного из преподавателей, – и потом еще пять минут. Боритесь за каждого”. Можно все исправить. Можно спасти этого парня. И она это сделает.

Приняв решение, молодая женщина принялась за работу, составляя план медицинских мероприятий.

Однако, ее порыв понимания не встретил. Дорого, слишком мало шансов на успех, потом от комиссий не отбиться будет. А тело утилизируют после первой же инвентаризации.

Бартон кивнул.

- То есть, вы решили восстановить справедливость.

- Да.

- Повторяю вопрос. Почему, раз вам отказали, вы не обратились в ОЗК?

- Потому что запрещено было разглашать любые сведения относительно этого дела, – с досадой ответила Руслана, – какой еще был выход?