В своём детстве Себастьян гордился тем, что его мать — ведьма. Причём, не просто ведьма, а когда-то бывшая Богиня колдовства Геката. Это мальчишку вовсе не ущемляло и не ранило его неокрепшего детского сознания — это делало его уверенным в себе и дарило ему чувство защищённости. Графиня Марбург не таила от маленького сына то, что он рождён для великой миссии. Себастьян полностью и во всём доверял своей матери. По крайней мере в детстве. Его первые воспоминания были связаны с германским городом Марбург, где они проживали. Его мать была единственной и неповторимой ведьмой в округе. Графиня Марбург почти ежедневно занималась проведением обряда, чтобы воскресить в Мире Живых своего любовника из Ада Дьявола. Она строила подставы на невинных жертв, которых впоследствии обвиняли в колдовстве и вешали.

Если же подобного не происходило и жертве удавалось опровергнуть обвинение, то графиня сама выискивала жертву и собственноручно расправлялась с ней. Она не оставляла за собой улик. Почти не оставляла.

Себастьян в то время бегал по улицам города и играл с соседскими мальчишками. Мать не запрещала сыну гулять, но всегда требовала не уходить далеко от дома. Проживала графиня в шикарном, по началу XVII века, особняке, что другие, не слишком зажиточные люди могли её дому только позавидовать. Графиня не знала, что за ней наблюдают. В одну из ночей, когда она напала на жертву в тёмном переулке, та оторвала от её платья кусок ткани, а сама графиня в спешке этого не заметила, покидая место преступления. Приставы города, расследуя эти странные убийства, зацепились за найденную вещь, решив, что материя принадлежит убийце.

Среди правопорядчиков города был один преподобный священник, Инкриз Мэзер. Ему то и запала в душу найденая улика. Он запомнил цвет ткани и ему казалось, что где-то у кого-то он уже видел нечто подобное. Вот только припомнить, у кого и где, не мог. Инкриз служил в местной церкви, читал исповеди и проводил по выходным разные мессы, куда приходили почти все горожане. И как-то раз на одном таком собрании Мэзер увидел женщину в знакомой ему ткани. Он вспомнил, где видел эту материю и начал узнавать у граждан, кто эта особа и как её зовут. Высокая незнакомка не вызывала у преподобного доверия. Инкриз был настороже с ней. Ему казалось, что эта женщина как-то связана с происходившими в городе убийствами и обвинениями в колдовстве. Тайно он начал следить за этой особой. Себастьян тем временем считал, что иметь в доме собственную ведьму — это дополнительное бытовое удобство, своего рода дар судьбы. Отца своего мальчик знал, но не мог понять, куда тот делся.

Сначала он был, а потом куда-то исчез. Мама объяснила его отсутствие спешным отъездом к дальнему родственнику, который находится на смертном одре.

На вопрос Себастьяна:

— А мы почему не поехали? Почему папа не взял нас с собой?

Графиня Марбург дала короткий ответ:

— Он очень спешил, сынок. К тому же, его родственник хотел, чтобы он прибыл один, без нас.

Больше мальчик об отце не спрашивал. У него были другие интересы. Его отец тоже своего рода был колдуном, не считая матери, но не настолько сильным, как графиня Марбург. Графиня не рассчитывала на чью-либо помощь с проведением обряда; она всё делала сама, без посторонних.

Мать не забывала практиковать свои магические силы, с каждым разом обретая всё больше способностей и успешно контролируя их. Она пользовалась успехом у мужчин и однажды сошлась с ещё одним колдуном, Джоном Хэйлом, от которого забеременела во второй раз и родила ему дочь, которую, ради безопасности её жизни, отдала на попечение отцу. Она чувствовала, что за ней наблюдают, но не могла понять, кто именно. Графиня Марбург была могущественной ведьмой. Она могла загипнотизировать человека одним лишь взглядом своих голубых глаз и заставить того захлебнуться водой или же кровью. Тело её было смертным, поэтому ей приходилось убивать девственниц, чтобы потом пустить им кровь для своего собственного омоложения. Это стало излюбленным занятием графини. Инкриза Мэзера настороживал тот факт, что в городе стали пропадать юные девушки. Они исчезали бесследно.

Преподобный взялся за это дело и в итоге вышел на графиню Марбург. Он постепенно стал подозревать её в колдовстве. Вот только доказательств тому не было. Он пристально следил за ней и её сыном. Куда исчез супруг графини, тоже было неизвестно, хотя поговаривали, что он был ведьмаком.

Доказательства. На всё нужны доказательства. Графиня продвигалась к своей цели медленно, но верно. Графиня сполна вкусила прелести марбургской жизни. Она раздобыла малум, колдовской атрибут, вызывающий чуму, и намеревалась запустить его после последней жертвы.

По сеседству в доме поселился преподобный, с которым не раз пересекался Себастьян, когда выбегал поиграть на улицу. Они вежливо здоровались друг с другом. Даже мальчишка вызывал у Инкриза подозрения. Когда на улице появлялась графиня, толпа расступалась перед ней, как перед знатной дамой. Инкриз бегло здоровался с ней, та молча и слегка кивала ему, не подозревая, что он в дальнейшем принесёт ей неприятности. Мэзер чувствовал от графини недобрую ауру. С виду она была милой, но кто знает, что она прячет внутри? Однажды преподобный пробрался в её особняк, когда графиня с сыном куда-то ушли. Он обшарил весь её дом в поисках улик, пока не отыскал то самое платье с оторванным куском.

Такой же кусок ткани он позаимствовал у приставов города для своего собственного расследования. Инкриз приклал недостающую материю и ткань идеально вписалась.

Вот оно, первое доказательство с места преступления, — подумал Мэзер.

Он переходил из одной комнаты в другую, продолжая искать улики.

Коридор привёл его к подвалу. Заинтересовавшись, преподобный спустился по ступеням в самый низ и упёрся в тяжёлую железную дверь. Он подёргал ручку, но та не поддалась. Дверь оказалась заперта. Присев, Инкриз одним глазом всмотрелся в скважину замка, но толком ничего не увидел, разве что нечто длинное, стоящее там, и то кусок. Распирало Мэзера любопытство, что же такое прячет графиня за этой дверью? Не спроста же она заперта? С собой он всегда носил один кинжальчик. Поковырявшись им в скважине, преподобный наконец-то открыл дверь. Зайдя, он выждал, пока глаза привыкнут к мраку и затем разглядел в центре комнаты саркофаг.

А это ещё что?  — Инкриз подошёл к гробу со странными иероглифами на боках и крышке, и сдвинул последнюю. — Господь святой!  — Перед его глазами предстал скелет с разинутым ртом.

Инкриз рассмотрел странную находку, запомнил символы на саркофаге и задвинул крышку. Он торопливо покинул подвал, не забыв запереть дверь.

Теперь он знал, что и где ему нужно искать. Собрав множество разных книг по ведьмам и колдовству, Мэзер долго изучал записи, пока не сделал один верный довод: графиня Марбург ведьма. Она не просто ведьма, а древнегреческая Богиня колдунов Геката, вернувшаяся на Землю, чтобы воскресить к жизни Правителя. Сопоставив все произошедшие убийства и подсчитав в уме число жертв, Мэзер понял, что обряд графини почти завершён. Ей осталось лишь выпустить чуму из малума и окунуть своего сына в чёрную воду. Побросав книги, Инкриз подумал, где графиня будет воскрешать Дьявола и решил, что в Марбурге есть лишь одно место, где она может завершить обряд. Собравшись, Инкриз ринулся за пределы города. В лесах он прибежал к глубокому оврагу, где увидел тёмную пузырящуюся воду, вязкуя, как смола. На поверхности горело пламя.

Господи! Она уже близка к цели! Нет! Я не допущу гибели людей! Я остановлю её любой ценой!  — решился Инкриз.

Он стал выжидать. И вот наконец настал тот день. Уложив Себастьяна спать, графиня Марбург спешно собралась и покинула дом. На улице уже царила ночь. Держа в руках малум, Ингрид пробиралась через заросли и деревья к заветной цели. На мгновения ей показалось, что за ней следят.

Резко повертевшись на месте, она никого не увидела и отправилась дальше. Под ногами хрустели листья, падающие с деревьев. Наступала осень. Дойдя до нужного места, Ингрид уже собиралась открыть малум и выпустить на Землю чуму, когда из тени деревьев на неё вылетел кинжал и выбил яблоко из рук. Вскрикнув, Ингрид оторопело уставилась на оружие, остриё которого вонзилось в ствол дерева. Листва зашуршала под ногами, и из навеса деревьев вышел преподобный Инкриз Мэзер.