– Асмик, – оторвал жену от экрана Карен.

Она удивленно взглянула на него. Муж редко называл ее полным именем, обычно предпочитал простоватое русское Ася.

– Ты не хочешь прокатиться к брату на недельку?

– С тобой? – переспросила она.

Карен покачал головой:

– Нет, одна. Мне надо уехать на несколько дней по работе.

– Когда ты едешь?

– Не знаю, наверное, завтра. И тебе лучше уехать завтра с утра.

– С утра не получится, – заныла жена. – Собраться надо, подарки купить, не с пустыми же руками в гости ехать?

Карен нетерпеливо пожал плечами:

– Чего там тебе собираться? На бал, что ли? А подарки… Брату коньяка пару бутылок подаришь, у меня в баре целая батарея. Его жене какие-нибудь духи из своих запасов, за счастье почтет. Детям денег дашь, рады будут без памяти. Просто завтра машина в центр поедет, тебя с комфортом до места довезут.

Насчет машины Карен соврал, но договориться с кем-нибудь, чтобы отвез жену, не проблема, зато для Аси железный аргумент: она терпеть не может общественный транспорт.

Асмик любила своего брата, и они давно не виделись. В отсутствии дочери жизнь ее протекала очень скучно, поэтому, услышав, что ее доставят до места, она тут же забыла про сериал. Как только муж закончил ужинать, она отправила грязные тарелки в посудомойку и побежала готовиться к поездке.

«Одной заботой меньше», – подумал Карен, рассеянно глядя на экран: теперь там стройная мулатка показывала, как похудела при помощи чудодейственного пояса; на фото для сравнения в углу экрана была явно не она. Затем появился мужик, превратившийся из пузана в подтянутого красавца. Купить, что ли, или хоть жену заставить носить?

О чём он думает, когда надо определиться, где пересидеть? Впрочем, что гадать, у Сашки имеется недостроенный дом в новом коттеджном поселке. Как раз то, что надо. Жителей пока нет, везде снуют строители. Хотя друг на время заморозил стройку, они не раз бывали там с компанией. Карен знал, что в доме имеются все удобства и минимальный набор мебели.

Он набрал Сашин номер, и они быстро договорились. Друг был рад оказать услугу и ни о чём не расспрашивал, по-видимому, решив, что тут дела амурные. За ключами Карен обещал заехать с утра, а пока, успокоенный, отправился спать.

Но хорошо выспаться не удалось: он ворочался с боку на бок, задремывал на время и вдруг опять просыпался от непонятного тревожного ощущения. Это привело к тому, что он начал сомневаться в правильности принятых решений и уже почти раскаивался, что связался с Калиной.

Утром он встал с постели в дурном настроении. Асмик в предвкушении поездки порхала по кухне, готовя ему завтрак и что-то напевая, даже телевизор не включила. Карен вспомнил, что еще надо машину ей устроить, и позвонил в гараж городского собрания. Один из трех водителей согласился подработать – он точно знал, что первая половина дня у него свободна.

Отправив жену к брату, Карен поехал к Саше. Встретились возле его дома.

– Прувэт! – хохотнул друг, обнимая Оганяна.

Саня был известным шутником и любил нарочито коверкать слова, считая, что таким образом поднимает настроение окружающим.

– Привет, дорогой, – ответил Карен. – Как дела?

– А у тебя как? Нормально? Вижу, от своей решил отдохнуть?

– Типа того, – Карен не собирался распространяться о том, для какой цели ему нужны ключи от дома друга.

– На, держи, – протянул связку Саня. – Холодно станет – отопление можно запустить, котел работает.

– Ты только не свети меня. Если что, мы не встречались.

– Само собой, – хитро улыбнулся Саша.

– Ну, бывай, – протянул руку Карен.

Распрощавшись, друзья направились каждый к своей машине.

Оганян не собирался сразу ехать на чужую дачу, прежде он решил покрутиться в городе: может, удастся что-нибудь выяснить. Для начала депутат покатил в сторону собрания.

Саня из своей машины внимательным взглядом провожал друга, гадая, с чего он вдруг так резко переменился. Обычно веселый и общительный, сегодня Карен был немногословен и выглядел погруженным в себя, даже подавленным. «Может, и правда, семейные проблемы? Да ладно! Если он налево гуляет, это проблема для Асмик, ему-то чего страдать? Надо бы поспрашивать людей, может, кто-то что-то знает…»

Саша привык быть в курсе всех дел. Чрезвычайно общительный человек, он имел массу связей в среде местных чиновников и депутатов и помогал одним своим знакомым решать вопросы за счет других. Собственно, это и было основным источником его заработка: сводя людей, он встревал в различные темы и извлекал выгоду для себя.

Перебирая в уме, кто может знать о том, что случилось с Оганяном, Саша почти сразу подумал о Тане-Страшиле и тут же набрал ее номер. Оказалось, что Таня тусит у собрания. Договорившись с ней о встрече, Саша поехал в ту же сторону, что и Карен.

Оганян, как депутат со стажем, имел ключи от черного входа в здание собрания. Он частенько пользовался этой дверью, когда не хотел светиться у главного крыльца и привлекать к себе внимание. Сегодня этот ключ опять пригодился. Карен хотел пообщаться с Викой, и не по телефону. Он уже забыл, что наорал на нее в пятницу, да и вообще никогда не принимал в расчет обиды таких мелких сошек, как помощники депутатов. Оставив машину на соседней улице, он подошел к зданию собрания с тыла и нырнул в черный ход. По пожарной лестнице, которой никто не пользовался, он поднялся на второй этаж, юркнул в свой кабинет и запер дверь на ключ. Тяжело рухнув в кресло у стола, немного подумал, снял трубку внутреннего телефона и набрал номер юристов:

– Привет, Аннушка, это Оганян.

Девушка на другом конце провода радостно защебетала. Некоторое время назад у нее с Кареном случился небольшой, ничем не кончившийся роман – возможно, она надеялась на продолжение? Оганян прервал ее, не дослушав:

– Аннушка, не в службу, а в дружбу. Я на больничном, а на моем столе лежат документы по Зеленой. Скажи Вике, пусть возьмет ключи у охраны и отнесет папку Рубцову. Сделаешь? Спасибо, дорогая.

Вику, которой Аня тут же передала поручение, несколько удивило, что Оганян сам ей не позвонил, но она списала это на то, что депутату всё-таки стало стыдно после пятничного разноса на ровном месте.

Отпирая дверь, она думала, что заходит в пустой кабинет, поэтому, увидев Оганяна за столом, застыла в дверях, выпучив глаза, будто увидела привидение.

Карена позабавила ее физиономия, он усмехнулся и сказал:

– Дверь закрой.

– К-к-карен Суренович, мне Аня… – запинаясь, начала Лена.

– Успокойся, всё правильно, я вначале позвонил Ане, а потом решил сам заехать.

Услышав спокойный голос депутата, Вика несколько пришла в себя и даже попыталась вымученно улыбнуться.

Карен гостеприимно указал помощнице на стул, та послушно присела напротив него.

– Ну, рассказывай, как тут у вас дела? – прищурившись, уставился Карен в лицо девушке.

– Всё нормально, Карен Суренович, работаем.

– Сергей Александрович на месте?

– Да, он у себя в кабинете.

– А вчера он что делал? Как вообще день прошел?

– Как обычно, с документами работал, мотался куда-то. Уехал обедать, и не было долго, вернулся почему-то бледный и мрачный…

– Мрачный?.. А про эти документы не спрашивал? – Карен кивнул на лежавшую перед ним папку.

Вика отрицательно помотала головой.

Карен задумался: «Значит, тишина, и не спрашивает. Странная позиция… Может, разговора с Калиной всё-таки не было? Но Сергей ведь должен был понять, что совершил ошибку, вернув документы по лесопарку? И, конечно, сейчас он их не получит…»

Карен спрятал папку в ящик.

– Вика, я пока на больничном. Ты меня не видела, договорились? А то еще скажут, что просто сачкую.

Тон депутата звучал заговорщицки, и Вика улыбнулась:

– Конечно.

– Ну, беги, работай. Пока.

Вика вышла из кабинета, понимая, что Оганян устроил это неспроста, тем более папку Рубцову не передал, а спрятал в стол. Просил не говорить, что она его видела. Ну и не будет. Ей-то какое дело!