– Если у вас нет средств на предстоящую свадьбу, зачем нужно было разрешать сыну приводить в дом молодую хозяйку? Чтобы её использовать?
Воспитание не позволяло мне открыто высказывать свои мысли в гостях. Я ей сочувствовала и успокаивала, что, в конце концов, жизнь в нашей стране наладится, кризис пройдёт, людям будут платить зарплату, поднимется промышленность – и все мы заживём нормальной человеческой жизнью. Верила ли я в это сама? Честно, не очень.
В первую ночь на новом месте я долго ворочалась, перебирала в уме вечерние разговоры за столом, сожалела о том, что не в ту среду попала моя дочь. Не знаю, заснула ли я или всё последующее мне пригрезилось…
«Белая яхта скользит по изумрудному морю. На яхте стоит девушка и парень. Я вижу их со спины. Девушка белокурая, с развевающимися по ветру волосами длиною по пояс. Точёная фигура, длинные ноги, покатые белые плечи. Девушка смеётся, что-то говорит на ухо своему широкоплечему спутнику, а потом поворачивает голову. Так это же моя Алёнка! И такая радостная, какую я давно не видела! Потом вижу лицо молодого мужчины – шатен, короткая стрижка, серые глаза, волевой подбородок и ямочки на щеках. Сложен, как Бог! И с какой любовью он смотрит на мою дочь! В каждом жесте чувствуется нежность, обожание и безграничная преданность! Яхта вскоре причалила к песчаному берегу, молодой мужчина сошёл на берег, а Алёнку, словно пушинку, взял на руки и понёс к дому, стоящему на пригорке. Из дома выбежали дети, девочка лет шести, и мальчик поменьше:
– Мама! Папа! – бросились в объятья родителей. Алёнка уже стояла на ногах, потом наклонилась, обняла детей, и семья скрылась за массивной дверью особняка. Какой он был, я не увидела…»
А когда открыла глаза, то долго не могла понять, где я и что мне привиделось. Будущее Алёны? Так она не собиралась расставаться с Вадимом, а в моих грёзах явно был не он. Так что я видела? И стоит ли обращать на это внимание и рассказывать дочери? Нет, не стоит. На данном этапе жизни никто, а тем более мама, не переубедит её, что она идёт ложной дорогой. Ведь не смогла я уберечь сына от вступления в брак с Валентиной? К сожалению, мои советы и предчувствия ему были не нужны. Так зачем вмешиваться в сердечные дела дочери?
Уехала я из столицы с тяжёлым сердцем. С одной стороны, я всё равно была рада за дочку, чьи глаза светились любовью и счастьем, а с другой стороны – у меня перед глазами снова возник тяжёлый период развода старшего сына, вступившего в неравный брак совсем юным. Да, я пыталась предотвратить крах всеми доступными и недоступными средствами. Ходила к экстрасенсам и деревенским бабкам, пыталась разговаривать с её родителями, но кончилось тем, что сын хлопнул дверью и ушёл из родительского дома. Прожив в браке четыре года, повзрослел, встретил настоящую любовь, но при этом бросил маленького сына. А ведь я предсказывала, что брак не принесёт счастья, слишком они с женой были разными – по возрасту, социальному положению, по характеру. Но кто из взрослых или взрослеющих детей слушает советы матери? Кто доверяет её сердцу, чутью, интуиции и житейской мудрости? Нет, дети совершают свои ошибки, а родители потом оплакивают их, эти ошибки, бессонными ночами…
Повторения такого сценария, когда ребёнок убегает из семьи из-за несогласия принять его избранника, мне, конечно, не хотелось. Именно поэтому я никогда не делилась с дочерью своими глубоко спрятанными мыслями по поводу Вадима, ни сейчас, ни позже. Я старалась находить в нём, как когда-то в Валентине, положительные качества и по мере возможности хотя бы не полюбить его, а просто принять. Как данность. Тем более, что Вадим старался быть вежливым, послушным и приятным во всех отношениях. Его несамостоятельность я оправдывала молодостью, его неумение зарабатывать деньги – неопытностью, его неуверенность в себе и даже трусоватость – воспитанием, вернее, его отсутствием. Мужского стержня, сильного плеча, на которое могла опереться дочь, я не увидела в нём со дня нашего знакомства. Да только что можно сделать, если у них любовь? Как говорилось в одной умной книге по воспитанию подростков, если сын или дочь влюбились, то родителям не нужно делать ни-че-го! Если спросят совета, дать его, если не спросят – не вмешиваться! Мне тогда казалось, что я и не вмешиваюсь. Увы, все мы ошибаемся, все умны и мудры задним числом. Наверное, именно поэтому я взялась писать свою исповедь?
Я вернулась из Москвы домой. Тревожные мысли по поводу пробного брака дочери не покидали меня и не давали покоя. Ей скоро 23, ему столько же. Девочке нужно определяться с личной жизнью, нужна стабильность, уверенность в завтрашнем дне. Сколько может длиться пробный брак? А если ему надоест, он выгонит её из своей квартиры, а годы уже ушли? Это у него есть запас во времени, для девочки после 25 остаётся только «сидеть в девках». Могу ли я равнодушно наблюдать, как жизнь моей дочери может покатиться под откос? Что это за мода такая пошла: жить вместе без свадьбы, без благословения родителей, без приданого, без всяких обязательств? Мне это явно не нравилось! Особенно после первого инцидента в семье Вадима.
Когда Алёна переехала к нему, он жил вдвоём с мамой в трёхкомнатной квартире. Бабушка жила отдельно в соседнем доме в «двушке». Тоже «хрущёвке». Так вот, в один из дней дочка приехала из института, а её ждал сюрприз. Вместо мамы Вадима в квартире поселилась его бабушка. С молодыми никто не посоветовался и в известность не поставил. Не только для дочери такое эгоистичное решение матери Вадима стало шоком, для меня тоже. С логической точки зрения, если родители желают счастья молодым, они при первой же возможности дают им самостоятельность. В семье Вадима такая возможность была – маме переехать к бабушке, а молодым в двушку. Пусть набивают свои шишки. Но это мы с мужем, наученные предыдущим опытом, так бы поступили! Мама Вадима, как я поняла ещё в Москве, думать могла только о себе, своих удобствах и своих интересах. Счастье сына было на втором или даже третьем месте. Как я потом узнала, она и в детстве особо не интересовалась его жизнью, переложив воспитание на плечи бабушки, а потом и вовсе отдала его в круглосуточные ясли. Не знаю, поэтому ли, или были и другие причины, но отношения матери и сына я лично не могла бы назвать хорошими, а тем более, доверительными. Стиль воспитания, судя по поступку с переездом, явно авторитарный. Да и со своей матерью она не находила общего языка. Именно поэтому не хотела с ней вместе жить. В свой первый приезд, а особенно после того, как будущая свекровь моей дочери обошлась с молодыми, я поняла, что хороших отношений с мамой Вадима у нас тоже не будет. Но, высказав удивление, когда Алёнка поведала мне об изменениях в её статусе, всё же открыто вмешиваться в их московскую жизнь я не стала. Вмешалась позже. А надо ли было?
Не помню, сколько времени прошло с тех пор, как дочке «повезло» жить с чужой бабушкой. Опыта общения со старыми людьми у неё никакого не было. К сожалению, дети мои выросли без бабушек и дедушек. А пожилая женщина начала воспитывать молодую невестку, что не понравилось моей свободолюбивой и обидчивой дочери. Скандалы были по любому поводу – вовремя не помыла посуду, взяла не ту кастрюлю, хлопнула дверью, выбросила грязную тряпку, купила не тот хлеб. Наверное, какое-то время Алёна сдерживалась и молчала, но когда к очередному скандалу присоединилась мать Вадима и начала кричать на неё, что она здесь никто и звать её никак, дочка начала собирать вещи. Вадим стоял и молча наблюдал, опустив понуро голову. Он не заступился за любимую девушку, не дал отпор матери, не высказал свои претензии бабушке. Как я теперь понимаю, он их с детства элементарно боялся. Единственное, что он тогда сделал, упросил дочь остаться. Она осталась, с условием или нет, я этого не знаю. Наверное, она любила его и не видела того, что лежало на поверхности – этот мальчик не сможет быть ей опорой в жизни.
Я об этой истории узнала позже, когда страсти улеглись. Конечно, я не сдержалась, снова вмешалась, написала бабушке и маме гневное письмо. Я дала им понять, что просто так в обиду свою дочь не дам, а если им она не ко двору, то я сяду в поезд и сама заберу её от них. Теперь я сомневаюсь в правильности своего поступка. Но тогда мне было больно за свою дочь, и я не хотела, чтобы посторонние женщины оскорбляли её. Сначала письмо вызвало гнев и возмущение, потом постепенно родственники его переосмыслили, и Алёну с Вадимом оставили в покое. Бабушка выделила им отдельную полку в холодильнике и посуду, определила, кто и чем будет заниматься. Какое-то время дочка не жаловалась на свою жизнь. Со временем бабушка оценила хорошие качества моей девочки – деловитость, хозяйственность, умение готовить и распределять доходы, надёжность и преданность семье. Она стала относиться к ней с любовью и уважением. Но спокойствия в моей душе всё равно не было. Я не могла понять простую мысль – почему мои дети, видя, как мы с отцом выбрались из нищеты, можно даже сказать, поднялись с самого дна общества, и начали жить вполне обеспеченно, нашли себе вторых половинок в той среде, откуда мы с таким трудом выкарабкались? Неужели им непонятно, что неравные браки рано или поздно распадаются? Или, как я уже не раз им говорила, любовь слепа? Неужели настолько? Ах, как жалко, что время нельзя повернуть вспять, что ничего в этой жизни изменить невозможно задним числом! Нет у нас черновиков, живём каждый день с чистого листа, а что будет написано на этом листе, к сожалению, не всегда от нас зависит…
