Несколько сотрудников собрания, наблюдавшие лихой маневр из окон и узнавшие машину депутата, были порядком удивлены. Прежде за Оганяном таких фокусов не водилось. Они представить не могли, на какой пожар так спешит Карен Суренович.

Выходка Рубцова с проверкой документов стала для Карена полной неожиданностью и лишила способности трезво рассуждать. Он гнал машину, сжимая руль потными ладонями, не осознавая, что решение проблемы не зависит от того, насколько быстро он появится у Стаса.

– Черт, как же мне преподнести это хозяину… – бормотал он себе под нос.

Владимир Иванович Стасов, или Стас, действительно был хозяином, хозяином в полном смысле этого слова. В отличие от других криминальных авторитетов он вел степенный образ жизни, вроде зажиточного фермера. Этому образу вполне соответствовал его большой загородный дом из красного кирпича, выстроенный без особых архитектурных излишеств и современных наворотов в виде башенок, эркеров, парадных лестниц и бассейнов. Правда, с крыши дома смотрели в небо несколько причудливых антенн, по периметру участка было натыкано не меньше дюжины камер наружного видеонаблюдения, а когда тяжелые ворота плавно распахивались, за ними виднелись вооруженные охранники. Но соседи никогда не слышали, чтобы за стенами глухого каменного забора проходили какие-то разгульные вечеринки; в городе хозяина дома на подобных мероприятиях тоже не замечали. Владимир Иванович вел здоровый образ жизни и в свои пятьдесят выглядел не больше чем на сорок: стального цвета глаза на свежем лице, короткий бобрик начинающих седеть волос, средний рост и подтянутая фигура человека, регулярно занимающегося спортом.

Стас появился в городе в начале нулевых, когда в стране буйным цветом расцветали коррупция и рейдерство, а проще «отжим» построенного за период приватизации успешного бизнеса. Местный криминалитет принимал активное участие в переделе собственности, подминал под себя мелкий и средний бизнес, наращивая финансовые мускулы для более масштабных дел. Стасов как будто не участвовал в бандитских разборках, но неожиданно стал человеком богатым и влиятельным. В его руках оказался не один десяток мелких компаний, а их прежние хозяева просто исчезли без следа. В городе считали, что дело тут нечисто, но толком доказать никто ничего не мог, да и не пробовал. Местные «деловые» пытались «наехать» на нового авторитета с целью отобрать бизнес или хотя бы принудить его «засылать в общак долю». Но настоящей войны не случилось. «Сверху» поступил жесткий приказ оставить Стаса в покое. По городу поползли слухи о «большой руке и серьезной крыше» у Стасова, что отчасти было правдой, учитывая объемы сумм, уходящих от него во власть.

Хозяином Карен называл Стасова только мысленно, вслух это слово он произнести не смел. Владимир Иванович не терпел, когда его называли хозяином, шефом или боссом, запретил приближенным пользоваться кличками; его коробило, когда он слышал воровской жаргон. Он был твердо убежден, что подобные вольности наносят ущерб имиджу солидного бизнесмена, который он так усердно создавал. Только близкие люди имели право называть его Стасом, да и то не при посторонних.

Карен замыкал на себе серьезные земельные вопросы и считался человеком близким. За несколько лет сотрудничества он не допустил ни одного прокола, поэтому, услышав в трубке: «У нас проблема», Стас поначалу не слишком обеспокоился, просто пригласил Карена заехать. Но после разговора, мысленно анализируя дрожащий голос Карена, припомнив суммы, которые сулит последняя сделка, Стасов понял, что проблема имеется, и она может оказаться очень серьезной.

Кабинет Стаса располагался на втором этаже его особняка и больше напоминал командный пункт среднего боевого подразделения. Два компьютера с принтерами при каждом; три больших экрана, в секторах которых отображались картинки с камер видеонаблюдения; различные средства связи – от простейших раций до спутниковых телефонов; технические справочники, бумажные карты… Вся обстановка говорила о том, что в прошлом хозяин кабинета работал в серьезных структурах. При помощи системы мощных жалюзи комната за несколько секунд могла превратиться в сейф, вскрыть который невозможно даже с применением гранатомета. Но любимым детищем и тайной гордостью хозяина являлся замаскированный в одной из стен стенд с холодным и огнестрельным оружием. Некоторые его образцы являлись засекреченными и использовались только спецподразделениями. Этим арсеналом легко можно было вооружить штурмовой взвод спецназа для выполнения серьезной боевой операции. О существовании этого стенда не знал никто, кроме хозяина кабинета, и тщательное соблюдение секрета помогло в свое время Стасу разобраться с некоторыми претендентами на его бизнес. Притом «деловые» списали свои потери на действия силовых структур, поскольку не представляли, что кто-то еще может иметь такие спецсредства. Не понаслышке зная о методах работы спецслужб, Стасов в одиночку готовил и исполнял операции по устранению конкурентов, не доверяя это никому.

Действуя через Оганяна, Стас никогда лично не контактировал с Рубцовым, но считал его человеком проплаченным и, по словам Карена, полностью управляемым. Немного поразмышляв о тревожном звонке, он вышел из кабинета в смежную комнату – что-то вроде приемной – и нажал на кнопку аппарата внутренней связи:

– Олега мне найдите, пусть зайдет.

Отдав приказ, Стасов уселся за большим столом для переговоров, на котором ровно посередине стоял стаканчик с карандашами, а рядом лежала черная папка с чистой бумагой. Взяв в руки карандаш и достав чистый лист, он не торопясь начал что-то писать.

Вскоре раздался короткий стук, дверь приоткрылась, и в нее заглянул Олег:

– Владимир Иванович, вызывали?

Стас поднял голову от своих заметок:

– Заходи.

В комнату вошел спортивного вида молодой человек. Его темные волосы были аккуратно и коротко подстрижены, лицо гладко выбрито, мускулы в меру накачаны. Черные джинсы и футболка выгодно подчеркивали силу стройного тела и белизну кожи. Такой светлой кожей при темных глазах бог подчас награждает восточных мужчин, хотя по лицу Олег был, скорее, европейцем. Двигался он быстро и мягко, с некоторой долей кошачьей грации, и по первому взгляду производил очень приятное впечатление. Если бы не торчавшая сзади из-за пояса джинсов рукоять пистолета, его можно было принять за студента или какого-нибудь специалиста по компьютерам.

Олег считался самым доверенным человеком в команде Стаса и от остальных держался особняком. Никто не знал, какие именно поручения он выполняет, но непреложным было одно: приказ Олега практически равен приказу самого Стаса.

Кивнув на кресло, Владимир Иванович встал и подошел к окну. Некоторое время он молча глядел во двор; удобно расположившийся Олег внимательно следил за спиной хозяина. Наконец тот обернулся:

– Сейчас приедет Оганян. Похоже, что-то не срослось с последним контрактом. Там ведь Рубцов рулит? Что тебе про него известно?

Олег пожал плечами:

– Слышать про него слышал, но всерьез не пробивал. По-моему, мутный какой-то тип, как и все эти депутаты.

– Мутный он или прозрачный, а схема должна работать, и данный контракт для нас особенно важен. Это сфера ответственности Карена. Твоя задача – слегка напрячь толстяка, чтобы шевелился побыстрее. Пусть разруливает. А ты на всякий случай соберешь досье на Рубцова и понаблюдаешь за ним.

Стас взял со стола лист со своими записями, аккуратно сложил его и сунул в нагрудный карман модной белой рубашки.

Тут раздался голос из динамика:

– Владимир Иванович, приехал Оганян.

– Проводи в гостиную, – приказал в аппарат Стасов.

Он открыл дверь, пропустил Олега вперед, вышел сам и запер за собой кабинет.

Еще спускаясь по лестнице, хозяин увидел гостя, поднял руку и слегка махнул, приветствуя. Карен начал выбираться из глубин поглотившего его дивана, но это ему удалось лишь с третьей попытки. Справившись с нелегкой задачей, он засеменил навстречу Стасову, протягивая вперед обе руки. Они сошлись на середине комнаты, и Стас, крепко пожимая Карену руку, заметил, что она влажная, а сам гость непривычно бледен.