В городе еще до революции была построена новая тюрьма, старую сносить не собирались. Больше того, ее отремонтировали, готовились к массовым арестам. Климент Ефремович приказал ее сжечь. Стены тюрьмы облили керосином, подожгли, остались одни головешки. Полицейские молчали, сидели тихо. Как мышки.

На заводах были созданы профсоюзные организации. Администрации заводов были поставлены под рабочий контроль. Из цехов вымели полицию, штрафы для рабочих были отменены, рабочий день сокращен до 8 часов.

На заседание Городской думы пришла делегация Исполкома. Потребовала ее роспуска и новых выборов. Городской голова требования удовлетворить отказался. Сразу по городу пошли демонстрации. Полиция не пробовала применять силу, только уговаривала не очень бузить. Думцы разбежались. Остался один властный орган – депутатское собрание рабочих.

Дальше – больше. Была создана народная милиция, костяк которой составили рабочие боевых дружин. Полиция была фактически изолирована. Финансировали милицию… местные буржуи. Добровольно. После беседы с ними представителей Исполкома. Никаких паяльников и утюгов. Буржуи на свои деньги вооружали рабочие боевые отряды. Один отказался. Шахтовладелец Соломон Давидович Вендерович.

К нему в гости пришел председатель Исполкома собственной персоной. Разговаривали вежливо.

– Господин Вендерович, это же в Ваших интересах дать денег на наших дружинников. О погромах вам напомнить? Кто Вас защищать будет?– Клим говорил с улыбкой, ласково.

– Не пудрите мне мозги, господин Ворошилов. А то я не знаю, а то я не знаю, кто такие большевики и зачем им оружие! Газеты я читаю.

– Ну, тогда давайте начистоту. Вы же знаете, как иногда людям нужна финансовая помощь. И люди благодарны тем, кто ее вовремя оказал. Может наступить такое время, когда и Вам наша помощь понадобится. Обещаю, что если Вы выделите средства не только в той сумме, которую определил Исполком, но еще чуть-чуть больше, то мы об этом не забудем. Вам это зачтется.

– Мне нравится ваша откровенность, господин Ворошилов, – рассмеялся шахтовладелец. – Согласен. Заплачу.

Климент Ефремович слово всегда держал. Уже после окончания Гражданской войны, когда он был командующим Северо-Кавказским военным округом, к нему на прием пришел старик. Вот этот самый Соломон Давидович. Бедствовал, попросил помочь с работой. Климент Ефремович помог ему устроиться инженером в горное управление. Бывший буржуй Вендерович до самой смерти честно работал на этом посту, умер уважаемым специалистом.

Власть Исполкома в городе была полная, дошло до того, что в Исполкоме утверждались цены на продукты и важнейшие товары в магазинах. А сама городская администрация в жизнь города не вмешивалась.

По всей стране после подавления декабрьского вооруженного восстания в Москве началась уже реакция. На всем Донбассе правительственные войска заливали кровью вооруженные выступления рабочих: Горловка, Макеевка, Юзовка…

В Луганске на самой высокой заводской трубе висел красный флаг, в приемной председателя Исполкома робко топтался посланец полицмейстера, униженно прося снять знамя, потому что его начальнику нагорит за такое бездействие…

Вы заметили, что я при описании событий в Луганске ни разу слово «Совет» не употребил? А ведь революция 1905 года главным своим итогом имела образование Советов, как прообраза будущих органов власти. В крупных промышленных центрах, охваченных революционным движением, в 1905 году Советы массово и образовывались. А в Луганске – Исполнительный Комитет депутатского собрания. Конечно, полный аналог Совета, только название другое. Некому было подсказать, как правильней назвать? Кажется, да – некому. Луганские большевики во главе с Ворошиловым форму будущего органа народовластия и путь к нему нашли самостоятельно. Не совпало только название. Это удивительный уровень политической зрелости.

В это же время началась подготовка к IV съезду РСДРП, потом получившему название «Объединительный». Последний съезд РСДРП до окончательного разрыва большевиков с меньшевиками. Обе фракции были заинтересованы в том, чтобы большинство делегатов были представлены их сторонниками. В Луганске меньшевики к тому времени потерпели сокрушительное идейное поражение, их лидеры утратили всякое влияние на рабочих и запросили помощи из Центра. Меньшевистской фракцией в Луганск были направлены опытные ораторы. Один них носил кличку «русский Бабель». Собрали большой митинг послушать этого краснобая. Оратор действительно был великолепным, сыпал цитатами из Маркса и Плеханова, шутками-прибаутками и примерами из литературы. Но не везло этим ораторам с Ворошиловым хронически. Меньшевик пытался убедить рабочих, что вооруженное восстание – это неправильное понимание Лениным марксизма и обстановки, оно приведет только к напрасным жертвам. Митинг понемногу начал бурлить, собравшиеся на нем, боевой авангард пролетариата Луганска, уже почувствовали правоту ленинской линии и верили не заезжему гастролеру, который имел сугубо интеллигентский облик, а своему вожаку – Климу, «Володьке». Начали раздаваться крики:

– Большевики, сколько этот хлюпик будет нас дурачить?

На трибуну митинга вышел Ворошилов. Цитатами «Володька» не злоупотреблял, в речи коротко, просто объяснил, что милости от помещиков и капиталистов рабочие не дождутся, а неудачи в вооруженном восстании связаны с тем, что пока еще у пролетариата мало оружия и недостает организованности, нужно учиться на своих ошибках, делать из них выводы и готовиться к новым боям, а не капитулировать.

– «Русский Бабель» мудрено говорил, а наш «Володька» – правдивистей, – вынес резолюцию митинг.

Меньшевикам в Луганске делать было нечего. Их организация бездействовала, а затем большинство меньшевиков влились в большевистскую фракцию. И этот процесс происходил не только в Луганске, и не только в революцию 1905 года. Часть меньшевиков осознала свое заблуждение, искренне осознала. Но это только часть. Другие поняли, что политических перспектив у последователей Мартова нет, и перекрасились. Большевистская организация получила прививку меньшевизма. Это был неизбежный процесс, затевать чистку партийных рядов в условиях революционной задачи создания массовой партии было и глупо, и невозможно. Потом метастазы антибольшевизма и приведут сначала к раковому поражению ЦК в 1953 году, а дальше – к гибели КПСС.

Климент Ефремович от «Донецкого Союза» РСДРП был избран делегатом IV съезда партии, и весной 1905 года выехал в Петербург. Там исполнилась его мечта – познакомиться с Владимиром Ильичом Ульяновым-Лениным. Ленин проводил в Петербурге совещание с делегатами съезда от большевистской фракции, на этом совещании и встретились. Беседа между Владимиром Ильичом и представителем большевиков Луганска длилась несколько часов. Ленин, как вспоминал потом Климент Ефремович, расспрашивал его дотошно, доходя до самых, казалось бы, незначительных мелочей. Опыт возглавляемой Ворошиловым организации, самый удачный опыт первой революции, был особенно ценен.

А дальше был выезд в Швецию, в Стокгольм, к месту проведения съезда. Разумеется, и совещание делегатов в Петербурге было конспиративным, и выезд делегатов за границу – нелегальным. В одних случаях – по поддельным документам. В других – нелегальный переход границы. Ворошилов выехал в Швецию по поддельному паспорту на фамилию «Володин», под видом путешествующего туриста.

Мне особо этот факт биографии Климента Ефремовича нравится. Сейчас поясню. Часть делегатов, которых невозможно было вывезти по поддельным документам, отправили специально зафрахтованным пароходом. Часть – как Ворошилова, с липовым паспортом и по легенде. Пограничная стража проверяла документы и проводила опрос с целью проверки при пересечении границы. Легенда не должна была при опросе рассыпаться, внешность, манеры, речь – ничто не должно было выдать проверяемого. Теперь представьте, как мог выглядеть в начале ХХ века путешествующий турист из России, к какому сословию он принадлежал?! Представили? Уж точно рабочий или крестьянин туристические поездки в те годы не совершал. Это было доступно только привилегированным, образованным сословиям. И речь другая, и облик совершенно другой. Рабочего можно было в сюртук нарядить, но сильно ему это не помогло бы. Скорее, наоборот. Несоответствие манер и лексикона внешнему виду, одежде, только подозрение вызвало бы.