–Да, но никто не говорил, что цена будет так высока-возразила Мамад и сестра пожала плечами.

–Так ты поймала Вампа?– спросила ее Патриция, отчего даже ее куклы застыли в ожидании ответа.

–Да, он сейчас в душе– невозмутимо ответила она.

–И ты не попыталась его соблазнить?– Пряха расширила свои пустые глаза и случайно промазала, когда красила ногти сестре, от чего получила от нее крепкую пощечину. Взмахом руки, младшая девушка стерла лак с кожи Катарины и продолжила красить.

–Зачем мне спешить, дорогая? У меня в запасе есть еще-посмотрев на вымышленные часы, Мамад продолжила– два столетия. Лучше позаботься о своей цели, Катарина. В последнее время, я заметила, что ты теряешь хватку.

–Это от того-заворчала младшая сестра в ответ-Что я давно не питалась и…

–Мои вороны донесли мне – перебила ее Катарина – Что ты развлекалась во всем известным нам, пабе, под названием « У Джефри». Разве трудно было позвать нас?

Патриция снова заворчала:

–Я ненавижу это место, будь оно проклято. Виски в этом баре просто безвкусное. Я бы выпила более крепкую жижу, что есть там. Что ты делала в этом месте. Опять напивалась?– спросила она грозным тоном, словно учительница, отчитывающая ребенка.

–Я даже выпить не успела, как появился он -скривившись, Мамад добавила-Грязный, мокрый, вонючий. Интересно, где же он был?

Перестав красить ногти, Катарина стала расчесывать свои блестящие волосы:

–Я слышала, что много лет назад между красноглазыми и чистокровными происходила битва за замок, что был размещен на обеих территориях. Возможно, у пиявки были проблемы и с ним так обошлись.

Отмахнувшись от нее рукой, Мамад округлила глаза:

–Это просто невозможно. Ты знаешь, какой он крепкий? Возможно, сегодня я затащу его в постель.

–Время уходит, дорогая. Твои драгоценные часики начинают спешить – смеялась Патриция. Чуть успокоившись, она добавила:

–Надо будет думать над моей проблемой с зеркалами. Если старушка в них постоянно смотрится, то я тоже хочу. Эти нелепые мысли ломают мой и без того сгнивший разум. Похоже, сегодня я пущусь во все тяжкие.

Вскоре зеркало потемнело и пришло в свою нормальную форму.

Если я и проиграю пари сестре, то это будет самый лучший спор, где я соблазняю вампира. На что же клюет пиявка? Мускулистые грудь, плечи и бедра…. Ох, я самая счастливая ведьма на свете. Но не стоит забывать, что Зохан тот еще мастер соблазнить, уверить, что он тот, кого я искала всю свою жизнь и бросить, изменив с таким ничтожным существом, как нимфа. Она не позволит ему одурачить ее во второй раз, когда победа уже почти так близка.

Наверху что-то бахнуло, и послышался рев вампа:

–Пошли прочь, невидимые твари! -В ярости Зохан взял рядом стоящий стул и кинул в невидимых, возмущавшихся существ. Стул прошел сквозь одного из них и разбился в щепки об стену.

Как только выйдя из душа, в одном полотенце на бедрах, вампир увидел летающих рядом с ним рубашку и штаны, то попросту пришел в гнев. Призраки, невидимые существа, нуждающиеся в экзорцизме, помешаны портить жизнь людям и бессмертным. Неужели ведьма выбрала самый унижающий способ пытки? Или чего там от него ей надо? Ведь Мамад только переместила его сюда, но ни слова не сказала о своей цели. Только немного домогалась. Вряд ли ей нужны его услуги, как проститутки по вызову, тем более, что он не соглашался на подобное.

В комнате показалась ведьма.

Все в той же одежде, такая соблазнительная, что все мысли Зохана улетучились. Она хочет секса? Он ей устроит незабываемую ночь, только пусть попросит. При взгляде на него и на то, в чем он был сейчас, Мамад немного покраснела.

«Не от возмущения»– подумал он.

Ей нравилось то, что она сейчас видела. Ведьма выглядела так, словно, делала над собой титанические усилия, чтобы оторваться от просмотра его почти обнаженного тела. Зохан знал, какое впечатление он производит на эту чертовку и ему это понравилось.

–Какого черта ты творишь здесь?– спросила она, не скрывая своего раздражения. Ее фиалковые глаза сверкали яростью. Воздух вокруг ведьмы начал сгущаться, преобразовываясь в зеленый, искрящийся туман:

–Я ведь просила тебя только переодеться и спуститься вниз-оценив, как хорошо сложен Зохан, Мамад сглотнула и отвела взгляд.

–Я собирался выполнить твою просьбу, пока не увидел летающую одежду рядом со мной. Я ненавижу призраков, и ты должна была это знать.

–Знать?– переспросила она– Зачем мне это?

–Неужели ты забыла, что когда-то мы были с тобой вместе?-Зохана передернуло только от одной мысли, что его так быстро забыли.

Хмыкнув, Мамад подошла к нему и вампир сразу напрягся. Запах вишни и миндаля, окутал его, забиваясь в ноздри.

«Ее запах»

Проведя кончиком пальца по его мускулистой груди, ведьма хриплым, томным голосом, заговорила:

–Мой милый, милый вампир. Ты же знаешь, что для нас время летит очень быстро и то «когда-то», что ты сказал– она посмотрела ему в глаза, и Зохан утонул в их фиалковом цвете. Мужское естество моментально стало твердым, как сталь, что не укрылось от Мамад. Продолжая вести пальцами по его груди вниз, она выдохнула прямо в его губы:

–Это было давно– Немного придвинувшись к ней, вампир был готов схватить ее и прижаться своими губами к губам маленькой ведьмы, но она моментально растаяла, оставив Зохана одного, не удовлетворенного и жаждущего продолжения. Решив, во что бы то ни стало, довести до конца то, что они не закончили, он быстро, схватив рубашку и штаны, продолжавшие висеть в воздухе, оделся и вылетел из комнаты, застегивая пуговицы на ходу.

Спускаясь по винтовой лестнице, ведущей в огромную гостиную и две маленькие комнатушки дальше, по коридору, Зохан удивился убранству ее особняка. Стены были вылиты, словно, из золота, на которых сияли надписи на непонятном ему языке. Они доходили до пола, где были постелены ковры различных эпох. Вампир не знал, что больше всех его удивило. То, что на всех стенах висели зеркала разных размеров или то, что Зохан считал логовом ведьмы, напоминало ему, скорее всего, его собственный пентхаус в Нью-Йорке, который он купил, в надежде отдохнуть. Свернув за аркой, Зохан увидел длинный обеденный стол, накрытый на двоих с разных концов. Вокруг стола летали блюда с разной зажаренной живностью и не зажаренной, а сырой и кровавой. Вампир еле сдержался, чтобы не наброситься по-звериному на еду и завершить свою незаконченную трапезу.

«В прошлый раз-вспомнил он-Пострадала валькирия. Кого же теперь она подала к столу?»

Вздрогнув, он стал расхаживать взад и вперед, пытаясь собраться с мыслями.

По крайней мере, вампир узнал, что отстал от нынешнего времени более, чем на сотню лет, а это значило, что ему следует изучить новое и непонятное. Хотя бы ту коробку, которую видел Зохан в баре «У Джефри». Из нее играла музыка. Сначала ему показалось, что это магия, но подошедший к ней кентавр стал крутить какие-то кнопки, и музыка становилась тише. Он решил не показывать своего изумления и пообещал себе, что обязательно вернется в бар и изучит эту штуковину.

В комнату вошла Мамад, и вампир застыл на месте, округленным глазами пожирая ее. На ведьме было блестящее темное платье в пол, с глубоким декольте, обволакивающее ее, стелящееся по плоскому животу, словно, вторая кожа и с разрезами до бедра с обеих сторон. Русые волосы были распущенными и каскадом ниспадали до спины, как туман, стелились дальше. На ее руках были большие золотые браслеты, звенящие, при ходьбе. С ярким, вызывающим макияжем, она была похожа на чародейку, чьи чары любви околдовали его самого. Вокруг зрачка фиалкового цвета, блестела темно-зеленая радужка. Зохан всем телом ощутил, как Мамад полна своей могущественной силой. Его чресла уже напряглись, в ожидании чего-то откровенного, но ведьма, продефилировав к нему, сладким, урчащим голосом произнесла:

–Ты собираешься уступить мне место?

Очнувшись, словно, от наваждения, Зохан молча кивнул и перешел на другую сторону стола, где был еще один стул. Теперь он находился напротив Мамад и, налаживая себе странно-выглядящие блюда в тарелку, кидал косой взгляд на нее, поражаясь такой красоте. Ее смуглая кожа, при свете свечей, парящих над столом, отливала золотом, а русые волосы готовы были вспыхнуть огнем. Только сейчас он понял, чего лишился несколько сотен лет назад.