Всё, надо идти работать.

«…вот здесь возникает множество вопросов. По сути, все опровержения бытия-только-для-себя исходят именно из этого звена. Ведь действительно, всё вышеизложенное, все те средства и цели по определению коренятся здесь; здесь корень всех вопросов. Какими же могут быть эти средства (цели) и…» А вдруг Андрей захочет за ней приударить? Только не это! Да, любимую вещь лучше отдать врагу, чем другу, так, по крайней мере, будет лишний повод ненавидеть…

Что-то я ушёл от темы. «…что они вообще есть? Прежде всего, следует отметить, что в дальнейшем понятие средства будет приниматься только относительно воли к самоутверждению…» Андрей, Андрей, а ведь он может. Не, так Ира с ним не разговаривает… Стоп,– Сергей собрался с мыслями,– «…в то время, как для человека как такового это есть цель, т.е. средство самоутверждения есть цель человека…» Всё– таки, скорее всего, она просто кокетничает. А чего здесь удивительного? Кокетство– главное оружие женщины и та, которая не умеет им пользоваться, достойна только сожаления. Всё, хватит. Надо писать. А если она… Писать! «Средства эти задаёт разум опираясь как на обстановку и вообще внешние воздействия, так и на психические особенности данной личности…» Личность… Если Андрей начнёт увиваться за Ирой, я его убью. «Здесь следует подробней разобрать процесс возникновения этих средств, отношение к ним, процесс их реализации, отчуждения и уничтожения».

«Возникновение цели…» Жаль, я не знаю её телефона. Ира, неужели я и вправду в тебя влюбился? А тут этот… Сосредоточься. «…как правило, происходит в юношеском возрасте и связано с воспитанием и вообще окружающей обстановкой. Если я люблю…» Чего? Я люблю… Что за бред?– Сергей стёр.– О чём это я? Опять. Не хочу я об этом думать, не хочу. Надо писать, писать… а перед глазами только лицо Иры… «Если отец у меня– военный и я его уважаю, то я наверняка выберу средством к самоутверждению военную службу и всё с нею связанное; если же я его не уважаю, вряд ли я выберу это средство, или же выберу, но индифферентно ему (как мне кажется). Безусловно, выбор и смена цели может происходить вообще в любом возрасте, но об этом чуть позже.

Так же выбор может иметь резкий, взрывной характер. Например, я выбрал военное дело, но на втором курсе сходил в Третьяковскую Галерею и так расчувствовался, что решил: к чёрту эту службу, буду художником. Смена цели нередко бывает связана с разочарованием: в армии одни карьеристы, здесь отвратительно, уйду отсюда… И с нарастающим влиянием параллельного занятия: пока учился, от нечего делать читал философию и так увлёкся, что кроме философа никем больше себя уже не мыслю. Как видно, это всё есть явления вытеснения/замещения, носящие как протяжённый, так и афферентный характер. Часто замещение происходит и в связи с возникновением какого-либо чувства: очень сильно на кого-то разозлился, влюбился, умер значимый для меня человек…»,– Сергей невольно представил себе человека, который для него многое значит.– Ира… Да напишу я сегодня хоть что-нибудь или нет? Ира, что ты со мной делаешь? Всё! «При этом, в результате такого вида замещения, как правило, наблюдаются наиболее сильные психоэмоциональные конфликты…» И этот Андрей ещё на мою голову. Неужели я влюбился? Да, я влюбился, влюбился! Или нет? Не знаю, не знаю! Вот чёрт! Надо собраться с мыслями. «…нередко приводящие к тяжёлым последствиям: депрессия, суицид, помешательство…» Помешательство… Ира… Андрей… Да что же со мной такое творится? Проклятье! Не могу я писать, не могу сосредоточиться. Никаких мыслей нет, только Ира, Ира, Ира… Всё, это бесполезно, пойду, попробую хотя бы почитать.

Сергей вошёл в аспирантскую и сухо поздоровался с Андреем.

Он сел за стол и, достав свою записную книжку, сделал в ней какую-то надпись, потом достал тетрадь с лекциями и начал искать нужную страницу.

Андрей всё это время с удивлением смотрел на него.

– Чего это ты?

– Чего?

– Какой-то ты убитый сегодня.

– Тебе показалось.

– А что ты там написал?

– Да так, кое-какие пометки для книги.

– А-а, всё пишешь.

– Пишу потихоньку.

– Потихоньку не интересно.

– Зато эффективно.

– И не эффективно, делать что-нибудь надо, когда припрёт так, что аж сил нет, а так, размеренно…

– Я бы уже давно всё написал, если бы так много не дорабатывал.

– Всё равно, неправильно ты пишешь, медленно.

– Маркес, например, двенадцать лет одну книжку писал, в лучшие дни по предложению, так что я ещё нормально.

– Такая книжка большая?

– Да нет, довольно-таки маленькая.

– Ну и нечем тут гордиться? Вот Достоевский Карамазовых всего за два года написал, вот это дело.

– Я так не умею.

– А ты старайся. Каждую неделю увеличивай норму на одну страницу.

– Чушь какую-то ты несёшь, норма,– Сергей усмехнулся.

– Вот сколько ты за эту неделю написал?

– Считай, нисколько.

– Что же так?

– Вот так, меньше страницы.

– То-то ты такой расстроенный.

– Да, и поэтому тоже. Самое обидное, что писать хочется, а не могу.

– Как обычно?

– Что, как обычно?

– Сосредоточиться не можешь?

– Ага.

– Соседи замучили?

– Нет, они у меня спокойные.

– Значит, не можешь достичь этого… как его?.. внутреннего покоя?

– С чего ты взял?

– Больше ж ничего не остаётся.

Сергей подумал, что лучше бы он о своём процессе творчества не упоминал.

– Мысли загрызли.

– Мысли?

– Да, мысли.

– Только мысли загрызть не могут, их легко побороть, это значит, дело в чувствах.

– Нет, только мысли,– Сергей не умел врать, и сказал это слишком уверенно, что Андрей, конечно же, заметил

– Нет, не только.

– Только.

– Чувства.

– И какие же?

– Тебе лучше знать,– Андрей поставил себе целью вывести Сергея на чистую воду, и раньше это у него всегда получалось.

– Я просто думаю о…– Сергей не до конца придумал предложение и замялся.

– Об Ирке.

– С чего ты взял?– Сергей усмехнулся и отвёл взгляд.

«Гля, похоже, и вправду о ней».

– Да, да, да, точно.

– Да нет же!

– Именно об Ирке.

– Нет!

– А я говорю – да.

– Ты не понимаешь…

– Почему же? Я всё понимаю, впрочем, это естественно, я и сам…

– Да не думаю я о ней!

Андрей засмеялся.

– Нет, не умеешь ты врать.

– Я и не вру.

– И не злись.

– Ты меня задолбал уже этой Иркой.

– Да что здесь такого-то?– никак не понимал Андрей.– Ну, хочешь ты её, ну и что? Я её тоже хочу, и в своих фантазиях я имел её уже далеко не один раз.

– Андрей!

«Вот странный человек. Я хочу, ты хочешь, все хотят, чего тут такого-то?»

– Я вот обычно представляю её в таком чёрном вызывающем вечернем платье, под которым…

Сергей весь сжался, то ли от досады, то ли от злости, а скорее всего – от ревности.

– Если ты сейчас не заткнёшься, я тебе морду набью, обещаю.

Сергей и вравду был готов убить Андрея.

«Что хоть ты? Мы же с тобой неоднократно обсуждали всяких там…»

– Серёг, ты чё? Ну, хочешь ты её, и я хочу, что из этого? Поговорить, что ли, нельзя?

– Ещё хоть слово…

«Ты смотри! Да он меня ревнует! Точно ревнует! И ещё как. Как же я раньше не догадался?»

– Всё, молчу.

Сергей снова принялся за чтение.

– Да ладно тебе, Серёг, не обижайся, ну переборщил чуть-чуть.

– Ну что ты к нам пристал?– Сергей всё ещё злился.– Отцепись.

«Чего? К нам?.. Да он влюбился! Вот чёрт, он влюбился в Ирку!»

– Ещё раз извини.

«Сейчас с ним нельзя говорить, попозже».

Затянулось довольно долгое молчание.

– Пара через сколько?

– Пять минут,– отрезал Сергей.

Андрей закурил.

«Да. Он влюблён в неё по уши. Серёга влюбился, влюбился, влюбился! Вот это новость. А может… Не-ет, точно влюбился, все признаки налицо. Несчастный Серёга…»