– Все, что сочтешь нужным, – подмигнул он ей и плавно тронулся с места.

Похмелье перестало быть томным

В салоне его машины было тепло и уютно. Пахло кожей и цитрусовым освежителем воздуха. Только вот я никак не могла понять, как согласилась куда-то поехать неизвестно с кем. Этого мужчину, что сидит рядом, лениво выкручивает руль и настраивает звук на автомагнитоле, я совершенно не знаю. Встречу мельком, не самую приятную, два года назад можно вообще опустить. И получается, что только вчера я с ним познакомилась. Вернее, нас познакомили. И кроме имени и того, что он работает в школе, где учится моя дочь, физруком, я больше о нем ничего не знаю.

Кстати, о физруках. Сколько может стоить такая машина? Понятия не имею, но почему-то мне кажется, что цена ее измеряется даже не в сотнях тысяч. Неужели физруки у нас столько зарабатывают? Или у него есть богатенький папа, как вот у Лены, к примеру?

Тьфу ты! Далась мне его работа! Да и он сам! Чего я прицепилась к нему и теперь все свожу к его работе и заработку? Никогда не замечала за собой такого, как и чужие деньги считать не люблю. Но есть опасения, что занимается он чем-то запрещенным, теневым бизнесом каким-то. А с такими я точно связываться не хочу.

А не с такими? Если с моралью у него все в порядке, неужели я готова потратить на него часть своего времени?

Снова искоса посмотрела на мужчину и сразу же дернулась, когда он усмехнулся краешком губ и спросил:

– Нравлюсь?

Хороший вопрос. Точно нет, но так я не могу ответить. Нравиться может человек, которого ты знаешь хорошо. Так что же меня в нем привлекает?

– Нет, – все же ответила.

– Не может быть! – бросил он на меня лукавый взгляд. – Женщинам я нравлюсь.

– Ну так зачем тебе я, если нет в этом недостатка? – не удержалась от колкости.

Сколько ему может быть лет? Наверное, примерно как мне, ну может, чуть больше. Он даже не симпатичный, а настоящий красавчик, в мужественном выражении этого слова. Лицо скуластое и временами даже немного суровое, когда он задумывается. Глаза темно-карие и пронзительные, особенно когда пристально рассматривает. Под его взглядом становится неуютноно. А еще я не люблю настолько темные глаза, на дне которых невозможно что-то рассмотреть. Почему-то мне всегда кажется, что таким людям есть, что скрывать. Впрочем, нам всем есть, что скрывать. Губы… Нет! Про его губы точно не следует думать, как и смотреть на них. Но они у него очень чувственные – это я уже успела разглядеть.

– Ты меня заинтересовала, и я намерен узнать тебя получше, – спокойно ответил Никита.

– Что значит, заинтересовала? В каком месте? – настала моя очередь усмехаться.

О своем вопросе сразу же пожалела, когда он ответил:

– Во всех местах, – и посмотрел так характерно, окидывая взглядом с головы до ног. Даже не окидывая, а обволакивая, раздевая и оставляя на моем теле след – горящий и будоражащий кровь. – Как человек… Как женщина… И узнать я намерен ближе по-всякому.

– Ну ты и нахал! – невольно возмутилась. – А если я этого не хочу?

– Мне придется все сделать для того, чтобы и ты этого захотела, – вновь скривил он свои губы, на которые я не смотрю.

– И как же ты это собираешься делать?

Мне уже становилось интересно, что же он скажет или придумает дальше. А машина плавно катила по улицам города. В субботу дороги были более-менее свободными. Никита не разгонялся, и как ни странно, нам сопутствовал зеленый свет. На редких светофорах приходилось притормаживать.

– Как зовут твою дочь? – поинтересовался Никита.

– Ольга.

– И сколько ей?..

– Двенадцать, скоро будет тринадцать.

– Почти как моему сыну.

– У тебя есть сын? – удивилась я.

Почему-то мне казалось, что подобные донжуаны обводятся семьей на старости лет, когда нагуляются вволю.

– А что тебя удивляет? – бросил он на меня взгляд, и опять я подумала, что совершенно не понимаю его взглядов, не могу их прочитать. – Почему у меня не может быть сына?

– А его мать?

– Мы с сыном живем вдвоем, – коротко отозвался Никита.

Ага. Понятно. Тема бывшей жены отчего-то ему неприятна, развивать ее не собирается, сразу понятно. А вот мне стало любопытно, что же с ней случилось. И я бы с удовольствием услышала ответ, только вот вопрос высказать не рискнула. Ладно, захочет – сам расскажет.

Однако, со мной деликатничать явно не собирались, и следующий вопрос Никиты меня в этом убедил.

– Где твой муж?

Не то, чтобы я делала тайну из расставания с Сергеем, просто вспоминать об этом было не очень приятно. Год после его ухода мне было очень тяжело, пока не научилась жить самостоятельно.

– Ушел к любовнице, бросил нас с Олькой, – пожала я плечами, разглядывая унылый пейзаж за окном.

Это случилось пять лет назад. Умолчала я о том, что ушел Сергей к моей подруге детства, с которой мы были не разлей вода, которая была вхожа в мой дом. Это было вдвойне больно – потерять одновременно мужа и подругу. Но я умудрилась выжить, хоть почти год мне и казалось, что медленно умираю.

Олька помогла. Почти весь тот год она провела у моих родителей, дома ночевала редко. И вот в один момент я осознала, что моя дочь может и вырасти так же – без меня. Эта шокирующая мысль и подействовала сильнее всего – я решила жить дальше и стать сильной.

Через два года я купила новую квартиру, в районе на другом конце города. Конечно, переезжать в другой город не собиралась, потому как в этом была вся моя жизнь, в том числе и любимая работа. А с деньгами на квартиру помог Сергей – добавил недостающую после продажи старой часть. И нет, друзьями мы с ним не остались. Все эти годы не виделись, а общались по телефону, когда он приезжал за Олей. Дочери, естественно, с отцом видеться я не запрещала – родители у ребенка должны быть оба, даже если те не живут вместе.

Никита оказался проницательным и развивать тему бывшего мужа не стал дальше. За это я была ему благодарна. Вместо этого стал расспрашивать меня о моей работе в салоне, родителях, дочери… Зачем ему все это знать, интересно?

Отвечала, пот той же причине, что и не стала скрывать о расставании с мужем – секрета из своей жизни я не делала.

– Оля учится в шестом «б». Ты, случайно, не преподаешь у нее физкультуру? – осенило меня.

– Я преподаю в старших классах, – ответил Никита после непродолжительной паузы.

А жаль. Можно было бы пораспрашивать о нем у дочки, так чтобы не заподозрила что.

– И тебе нравится такая работа? – искоса посмотрела я на него.

Мы уже направлялись к кафе, где по словам Никиты готовили обалденные горячие коктейли. Я бы промочила чем-нибудь горло – сушняк после вчерашнего снова начал мучить.

– Работа как работа. Я люблю спорт… – туманно отозвался он.

Ну а что я хотела, чтобы он по полочкам мне все разложил? Правильно он ответил, как ни крути. Проблемы у меня, которая со школьных времен не считает физруков и учителей труда у мальчиков мужчинами. Воспоминания даже насмешили, и я с трудом подавила улыбку. Вспомнила физрука из моей школы – в трико с вытянутыми коленками и полинялой мастерке, пахнущего потом и табаком. И трудовик у нас был пенсионер-матершинник. Вечно ему влетало от директора за мат. Никита, конечно, даже в школе выглядел презентабельно. Кажется, тогда на нем был адидасовский костюм и какая-то наверняка брендовая дутая куртка.

– А ты свою работу любишь? – задал он правомерный вопрос, когда мы входили в кафе.

Перед этим Никита проявил чудеса галантности и помог мне выбраться из своего огромного автомобиля. Снова я прикоснулась к его ладони и почувствовала что-то необычное, как в первый раз. Только сейчас опять не получилось определить природу этого чувства.

– Очень! – с воодушевлением отозвалась.

Я и правда любила свою работу. Со школы мечтала стать модной парикмахершей и уверено двигалась в выбранном направлении. Я даже два месяца провела в Париже, обучаясь парикмахерскому мастерству у ведущих мировых стилистов. И сертификаты у меня имелись соответствующие. Так что, сейчас я могла уже по праву собой гордиться, как и записывались ко мне на стрижку или укладку заранее.