В комнате повисло немое молчание.

Не дождавшись ответа азиат плавно соскользнул с кровати и, решив, что его омега свалился от усталости, пошел прочь.

Окраина ночного Базеля оказалась очень даже уютным местечком. Несмотря на то, что на улице не было ни единой живой души, здесь горели все фонари.

– «Какое расточительство» — подумал Магнус. Его семья была достаточно состоятельной, но мужчину с детства приучали к простой истине: «Бережливость в расходе чего-либо, ещё никому не навредила!».

Спустя каких-то пятнадцать минут азиат стоял у того самого, как он изначально подумал, ночного мини-маркета. Магазинчиком оказалась турецкая лавка, которая, к слову, и вовсе не работала. Просто машина, что привозит сюда товар, сломалась прошлым вечером. Поэтому, не совсем довольному владельцу приходилось работать в ночную смену, принимая свежие продукты.

– Простите! — Окликнул Бейн коренастого мужчину восточного покроя. — Доброй ночи!

– Куда уж добрее. — Возразил тот, всё же протягивая руку в приветственном жесте. — Что ты здесь ищешь в такое время? Заблудился?

– Нет. Просто искал, где можно раздобыть еды.

– Бездомный что ли? — Небрежно спросил турок, оценочно меря стоящего перед собою взглядом. — Вроде не похож.

– Не знал, что в Швейцарии есть бездомные. — Совершенно без обиды ответил азиат.

– А где их сейчас нет. Так чего тебе не спится говоришь?

– Тут такое дело. Я только прибыл в ваш городок. Голодный, как волк, а где купить еды не знаю. Вот и решился прогуляться.

Старый турок как-то чересчур искренне засмеялся и, толкнув незнакомца в плечо, ответил:

– Где же ты собирался что-то покупать? Все магазины закрыты до восьми утра. Это Европа, парень. Здесь люди себя слишком уважают, чтобы работать ночами.

– Конечно.

После таких слов Магнусу стало как-то стыдно просить об одолжении продать ему еды. Он быстро прикинул в голове, что вероятнее всего его омега проспит до утра, а сам Бейн вполне может поесть пустых макарон. Азиат, поспешив попрощаться с новым знакомым, пустился в обратный путь.

– Подожди, парень! — Окликнул Бейна всё тот-же мужчина. — Ладно, пойдём посмотрим, что мы можем для тебя найти.

Спустя полчаса альфа шел всё теми же тихими улочками, но уже з двумя увесистыми пакетами. Свежемороженая семга, томаты, сыр, молоко, масло, кило картофеля, рахат-лукум и личный презент от самого хозяина лавки, которого стереотипно звали Бурак, — гёзлеме. Как же удачно Магнус повстречал этого человека: и прогулка оказалась не в пустую, и новое приятное знакомство. Мама всегда ему говорила, что этот мир полон именно взаимных людей: ты человеку добро — и он тебе, ты на человека войной — и он в ответ.

– Ма-а-ама! — Довольно протянул Бейн. Эта невероятно мудрая женщина никогда не была просто родителем. Она всю жизнь подстраивалась под своего единственного и любимого сына, давая ему ту мать, в которой он нуждался. Сначала это была просто мамочка. Затем мама-учитель, мама-друг, мама-советник. Сейчас, когда они так много прошли вместе, мама была тем человеком, которого хотелось уберечь от всех горестей и поделиться каждой радостью.

Магнус достал старый 6s из кармана брюк (Всё же род его деятельности предусматривает иметь несколько телефонов. Этот Бейн не стал оставлять в поезде, поскольку номер, на котором он был, известен только десятку самых близких людей) и сообразив, что в Калифорнии сейчас почти пять часов вечера, нажал на кнопку вызова.

– Привет, дорогой. — Послышалось после первого же гудка.

– Привет, мамуль.

– Ты почему не спишь? У вас же должна быть ночь. Что-то случилось?

– Случилось! — Как-то нервно ответил сын.

– Дорогой, что произошло? Ты цел? Ты в порядке?

– Мам…

– Да, милый.

– Я встретил истинного.

– Что? Ох…, чтоб тебя, Магнус. Разве можно так пугать свою старую матушку?

– Прости…я не хо…

– Подожди! Ты встретил… — Только сейчас женщина осознала, что её сын говорил о своей паре в мужском роде — … СВОЕГО истиннОГО?

– Угу.

Пожалуй, впервые за последние семнадцать лет Бейн снова покраснел. Этого не случалось с того самого разговора, когда у него начался гон. Тогда мама-друг постаралась как можно непринужденнее объяснить своему чаду, что его ждёт дальше, не забывая при этом подключать маму-врача.

– Ух… — Женщина по ту сторону тяжело вздохнула.

– Ты разочарована во мне?

– Что ты милый. Только в себе…только в себе. — Чересчур тоскливо ответила мать.

– В себе? Почему?

– Я наивно полагала, что мой мальчик обычный. Хотя прекрасно же знала, что это не так. Стоило предвидеть, что столь особенному человеку и пара будет соответствующая.

– Это был сейчас комплимент или…?

– Никаких или. Я тебя слишком сильно люблю. Прости, что готовила тебя совсем не к тому. Но мы можем поговорить об этом сейчас… Или ты…вы… возможно вы уже…?

– Что? Нет-нет, мам!Ничего не было. И я не уверен, что будет…

– О чём ты?

– Понимаешь, всё так сумбурно. Сначала этот идиот чуть не сбежал от меня. Потом нам пришлось поспешно покинуть поезд. Сейчас мы в чужой стране, а наши вещи уже наверное едут по Германии. — Мужчину так захлестнули эмоции, что его рассказ, для неосведомлённого в сей ситуации человека, казался не более чем набор несвязных по смыслу предложений.

– Стоп, Магнус! Подожди! Давай по порядку. Моё материнское воображение рисует самые нелицеприятные картины. Где вы сейчас?

– Швейцария. — Как на экзамене ответил Бейн.

– Слава Богу! То что ты в одной из самых безопасных стран мира — успокаивает. Почему вы покинули поезд?

– Ну, понимаешь…

– Не юли! — Строго отдала приказ женщина, чем побудила отпрыска к большей решимости.

– Течка. — Стыдливо произнёс мужчина — У него началась течка. И мы с его сестрой решили, что не лучшая идея оставаться в поезде среди сотен чужих альф.

– Разумно! Хотя ты мог его просто пометить, и вам бы не пришлось никуда бежать. Никто бы не посмел тронуть меченого омегу.

– В том то и дело, что всё не так просто.

– Объяснишь?

Магнус тяжело выдохнул. Никто не похвалит его партнёра за содеянное. Многие даже осудят и назовут «безголовой омегой, которой самое место у плиты» или же «эгоистичной истеричкой, которая решила переть против своей природы». Когда всплывёт правда — достанется всем, кто был так или иначе причастен к конспирации Александра. Поэтому, глупо было утаивать что-то ещё и от родных.

– Мой омега невинный.

– Оу… — С уст женщины сорвалось искреннее удивление. В современном мире вопрос сохранения целомудрия до брака себя изжил. Люди забыли о морали и моральности. Все жили здесь и сейчас: одним моментом. — Это большая редкость в наше время.

– Ага. А ещё он выдавал себя всю свою жизнь за бету.

– Зачем?

– Он мужчина, мам. Он родился идеальным человеком внешне и с огромным изъяном, в виде природы омеги, внутри. Он даже от родителей скрыл, кем является на самом деле. И знаешь, я не могу его винить…

– Сделаю вид, что не слышала того, как ты назвал настоящую природу своей пары, изъяном. — Тон женщины прозвучал как треск льда под ногами: так же опасно и отчаянно. — Мне впервые стыдно за нас, сын.

– Мам я…

– Нет, Магнус. Это моя вина. Я не рассказала тебе, что такие пары тоже бывают. Омеги-мужчины на столько редки, что на планете их не больше полусотни. Но эта связь, Магнус… Я искренне рада, что твоя пара именно такая. Эти особи любят настолько самозабвенно…хм…да ты и сам это скоро поймёшь.

– Но, мам. Я тоже… тоже способен любить. Точнее, уже люблю. Любил ещё до того, как узнал что это мой…

– Ох, сын! Думаю ты не мне это должен говорить.

– Мне страшно, мам. Я так взволнован и так напуган, что ноги немеют.

– Вдохни и выдохни! В конце-концов ты альфа и это твоя суть быть сильным для него.

– Что с нами будет? Скажи, как мне уберечь его от всеобщей травли? Послезавтра пресс-конференция в Берлине, и то что мы на ней не появимся уже вызовет кучу вопросов. Мы не только сами пойдем ко дну, но и весь проект за собой утащим.