— Седьмые, — шепчет Кора. — Там девочка была маленькая и паренёк какой-то.

— Не самые сильные соперники, — замечает Ларс. Он практически всё время до этого шёл молча, глядя лишь себе под ноги. Его вид несколько настораживает. Кажется, что ещё немного — и у него сдадут нервы. Впрочем, ничего странного: скорее всего Восьмая была первой, кто умер у него прямо на глазах тут во время Игр. Такое всегда оставляет сильный след, который может привести к чему-то серьёзному.

— Дело не в силе, — вздыхает Рори, бросив на него слегка удивлённый взгляд. Судя по его голосу, он снова вспомнил тот день. Снова вспомнил о Десятой. — Я тоже видел их, но не знал, что это Остин. Это было просто омерзительно: он их изрубил ножами, — Хоторн на мгновение закрывает глаза, и его лицо нервно дёргается.

— Да и что потом произошло между ним и Рубином, — продолжает Второй. — Рубин бежал оттуда. Не сказать, чтобы он был ранен или сильно напуган, но вот обеспокоен — это да. А вызвать у него беспокойство — это надо умудриться, поверьте мне. Он ещё тот истукан.

— Значит, где-то тут поблизости, кроме Омел и Первых, болтается чокнутый психопат и садист, — подытоживает Коралина.

— К садистам ещё Четвёртого припиши, — глухо произносит Рори.

— А он что сделал? Просто я с ним вообще, даже у Рога не пересеклась.

— Он отрубил девочке из Десятого голову, — отвечает он так, что у меня самой сжимается всё в горле.

Все замолкают на какое-то время. Только слышен хруст сухой травы у нас под ногами. За разговором мы и сами не заметили, как далеко зашли. Земля тут совсем сухая, покрытая трещинами. Редкие высокие кусты совсем иссохли — кругом торчат только оголённые палки.

— А что насчёт Первых? — возобновляет разговор Кора.

— Не слишком эмоциональны, сильные бойцы, — говорит Эртер. — Типичные профи.

— Девчонка, действительно, очень сильная, — замечаю я. — Видела, как она бросала копья на тренировках.

— Но вот умными их точно не назовёшь. В отличие от той же Омел, они просто предпочитают толпой навалиться на жертву без всяких лишних раздумий и расчётов.

— А Омел?

— Она может выжидать, может преследовать, просто нервировать своим присутствием, в конце концов, может придумать хоть какой-то план.

— Интересно, где они сейчас? — Коралина задумчиво смотрит на небо.

— Думаю, ищут либо нас, либо Четвёртого. Я бы на их месте предпочёл второго. Всё же он один, а нас тут целая толпа, — отвечает Эртер.

— В таком случае, у нас остаются Четвёртый и Девятый, — точно для самой себя, повторяет она. — Стоп. Девятый. Его ведь не было среди тех, кто на нас напал.

— Наверное, ушёл из-за Рубина, — пожимает плечами тот.

— Не хотелось бы с ним столкнуться, — бормочет Кора. — Вообще ни с кем не хотелось бы.

***

Скоро жара становится совсем нестерпимой. Мы стараемся экономить воду, но каждый раз при передаче заветной бутылки все с трудом сдерживаются от соблазна выпить всё и сразу. Кора обеспокоенно щупает нагревшуюся под испепеляющими лучами солнца голову. Вид у неё не лучший. Я беру куртку, до этого болтавшуюся на талии, и обматываю ею голову. Шестая усмехается из последних сил, но делает тоже самое. Через пару минут весь наш отряд напоминает чрезвычайно модных капитолийцев, натянувших на себя самые странные и вычурные головные уборы, которые они смогли сделать из подручных средств. Так мы идём ещё какое-то время, пока окончательно не выбиваемся из сил, измотанные жарой.

— Всё, я больше не могу, — стонет Кора, грохаясь на колени.

— Может, сделаем остановку? — предлагает Ларс, присаживаясь с ней рядом, чтобы подать бутылку.

— Давайте, — кивает Рори. — Плохо, что тут тени совсем нет, — прибавляет он, оглядываясь по сторонам: вокруг только голые ветви засохших кустарников.

— До леса мы уже точно не доползём, — бормочет Эртер, заваливаясь рядом с близнецами. — Далеко от него ушли.

— Можем сами сделать тень, — предлагаю я, прокашлявшись. Все на меня смотрят, точно не до конца понимая, о чём я говорю. — Помните, в секции выживания, там учили делать укрытие из веток и листьев.

— Только тут укрывать будет нечем, — хрипит Эртер, — одна сухая трава, которая тут же разлетится.

— Можно сделать каркас, веток тут полно, — поняв мою идею, говорит Рори. — А накроем хоть куртками. Они уж точно не разлетятся, — кивает он, глядя на меня.

Мальчишки тут же принимаются собирать палки, а мы с Корой, пока нам делать нечего, ищем всевозможные шнурки и завязки. Когда они уже окончательно собирают всё необходимое, у нас уже тоже всё готово. Через какое-то время, с постоянными перерывами, они заканчивают строительство каркаса, а мы с Корой начинаем укрывать его куртками, привязывая их к палкам рукавами и шнурками от капюшонов. Выходит не так хорошо, как представлялось в голове, но всё же вполне прилично. В любом случае, у нас есть хоть какая-то тень. Шестая тут же заползает в самый тёмный угол и, сделав себе «подушку» из травы, пытается заснуть. Её не помогают растолкать даже предложения поесть. Ларс же садится рядом с ней, неотрывно наблюдая за темнеющим горизонтом.

— Я так понимаю, мы тут до утра, — говорит Эртер.

— Как-то темно стало, — бормочет Рори, будто не слыша его. — Или действительно столько времени прошло?

Я качаю головой. Говорить уже сил нет.

— Наверняка распорядители балуются, мрака нагоняют, — пожимает плечами Второй. — Надеюсь, что по ночам тут ничего страшного не водится.

— Не должно быть. Восьмые, наверное, тут были, у девчонки всё лицо, обгоревшее от солнца, было. С мальчиком они от чего-то такого не убежали бы, — говорит Рори, задумчиво всматриваясь в даль. От одного воспоминания о Гриджине холод пробегает по спине. Хоторн, точно почувствовав это, пододвигается ближе, укрывая меня своей рукой. В последний раз мы с ним нормально говорили в тот день, когда на нас напали профи. Моя голова падает ему на плечо, и какое-то время мы сидим так, молча. Не хочется говорить ни о чём: стоит мне начать думать о происходящем, как мысль о скором финале появляется в моей голове, отравляя все мысли. Страшно, мерзко. Страшно.

Я отворачиваю своё лицо, пряча его в волосах, а Рори заботливо отводит их в сторону. Я тут же, точно нахожусь по ту сторону камер, слышу умилённо-удручённый возглас Цезаря:

— Что за прекрасная трагедия!

Я настолько увлечена этим образом, что не сразу понимаю, что сказал его кто-то более реальный, чем воображённый мною Цезарь. Я приподнимаю голову и вижу печально улыбающегося Рори, смотрящего в сторону Эртера. Это он сказал? Выяснять мне не хочется, поэтому я просто ещё сильнее прячусь.

Через какое-то время Кора в дальнем углу начинает копошиться и шуршать едой. Я же начинаю дрожать от холода — опять распорядители играются. Рори это моментально замечает и снимает уже ненужную куртку с каркаса.

— Спасибо, — пытаюсь улыбнуться я. Рори молчит, но смотрит на меня вопрошающе. — Что-то скоро будет, — шепчу я, пододвигаясь.

— Слишком долго было тихо, — соглашается он. — Хотя, может, вчерашний день ещё считается для них слишком насыщенным? Профи, потом тот парень, и та девушка.

— Но на следующий день погибли всего-навсего Восьмые, — бормочу я. — Хотя, досталось им знатно. Или Четвёртый их, или Остин.

Рори, молча, соглашается со мной.

— Всё зашло уже слишком далеко, — продолжаю я. — Конец близок.

— Я прошу тебя, — начинает Рори, но я перебиваю:

— Это и без того понятно, — качаю я головой. — И я не нагоняю драматизма. Нас уже слишком мало, чтобы не думать об этом. Нас всего десять.

— Ты знаешь, что я не допущу, чтобы с тобой случилось что-то плохое, — говорит он.

— Знаю. И ничего поделать не могу, — я тяжело выдыхаю. Вчерашние события опять оживают перед глазами. — Прости, что тогда ничего не смогла сделать.