— Вот из-за чего мы с ними пересеклись?

Наша ссора с их мотоклубом была скорее раздражающей, а не серьезной. Это прошло с низким количеством трупов, и наши клубы сейчас в хороших отношениях.

Он пожимает плечами.

— Они придурки.

Одно неверное движение может разрушить наше перемирие. Вот почему меня беспокоит работа с такими ублюдками, как Такер. Но я не През, так что это не мое дело. Нет, моя работа — защищать клуб, когда решения Ромео ставят его под угрозу.

— Ты знаешь о парне, которого он прислал к ней, чтобы поговорить?

Клянусь, если он, блядь, в курсе этого, През он или нет, я разобью эту чертову бутылку пива о его голову.

— Нет, черт побери.

Он кажется искренним, я бы даже сказал, почти оскорбленным. — Я не воспринимал все это так серьезно. Такер познакомил меня с Хеми. Никогда не говорил мне, что он парень его дочери или что-то в этом роде. Первый раз я встретил твою девушку, когда ты привел ее сюда. Даже тогда я не знал, кто она такая.

— Окей, — черт побери. — Думаешь, Хеми знал?

— Возможно.

Черт. В том, что он увез ее, вдруг появился смысл, наверняка он узнал о долге и подумал, что ее вот-вот отдадут Ромео. Будет сложно перерезать ему горло, если выяснится, что он пытался защитить ее своим дурацким способом. Я все еще планирую избить его нелояльную задницу, когда найду его. Забрать ее от меня. Пытаться настроить ее против меня. Это не может остаться безнаказанным.

— Итак, что у нас? — спрашиваю я, прежде чем впасть в ярость из-за Хеми.

Ромео смотри на меня дольше, чем мне хотелось бы, прежде чем ответить на мой вопрос:

— Ты планируешь заявить на нее права в ближайшее время?

Удача смотри на нашего Президента. Черт, я тоже так думаю. Этот вопрос — плохой знак.

— Я не знаю, През. Я подумал, может, ей стоит окончить школу, прежде чем я нагну ее над столом и трахну на глазах у всего клуба, — мне с трудом удается скрыть сарказм в голосе.

— Не кипятись, Данте. Я не говорю, что собираюсь трогать твою девушку. Но ты знаешь так же хорошо, как и я, что слух об этой сделке просочится, а права на нее еще не заявлены... это будет выглядеть неправильно.

Это будет выглядеть не так по отношению к нему. Он будет выглядеть слабым. Но ты не зарабатываешь звание Президента в таком клубе, как наш, потому, что кто-то вручает его тебе, и ты, черт возьми, не удерживаешь его, потому что кто-то позволяет тебе, поэтому я понимаю его озабоченность.

И это бесит меня.

Ромео проводит рукой по груди — он делает так всегда, когда думает.

— Я услышал, что ты сказал о школе.

— Сколько он тебе должен?

— Сто тысяч.

— И это все?

Ромео поднимает бровь.

— Ты хочешь заплатить его долг?

Нет, я, блядь, не хочу платить по его счетам. Это серьезно ударит по деньгам, которые я начинаю считать фондом Карины для колледжа. Но я также не хочу торопить ее с тем, к чему она не готова.

Поскольку я все еще думаю об этом, Ромео открывает рот:

— Не переживай. Я продолжу работать над этим тупым придурком. Когда выпускной?

— Через две недели, кажется.

Еще одна ухмылка освещает его лицо.

— У ее маленькой подруги сразу после этого день рождения, не так ли?

— Да, — устало отвечаю я. Господи, судя по тону, которым он это спросил, эта дата обведена у него красным в календаре «девчонки, которых мне нужно трахнуть».

— Может быть, ты приведешь ее в клуб, и я начисто сотру все это дело?

— Ты хочешь отпустить долг в сто тысяч долларов, чтобы попробовать на вкус ее подругу?

Он приподнимает плечо, но этим меня не обманешь.

— На самом деле, меня это не очень беспокоит.

Удача поворачивается ко мне.

— Я не думаю, что заявление прав должно быть большим делом. Не торопи ее с этим.

— Да. В конце концов, это все равно произойдет. Просто подумал, что сначала дам ей закончить учебу.

— Две гребаные недели, — говорит Ромео.

— Нет, я имею в виду, колледж.

Ромео кривится.

— Какого черта такая горячая маленькая штучка, как она, должна идти в колледж? Ты должен ее обрюхатить.

Что за чертов пещерный человек.

— Она умная. Думает о медицинском колледже. Я подумал, клубу нужен доктор.

Ромео обдумывает это.

— Думаю, да. Она настолько умная?

— Да. И как ни крути, от мысли о носящихся вокруг спиногрызах мой член увядает.

Ромео начинает ржать как осел.

— Я услышал тебя, — он делает вид, что смотрит на часы, которых даже не носит. — Ну, наверное, твоей девочке пора спать. Мы должны пойти, чтобы ты смог трахнуться последний раз.