Такого поистине всенародного христианского праздника, в который вылилось прославление преподобного Серафима Саровского в 1903 году, не было в России на протяжении двух столетий, со времен Петра I. Теперь же во главе со святым и благоверным монархом, будущим страстотерпцем Николаем II пришли поклониться Саровскому чудотворцу сотни тысяч русских людей, тех, в ком не угасла святая вера. Словно бы ожило древнее святорусское благочестие, всех русских людей, от генерала до нищего бродяги, объединило чувство любви к небесному предстателю Руси преподобному Серафиму.
Но знали ли эти ликующие толпы, какие чудовищные бедствия ждут их в недалеком будущем? Знал ли, например, совершавший тогда праздничную Литургию архимандрит Андрей (князь Ухтомский) (1872–1937), что через двадцать лет он станет преследуемым богоборцами епископом, возглавит в Средней Азии борьбу с обновленческой ересью, а затем будет отправлен на лагерную каторгу и затем будет расстрелян в страшном 1937 году? Знал ли святой царь Николай II об ожидающей его и всю его Семью мученической кончине от рук большевистских палачей в 1918 году? По преданию, во дни Саровских торжеств царь получил запечатанный конверт – письмо преподобного Серафима, дошедшее до него через десятилетия, – и, прочитав, безутешно плакал. Никто, кроме Государя, не знал, что было в послании старца, но ныне мы можем догадаться об этом. Лучше всех знал о мрачном будущем Отечества сам преподобный Серафим Саровский, предвещавший: «О, какая будет радость! Среди лета запоют Пасху! Но эта радость на самое короткое время, далее будет такая скорбь, какой от начала мира не было». Преподобный Серафим говорил о своей канонизации и последующих страшных годах революционного лихолетия.
Впоследствии, когда, по пророчеству старца, уже «лились реки русской крови», в народе стали говорить, что дни прославления преподобного Серафима были словно «прощанием Бога с Русской землей». Да, народ-отступник, по-видимому, как будто был оставлен Правосудным Господом в годину революционного безумия и долгие десятки лет пребывал под гнетом безбожного режима. Но это только лишь для внешнего взора. Конечно же, Бог не оставляет Своим Промыслом Свого творения и заботится о его спасении. Того же желают и о том же молятся Ему Его святые, предстоящие Ему на небесах. О том же молились в советских лагерях, тюрьмах, изгнаниях и саровские монахи и дивеевские монахини. И вот в конце концов вернулся к нам преподобный Серафим, вновь явлены народу святые мощи Всероссийского молитвенника, снова запели русские люди среди лета пасхальные песнопения. Однако от нас самих во многом зависит чтобы Дивеевские торжества 1991 года были новой встречей России с Милосердным Господом.
Да, вновь печальник земли Русской преподобный Серафим Саровский обращается к заблудшему своему народу с призывом вернуться на путь правды Божией. Вновь пролился на нас поток чудес от святых мощей великого старца, снова обращены к нам благодатные слова его наставлений, благодатные уроки его жития. И судьбы Отечества нашего зависят от того, сумеем ли мы расслышать и понять небесный призыв.
«Сей – от рода Нашего», – сказала Пречистая Матерь Божия о преподобном Серафиме. С раннего детства его сопровождали знамения Господни, свидетельствующие о его избранности. Семилетним ребенком Прохор Мошнин (так звался будущий подвижник в миру) упал с высокой колокольни, но Бог сохранил его невредимым. Еще через три года мальчик тяжко заболел, врачи предвещали ему смерть, но Царица Небесная, явившись Прохору во сне, обетовала исцеление. Осенняя слякоть заставила крестный ход с чудотворной иконой Пресвятой Богородицы пройти через двор Мошниных, мать Прохора выбежала навстречу c умирающим сыном на руках, он приложился к иконе – и стал здоров. И c детских лет взращивал в себе Прохор святое боголюбие, каждый день спешил во храм Божий, углублялся в молитву, читал и перечитывал Священное Писание. Все яснее становилось, что чистое сердце и возвышенный разум юноши ведут его не к мирской суете, а в тишину иноческой обители.
Девятнадцати лет Прохор стал послушником Саровского монастыря и сразу же изумил братию ревностью в подвигах поста и молитвы.
Спал он по два-три часа в сутки и жалел, что не в состоянии, подобно бесплотным Ангелам, каждый свой миг посвящать служению Богу. Однако это не было ревностью не по разуму, свойственной новоначальным и часто увлекающей их в прелесть гордыни. Молодой послушник ничего не делал без благословения духовных отцов, старцев обители.
Проходя монастырские послушания, Прохор старался стать слугою всем; его приветливость, искренняя любовь и уважение к братии оградили юного подвижника от зависти и нареканий. Из всех работ, на которые назначал его настоятель, ему лучше всего давалось столярное мастерство, братия прозвали его Прохор-столяр. Все окружавшее его молодой подвижник старался сделать предметом благочестивых размышлений. Столярничая, он помнил, что подобным ремеслом некогда занимался Сам смиренный Христос Спаситель в доме мнимого Своего отца Иосифа Обручника. Плотничье и столярное мастерство были любимым рукоделием преподобного Сергия Радонежского (1314–1392) – его Прохор особо чтил, его житие считал для себя недосягаемым образцом. Смиренный юноша медленно возрастал от силы в силу, не ведая, что милостью Божией сумеет достичь подобной же славы. В сонме русских святых эти два духовных богатыря стоят рядом – преподобный Сергий и преподобный Серафим, Всероссийский игумен и Всероссийский молитвенник.
Через девять лет монастырского послушания Прохор был пострижен в иночество с именем Серафим – так зовутся чистейшие духи света, пламенеющие Боголюбием. И не одно имя, но и священную сущность пламенного Ангела воспринял Саровский подвижник; ныне Церковь воспевает ему: «Ангел на земли и во плоти Серафим».
Вскоре после принятия иноческого образа преподобный Серафим был рукоположен в сан диакона. Во время служения за Литургией Великого Четвертка он удостоился необычайного видения – его взору предстал Сам Искупитель Христос, шествующий по воздуху в сопровождении Ангельских Сил. Иисус Сладчайший благословил молящихся, а затем вошел в Свой образ в иконостасе храма. Об этом видении преподобный Серафим говорит: «Сердце мое возрадовалось тогда… в сладости любви ко Господу», – и в нем созрело решение еще теснее соединиться с Богом.
По благословению старцев преподобный Серафим выстроил для себя отдельную келью – деревянную избушку в лесной глуши, на берегу реки Саровки. Там, стремясь к совершенству, проводил он жестокое житие в посте, трудах и непрестанной молитве. Питался он сначала только черствым хлебом, которым запасался на всю неделю, приходя по воскресеньям в обитель ради причащения Святых Таин Христовых. Часть от скудной своей трапезы преподобный Серафим уделял диким зверям; среди них был огромный медведь. Подвижник кормил своего мохнатого друга из рук, а иногда позволял это делать и навещавшим его братиям. Дикие звери ластились к святому отшельнику, как некогда к Адаму, когда между людьми и животными еще не пролегла пропасть человеческого грехопадения.
Вскоре подвижник отказался и от редких посещений братий, он взял благословение на полное уединение, – и в ту же ночь в знамение воли Божией тропку к его келье завалили деревья, сделав ее непроходимой. Преподобный Серафим перестал брать в монастыре хлеб, пищей ему служили овощи, выращиваемые им на огороде. Два года он питался только травой снытью. Тело свое летом он не оберегал от комаров, зимой – от мороза. Тогда же преподобный Серафим совершил подвиг столпничества – тысячу дней и ночей стоял он на коленях на гранитном камне с воздетыми к небу руками, повторяя молитву мытаря: Боже, милостив буди мне, грешному (Лк. 18, 13). Так в суровых подвигах выковывал Саровский подвижник свою душу – на благо всему русскому православному народу.
Человеконенавистник диавол со злобой смотрел на подвиги угодника Божия и сумел возбудить против него злобу человеческую. Крестьянам соседнего села сатана внушил безумную мысль, будто преподобный Серафим прячет в своей келье несметные сокровища. Грабители явились к отшельнику, когда он рубил дерево в лесу, и потребовали денег. Услышав, что никаких денег у преподобного нет, обезумевшие корыстолюбцы набросились на него. В то время преподобный Серафим еще отличался необычайной физической силой, в руках у него был топор, он мог легко отбиться. Но он вспомнил cлова Спасителя: все, взявшие меч, мечом погибнут (Мф. 26, 52), – оставил топор, сложил руки крестом на груди и сказал разбойникам: «Делайте, что вам надобно». Били его свирепо, желая забить до смерти, обухом топора проломили голову, а потом топтали упавшего ногами. Грабители вломились в келью святого, однако не нашли там никаких сокровищ, кроме иконы и нескольких картофелин. Тогда, осознав ужас своего злодеяния, они убежали.
