Впервые в жизни служба такси не подвела и машина, которая должна была отвезти нашего омежку к вокзалу, уже стояла у дома.

Не успел парень захлопнуть за собой дверцу, как за желтым автомобилем припарковался до боли знакомый чёрный Durango**.

– Поехали! — Скомандовал пассажир, заваливаясь на одну сторону, чтобы скрыть свою растрепанную причёску из вида.

Полчаса езды на такси и почти четыре на автобусе предоставили парню немало времени, чтобы поругать себя за содеянное. И не сомневайтесь, он так бы и сделал, не теплись у него под сердцем маленькая жизнь, которая нуждалась в покое.

К домику у озера Александр добрался почти к рассвету. Измотанный, всё же прорвавшимися угрызениями совести и долгим переездом, Лайтвуд прямо в одежде провалился в сон. Желанный, сладкий и, к сожалению, короткий сон.

Разбудил парня шум внизу. Первые несколько минут омега просто прислушивался, стараясь понять – показалось ему, или же на первом этаже действительно кто-то ходит. Но когда парень отчётливо услышал шаги на лестнице, он тут же подорвался с кровати и бросился к гардеробной, где хранились все его вещи, включая бейсбольную биту.

– Не подходи. — Замахнулся было Лайтвуд, когда в дверном проеме показалась седая макушка.

– Александр, несносный ребёнок. Ты меня напугал.

На пороге комнаты омеги стоял соседский старик.

– Мистер Вайсвельт, что вы здесь…

– Обхожу ваш дом, как и просил твой отец. Ты знаешь, как выросла преступность за последнее время? — Только сейчас парень заметил, что у милого скрюченного старичка в руках была точно такая же бита. — Я увидел, что дверь не заперта. Ваших машин нигде не видно. Вот и решил, что в дом кто-то пробрался. А где все остальные?

– Я приехал один. — Постарался не дрогнуть в голосе Алек. — Три года съемок и всё без выходных. Решил немножко отдохнуть от городского шума.

– А где же твой муж?

– Мой муж? — И откуда этому старому экспонату известно о его женитьбе.

– Муж, муж. Не смотри на мой преклонный возраст свысока. Мне внуки планшет подарили и я слежу за всеми новостями.

– Вы следите за моей карьерой? — Ещё больше изумился Лайтвуд.

– Я же сказал, что за всем слежу. Ты тоже входишь в число всего.

– Мой муж остался в городе. У него сейчас новый проект. — На ходу придумал парень и мысленно себя похвалил за отменную актёрскую игру.

– Так ты будешь здесь один?

– Пока что один.

Мужчина поморщил и без того изрезанный бороздами лоб, словно что-то прикидывал в голове, и тут же выдал:

– Ладно. Если ты один, то приходи вечером к нам с женой на ужин. Попрошу Анну, чтобы она испекла твой любимый вишнёвый пирог.

– Вишнёвый пирог — Мечтательно протянул Алек и его живот предательски заурчал.

– О Боги! — Закатил глаза старик. — И эти дети зовут себя взрослыми. Пойдём, ребёнок, угощу тебя завтраком.

В доме Вайсвельтов было всё по-старому. Такое чувство, что как только Лайтвуд перешагнул за порог, он тут же стал тем самым десятилетним юнцом, что бегал к миссис Анне за пирогами. Здесь даже аромат прежний.

Хозяин всю жизнь делал отменные поделки из дерева, поэтому всё вокруг источало запах свежей древесины и лака.

Парень жадно втянул ноздрями воздух, словно это могло вернуть его в беззаботное детство.

– Александр, мальчик мой. — Выскочила из кухни пожилая, но всё ещё по-своему привлекательная женщина. — Как давно я тебя не видела. Как ты поживаешь? Пойдем в столовую. Я тебя накормлю, а ты мне всё расскажешь.

В приятной компании да за сытным завтраком время летело незаметно.

– Что-то в тебе поменялось. — С подозрением склонился к омеге старик, который пристально изучал парня весь разговор.

– Я вырос.

– Не-е-ет. Ты уже в двадцатый раз довольно принюхиваешься. А тебя ведь всегда воротило от запахов моих лаков. Вечно прибежишь, закроешь ручёнкою нос и клянчишь пирожок. Что происходит, парень?

– Боже! — Хлопнула в ладоши хозяйка, словно только что ей открылась великая тайна смысла бытия. — Как давно, Александр?

Вопрос был не конкретным и можно было с лёгкостью от него увильнуть, но омега так устал от этих виляний. Он больше не стеснялся своей природы. Не стеснялся произошедшего с ним. Лайтвуд всего лишь хотел сохранить своё маленькое сокровище.

– Почти два месяца. — Начал нервно заламывать пальцы Лайтвуд.

– Два месяца? О чём это он, Аня?

– Да помолчи ты, старый болван.

Женщина пересела на диван к гостю и тотчас же повернула его слегка розовое лицо к себе.

– Это ведь прекрасно. Ты не рад?

– Я -я…очень рад — Неожиданно Алек упал на плечо женщины и расплакался.

Это был первый человек, после доктора Лосс и её ассистентки, узнавший о его положении. Теперь Алеку стало понятно, почему так радовалась Иззи, делясь своей новостью о беременности. Открываться перед другими, что ты носишь в себе маленькую жизнь, было сродни сольному выступлению. Всё внимание тебе и для тебя.

– Да что происходит? – Недоумевал хозяин дома.

– Не шуми Роджер. Александр в положении.

– Он…ох йо… А как же это? Ну точнее… я то…я то знаю как, но… Н-ну да-да, твои же родители сказали нам, что ты оказался омегой. Так почему же ты приехал один? Беременная омега, когда беременна, нуждается в муже, как никогда. Уж я то знаю. У меня пятеро детей. Ты не можешь…

– Роджер, термиты б тебя погрызли! Перестань создавать шум. Подай лучше носовой платок. Он лежит в верхнем ящике комода.

Миссис Вайсвельт согревающе потерла дрожащую от всхлипов спину и отстранила парня от себя.

– Хочешь рассказать, что случилось?

Парень закивал.

– Он обидел тебя? Он тебя бил? — Занервничал старик, видимо придумав уже свою правду. — Я уничтожу этого кретина, если он только осмелится сюда заявиться. Твой отец вообще в курсе, что этот гад тебя истязает.

– Да закрой же ты свой рот, в конце-то концов. Из него вылетает больше опилок чем из под твоего рубанка. Дай человеку объясниться.

– Он не обижал меня, мистер Вайсвельт. Напротив. Его любовь ко мне и забота слишком масштабны, чтобы в ней могла выжить хоть какая-та угроза для моей жизни.

Анна снова сощурила глаза, догадываясь о чём говорит молодой омега.

– Он хочет, чтоб ты избавился от малыша. — Женщина даже не спрашивала – она утверждала.

– Так написано в нашем брачном контракте.

– Ты сказал ему, что ждёшь ребёнка?

– Нет. — Прошептал Алек.

– Мальчик мой. — Укутала миссис Вайсвельт парня в свои, по-матерински, тёплые объятия. — Его страх мне понятен. Мужчины-омеги редки. И в прошлом их беременность означала только то, что дни жизни начали свой обратный отсчет. Сейчас всё гораздо лучше, но риски всё так же велики. Ещё когда я работала, статистика была таковой … не уверенна, что тебе нужно это знать.

– Нет, скажите!

– Когда я была практикующим врачом мы знали, что из восьмидесяти омег-мужчин за последние сто лет, при родах умерло 37. Это слишком много.

– А что с детьми? — Не на шутку всполошился Лайтвуд.

– И как мы не разглядели это раньше, ты ведь омега до мозга костей? Все дети выжили.

Было видно как расслабились плечи парни от этой информации.

– Почему они умирали, миссис Вайсвельт?

– О! Ну причин было много. Одна из основных – это то, что омеги не поступали вовремя в родильное отделение. Для таких как ты, Александр, существует только один способ родить – кесарево сечение. Если этого не сделать – плод начнёт сам искать путь, чтобы выбраться. Такой результат приводит к разрыву матки, а дальше… Впрочем, ты и сам понимаешь.

– То есть, если я буду на виду у врачей и лягу в больницу чуть раньше срока, то со мною всё будет хорошо?

– Скажем так, мой мальчик, ты значительно увеличишь свои шансы. Иногда случается и непредсказуемое на операционном столе. Но это не больше 2% случаев.

– Я понял.

– Всё будет хорошо, Александр. Вот только боюсь, что Роджер тоже прав.

Мужчина оживился, услышав своё имя. Ему стало интересно, в чём именно нашла правоту его жена.