Машина выскочила на белый песок небольшого островка между двумя рукавами реки. В этом мире начался весенний ледоход. Серый лед, шумно сшибался между собою, наползал друг на друга. Борис огляделся, затем достал грязную тряпку, вытер ею вспотевшие ладони, после чего утер лицо, оставив на нем пыльные следы.

– Как тебя, забыл…

– Жорж. – Напомнил я.

– Жорж, заканчивай нас пугать, хватит уже, напугались.

– Иди глянь, что у нас тут? – Раздалось из салона. – Борис Леонидыч, тебе за эту дыру достанется.

Я выбрался наружу. В воздухе пахло весной и речкой. Солнце только начинало греть, поэтому ветер холодил, пробираясь под одежду. В борту зияла дыра, из которой выглядывал глаз одного из врачей. Потекшая вниз большая капля расплавившегося металла еще дымилась. Глаз сменился ртом.

– Как объяснить появление прожженной дырки?

– Надо было снять на камеру, вопросы бы и отпали. – Предложил я.

– У меня же регистратор снимал! – Борис хлопнул себя по лбу. – Ну-ка, посмотрим, что он снял.

Врачи сбежались посмотреть на запись. На маленьком экране регистратора можно было разглядеть нечеткие фигурки, одна из которых успевает выпустить яркую вспышку, почти совпавшую с внезапным наступлением яркого дня.

– Да, уж, учитывая насколько люди у нас склонны брать на веру, вас скорее заподозрят в увлечении фотошопом, чем поверят в эту запись.

– Может и такое быть. Не поверят, отвезу на телевидение или выложу в интернет. – Борис вернул регистратор на место.

– Вообще-то, это круто. – Эмоционально произнес самый молодой врач скорой помощи. – А что, как-то можно выбирать любой мир, который придумаешь?

– Ну, визуально, да, любой, но вот, что будет уроком для тебя в этом мире, неизвестно. Вот если бы я был уверен в том, что то, что я пережил, именно так и есть, то первые дни в мирах для тебя просто бег от смерти. Миры хотят убить тебя, потому что чувствуют, что ты на другой волне, ты думаешь по-старому, и это заставляет отторгать тебя. Кажется, я это уже говорил?

– Уже не раз. – Подтвердил другой врач.

– Слушай, а нельзя ли попасть в такой мир, где все женщины безумно красивы, а мужиков так мало, что любой вызывает у них непреодолимое желание…, – самый молодой врач принялся подыскивать подходящее слово, – совокупиться.

– Ясно, у нашего Вени спермотоксикоз начался.

– Легко. Мой проводник, который вытянул меня из моего мира на том и попался.

– Жорж, а можно, прежде, чем мы отправимся домой, попасть в такой мир?

– Я бы не советовал. – В лицо мне дохнуло холодным порывом ветра.

Я выглянул из-за машины и увидел стремительно приближающуюся серую стену изо льда и воды.

– Борис, за руль! – Крикнул я ему, на ходу соображая, какой мир выбрать следующим.

Врачи, увидев приближающийся вал, без слов запрыгнули в машину. Земля тряслась под накатывающей многотонной «кашей». Я смотрел в окно и видел, что у нас остаются секунды. Борис медлил, делая все непростительно педантично. Я закрыл глаза и представил первое, что пришло на ум.

Машину ударило сзади. Из салона дуплетом раздался крик. Я сильнее сжал веки, будто это могло как-то повлиять на скорость перемещения. Рядом с машиной раздался глухой удар и всплеск воды. Я осторожно открыл глаза. Напротив нас стояли несколько девиц, в одеждах, едва прикрывающих их статные фигуры. Они были удивлены и напуганы, но не спешили убегать.

В стороны от машины растекались ручьи.

– Эй, кому там бабы были нужны, на выход. – Произнес я в окошко.

– А? Что? Мы живы?

– Живы.

Я выбрался из кабины. Прямо за машиной лежал кусок льда, оставивший вмятину на боковине и дверках. Девицы во все глаза смотрели на нас. Они были красивы все, как на подбор. Не похожи друг на друга, но у каждой лицо и фигура были выточены как по спецзаказу, заставляя мужские гормоны выбрасываться в кровь.

– Ни фига себе. – Раздался приглушенный возглас Вениамина. – Я остаюсь.

Девицы будто расслышали его, дружно рассмеялись, обнажив белые ровные зубы, какие делают телезвездам.

– А кто вы такие? – Спросила смуглянка с острым носиком и миндалевидными карими глазами.

– Мы, заблудшие путники, спасались от опасностей, да вот, попали к вам. – Сообщил я.

Белокожая красавица, с вьющимися соломенными локонами и синими глазами посмотрела на меня так, словно я был принцем, да к тому же еще и небесной красоты. Я почувствовал ее интерес, и мне стало жарко от этого и пьяняще головокружительно. Девицы направились к нам, сразу же разбившись по интересам. Даже Борису нашлась пара, не хуже остальных. Впрочем, хуже, там не шло ни к кому, можно было заметить, что они разные и какая бы девица не посмотрела на тебя, казалось, что краше ее быть не может.

– Привет. – На выдохе произнесла выбравшая меня девушка.

Ее голос мурашками пробежал от головы к пяткам, отметившись потеплением в чреслах, начинающих оживать.

– Привет. – Ответил я и понял, что слышу свой голос со сторону, будто я пьян. – Ты очень красива.

Мои руки потянулись к ее телу. Она подалась и прижалась ко мне. От нее исходил аромат свежих трав и цветов. Любопытства ради, я глянул на остальных. Веня гнал коней, дав волю рукам. Девушка не имела ничего против, подыгрывая его ухаживаниям. Борис, видимо, потерял сноровку и не знал с чего начать, то ли взяться за грудь, то ли начать целовать. Второй врач спрятался за машину, и мне не видно было на какой стадии у них отношения.

Удивительно, но мне не хотелось думать о том, почему наши отношения форсируются со скоростью слишком быстрой даже для публичного дома. Я растворился в ощущениях блаженства. Ни одной другой мысли в моей голове не было места. Любое умственное усилие могло испортить неиспытываемое мною ранее чувство.

Мои руки шарили по неровностям тела красотки, и казалось, что я отхожу в рай. Меня даже не испугал укол в область шеи. Напротив, он показался мне таким приятным. Я улыбнулся и открыл глаза. На меня смотрела мохнатая мордашка Ляли. В ее больших желтых глазах с черточками зрачков читалось явное неудовольствие от того, чем я занимаюсь.

– Ляля! – Я обрадовался ей и захотел подняться, но что-то удерживало меня. – Ляля, меня что-то держит? – Спросил мой голос со стороны.

– Тебя держит твоя обезьянья глупость. – Ответила она и показала клыки.

– Я не обезьяна, мы же договаривались.

– Ты не был ей, но стал.

– Нет, я человек, человек, мы все – люди. – Я начал корячиться, чтобы поговорить с Лялей и с каждым моим движением происходящее вокруг меня начинало меняться.

Вместо Ляли я увидел окровавленное вокруг рта лицо красотки. Ее наполнившиеся безумной жаждой глаза. Из шеи у меня торчала трубка, из которой текла кровь, моя кровь. Борис сидел рядом со стекленеющим взглядом. Выбравшая его девица жадно высасывала через трубку, как коктейль несвежую кровь водителя.

– А ну-ка сучки, вампирши хреновы! – Я встал на ноги и отвесил пендаля красотке. Она отскочила и испуганно упала прямо на землю. – Устроили из меня Кровавую Мэри.

Я отвесил пинка второй. Кровопийца тоже упала, как затравленная хозяином собака и испуганно уставилась на меня. Кажется, они совсем не ожидали сопротивления. Третья подружка высасывала соки из довольного Вени. Я схватил ее за волосы и стукнул головой о борт машины. Вампирша потеряла сознание и мягко осела на песок. Изо рта у нее потянулась струйка крови. Четвертая пара, уединившаяся за машиной, тоже не ждала меня. Врач, с глупой физиономией, благодарно принимал смерть от губ красотки. Я отшвырнул ее в сторону. Петр поднял на меня ничего не выражающий взгляд и упал навзничь.

– Дебилы! – Я пнул его, но в душе больше сердился на себя, из-за того, что был больше других подготовлен к встрече с подобным и проморгал опасность.

Врачи лежали без движения, бледные, с глупыми улыбками на лице.

– Их смерть была желанной. – Произнесла вампирша, облюбовавшая меня.

– А вы сейчас сдохнете нежеланной смертью, твари. – Я вынул монтировку из-под сидения водителя и кинулся к девице.