Выйдя из душа, я подошла к окну. Корабль висел выше облаков, и яркое солнце заливало комнату. На самом деле этот вид, какой бывает, когда ты смотришь в иллюминатор самолета, был одним из моих любимых, и я заворожено смотрела вниз, напитываясь ощущением свободы и бескрайности небесных пейзажей.

Мне стало интересно, на какой высоте мы находились, и мне тут же вспомнилось, что Ицнар говорил что-то про вызов бортового компьютера.

— Алма, — произнесла я вслух имя, которое упоминал пришелец, и к моему удивлению я услышала ответ:

— Доброе утро, Майя, чем могу помочь?

Это было очень интересно, такие технологии существовали и на Земле, но были очень дорогими и я ими никогда не пользовалась.

— Доброе утро, — ответила я компьютеру, — я хотела узнать, на какой высоте мы находимся.

— Тридцать тысяч метров над уровнем Земли, — прозвучал ответ.

— Выше, чем летают наши даже самые быстрые самолеты, — подумала я, — наверное, мы поднялись так высоко, чтобы не столкнуться ни с кем. А вслух я просто ответила: — Спасибо.

Осознав, что могу пораспрашивать компьютер о чем-нибудь полезном я спросила:

— На каком этаже находится столовая?

— На седьмом, — ответил голос.

— А мы сейчас на каком?

— На подкупольном восьмом, на этом этаже живет только семья Правителя.

— Отлично, — подумала я, — значит комната Румтара где-то рядом, это может пригодиться.

— А кроме самого Правителя и его сына Ицнара здесь есть другие члены их семьи?

— Нет, мать Ицнара умерла при родах, успев родить единственного сына.

Это было очень плохой новостью. Ицнар был единственным наследником, и если не было способа освободить его от эмоциональной привязки ко мне, то Румтар пойдет на все, чтобы я родила ему продолжателя династии. От этого осознания мое сердце снова забилось быстрее. У меня возникло ощущение захлопывающейся ловушки. Я должна была все прояснить до конца.

— Алма, — снова обратилась я к компьютеру, — если катасиец открылся эмоционально женщине, есть ли какой-то способ ему от этой связи освободиться? — спросила я.

— Нет, — услышала я ответ, прозвучавший в моей голове, как окончательный приговор.

— Совсем нет? — переспросила я шокировано, — даже для избранных, членов королевской семьи, например? И снова был этот ответ:

— Нет.

— Кошмар, — прошептала я, нервно теребя свои распущенные волосы.

— А если женщина умрет, — в очередном ужасе спросила я, — катасиец освобождается от этой зависимости?

— Нет, — снова прозвучал ответ, — он уже не сможет ни с кем больше зачать потомство, но жить сможет.

— Ты хочешь сказать, что катасиец может зачать потомство только с той женщиной, которой он открылся эмоционально? — окончательно шокированная спросила я.

— Да, все верно, Майя.

Меня начало бить нервной дрожью. Теперь все ясно. Он никогда ни при каких обстоятельствах меня не отпустит.

— Есть ли какая-то разница в эмоциональной привязанности катасийца к катасийке и земной женщине? — поинтересовалась я.

— Да. Катасийцы в целом генетически предрасположены к эмпатическим глубинным связям, землянки нет. При расставании с партнером после их интимного объединения катасийцы не выживают. Земная женщина может выжить.

— Катасийцы умирают, если их партнер ушел от них? — в очередном шоке спросила я.

— Максимум через год после расставания. Расставание с эмпатической парой приводит к постоянному страданию, что разрушает иммунную систему и организм погибает.

— То есть, если партнер умирает, катасиец может жить дальше, но не может иметь потомство, а если партнер жив, но не делит свою жизнь с этим партнером, то максимум через год катасиец умрет? — уточнила я.

— Все верно. Это связано с тем, что живой партнер продолжает излучать эмпатическую магнитную тягу, что изматывает его пару. В случае с катасийцами такое происходит крайне редко. Объединившись в эмпатическую пару, катасийцы никогда не расстаются. Случаи расставания эмпатических пар на Катасе случались очень редко и, как правило, в результате несчастных случаев.

Для меня это означало только одно. Ицнар и его отец сделают все возможное, чтобы я родила им потомство. Они никогда не дадут мне возможности сбежать, ведь в этом случае единственный наследник семьи Правителя умрет. Они заставят меня родить. И после того, как я выполню свою главную функцию пчеломатки, я им уже буду не нужна. Если они меня после этого прикончат, Ицнар сможет жить без особых страданий.

От этих размышлений меня пробило холодным потом. А что если в этом и есть настоящая задумка катасийцев? Что если всех земных женщин ждала такая участь? Где гарантия, что они забирают нас для долгой и счастливой жизни? Да, они обещали долгую жизнь всем переселившимся землянкам, а что, если что-то пойдет не так, они ведь уже не смогут отпустить девушек, единственным для них выходом оттуда будет их смерть!

В этот момент мне стало по-настоящему страшно. Не только за себя, но и за молодых девчонок, которые решились отправиться на другую планету, до конца не понимая, на что они подписались. В своих посланиях землянкам катасийцы ни слова не говорили про эмоциональные привязанности и их последствия. Мне захотелось бросить все свои опасения в лицо Ицнару, но вчерашний опыт с выражением гнева заставил меня прийти в себя. Нужно было все обдумать, и попробовать разобраться в ситуации глубже.

Когда в комнату вошел Ицнар, я спокойно сидела на кресле и смотрела в синюю даль.

— Пошли завтракать, — сказал он, подходя ближе и протягивая мне руку. Я решила подыгрывать ему, и открыто не демонстрировать сопротивления. Я затаилась. Покорно встав, я подала ему руку и, изо всех сил стараясь игнорировать бешеные чувства, которые он вызывал во мне, сама потянула его к двери.

— Я сильно проголодалась, — сказала я.

— Я заметил, — пошутил он, намекая на то, что я продолжала тянуть его к выходу.

Находясь рядом с ним, я ощущала спокойствие. У меня не возникало ни малейшей тревоги или ощущения возможной опасности. Но внутри горело сознательное сопротивление. То, что происходило, было новым, и у меня не было ни единой возможности это контролировать. Единственное, что мне оставалось, так это полностью довериться Ицнару, а с доверием к мужчинам у меня были большие проблемы. Мой бывший муж предал меня, жестоко обманул, насмеялся. Я была настолько травмирована, что не смогла открыться больше ни одному мужчине. И, наверное, зря. Возможно, у меня появился бы хоть какой-нибудь положительный опыт, чтобы сейчас я могла хоть немного насладиться тем, что так неожиданно в буквальном смысле свалилось мне на голову. Какой у меня оставался выбор? Было очевидно, что ни что на свете не сможет заставить Ицнара отпустить меня. Его жизнь напрямую зависела от меня. Может, мне нужно было просто сказать ситуации да. Открыть свое сердце этому иномирцу и стать счастливой в его горячих объятиях до конца наших с ним дней? Возможно, я бы так и сделала, если бы у меня не было Ульяны. Ицнар не сможет жить без меня, а я не смогу жить без Ули. Я знала, эта жуткая боль расставания не уйдет. С годами она может забиться поглубже, но тем опаснее будет ее разрушительное на меня влияние. И я даже не смогу просить его отпустить меня домой после того, как рожу ему необходимое потомство, потому что без меня ему не жить. Отпустить меня он сможет только в гробу.

Ото всех этих грустных мыслей по дороге в столовую мое настроение совсем упало. Ицнар тут же это отловил и крепче сжал мою руку.

— Все будет хорошо, мы поговорим позже, обещаю, не грусти, — шепнул он мне на ухо как раз в тот момент, когда мы входили на территорию огромного фудкорта. Здесь было полно народа, многочисленные столы были накрыты едой, а катасийцы с большим аппетитом лопали еду, при этом что-то обсуждая на своем родном языке. Место было шумным, то и дело с разных сторон доносился громкий мужской смех. Я с удивлением обнаружила среди сидящих в столовой порядка двадцати земных девушек, которые выглядели невероятно счастливыми. Каждая сидела со своим мужчиной за отдельным столом, и все парочки ворковали, словно голубки на теплом летнем солнце.