Сзади настигал зилант, время пошло на секунды! Оттолкнувшись от пола, я запредельным усилием бросил тело вперед и, схватившись за рукоять пальмы, вырвал ее из ножен… Тут меня и настигла вторая стрела, ударив в спину чуть выше левой лопатки и выйдя спереди под ключицей. Рана неприятная, но не смертельная. Пока меня спасала только неспособность зилантов неподвижно зависать в воздухе, и змей кружил над моим убежищем, вынуждая седока выгадывать подходящий момент для выстрела. Будь по-другому, я был бы уже мертв!
Не обращая внимания на боль, я, ломая черенки впившихся в тело стрел, перекатился в сторону, под защиту камня, и выставил перед собой рогатину.
Уже готовый к решающему броску зилант притормозил. Такое поведение твари однозначно свидетельствовало о наличии некоторого интеллекта и нежелании переть на рожон. Изогнувшись, змей приподнял верхнюю часть туловища и зашипел. В пасти мелькнул раздвоенный язык. Соображай змей лучше, он бы дождался подмоги, но, видимо, решив, что управится сам, зилант ринулся в битву, ударив головой. Я подставил копье, и змей отпрянул, заработав царапину на морде.
Вообще такая манера нападения характерна для неядовитых змей – сначала оглушить, сбить с ног, а затем давить, обвив кольцами. Решив уточнить этот вопрос у дракона, я спросил:
– Мэд, они ядовиты?
– Еще как! – скупо поведал дракончик. Это сулило дополнительные опасности.
Дожидаться следующего удара я не стал и атаковал сам, метнув пальму в шею чудовища. Ударивший из его горла фонтан крови засвидетельствовал, что попал я удачно! Не задерживаясь, проскочил мимо занятого теперь собственными проблемами змея, стараясь не подставиться под выстрел парящего над головой лучника. Змей с проломленным черепом уже издох, и лишь его хвост продолжал конвульсивно подергиваться. Зато раненный копьем зилант беспорядочно бился на земле, ударами тела кроша камни. Увернувшись от очередного удара, грозившего размазать меня по скале, я побежал в сторону, откуда должны были появиться оставшиеся враги.
Столкнувшись с нападавшими лицом к лицу, я наконец рассмотрел их детально. Думаю, не ошибусь, если предположу, что судьба свела меня с эльфами. Лица по-своему красивые; большие раскосые глаза; длинные светлые волосы; вытянутые острые уши; бледная, аж с прозеленью кожа; были еще некоторые моменты, как, например, скошенные лбы, но главное – это выражение лиц: не людское, совершенно безэмоциональное, остро напомнившее мне Валара. Еще одна странность: было совершенно непонятно, куда направлен их взгляд, повальное косоглазие, что ли? Несомненно, они приходились валарам родичами, только глаза относительно нормальные – со зрачком, и нет когтей на руках. Высокие, гибкие. Их выверенные, стремительные движения выдавали опытных бойцов, но без своих зверюшек они мне не соперники. Повезло, что змеи могли приземляться только на ровную, без камней, поверхность, так что, сев достаточно далеко, зиланты и седоки добрались до меня по отдельности.
Собираясь напасть с двух сторон, эльфы разделились. Один остался на месте, отвлекая мое внимание, а второй двинулся по кругу, пытаясь зайти за спину. Наблюдая за противниками, я злорадно ухмыльнулся. У них не было шансов: несмотря на раны, я двигался намного быстрее. Уделать их можно было, просто метнув ножи или микролиты-сюрикены, но хотелось крови! Обычно я не страдаю излишней мстительностью, но сейчас накатило. Они ведь оказались здесь не просто так, это как-то связано с Валаром – к гадалке не ходи. А любое воспоминание о нем приводило меня в ярость, да и раны болели немилосердно. Хотя дело не только в этом, еще мне хотелось проверить, насколько хороши ушастые в рукопашной. Когда-нибудь такое знание может пригодиться.
Один из эльфов держал в руках короткое копье, или, скорее, глевию[18], а другой был вооружен мечом, похоже, костяным. Интересно… Действовать вороги начали одновременно, синхронно нанеся удары с разных сторон. Уходя от рубящего удара, я с удивлением заметил, как костяной клинок прочертил борозду на камне. Колдовство, не иначе. Уклоняться от выпада копьем я не стал, а перехватил древко и, отводя наконечник в сторону, дернул на себя. Эльф, почувствовав, что оружие вот-вот вырвется из рук, рефлекторно вцепился в рукоятку, рванув ее в свою сторону. Ожидая этого, я немного ему помог, резко надавив на ратовище, посылая копье обратно. Вток[19] копья вонзился эльфу в рот, выбив зубы, и, пройдя голову насквозь, вышел в основании черепа. Все, этот не жилец! Резко сместившись в сторону, я развернул насаженного на копье эльфа, поместив его между собой и оставшимся противником, мешая тому рубануть мечом. А затем толчком послал оседающее тело под ноги мечнику и, выхватывая из ножен на бедре клинок, прыгнул вслед сам. Замешкавшийся эльф только заносил меч, но фехтовать с ним я не собирался, да и обсидиановый нож совсем не годился для парирования ударов. Пнув врага ногой в колено, я перехватил руку с оружием и полоснул эльфа ножом по животу. Выронив меч и зажимая руками распоротое брюхо, он плюхнулся на колени. Не задерживаясь рядом, я юркнул за ближайший камень и осторожно осмотрелся. Помня об оставшемся стрелке, я старался постоянно находиться в движении или оставлять между нами какую-либо преграду. Опасался я зря. Оценив результат побоища, последний супостат разворачивал змея, собираясь смыться с поля битвы. Допустить этого было нельзя! Одно дело, если посланная на разведку группа просто пропала – мало ли что… Совсем другое, если станет известно, почему так получилось. Перспектива заполучить на свою голову еще пару-тройку таких отрядов меня совсем не радовала. Откровенно говоря, хватит и одного, конечно, если действовать он будет грамотно.
Лук остался где-то позади, около истребленных змиев. Пока я буду бегать туда-обратно, эльф, несомненно, уйдет. Да и удастся ли выстрелить? Очень уж досаждает рана на плече. Остается разменять последний козырь.
Подхватив с земли обломок скалы, я бросился вслед за врагом, на ходу срывая с предплечья ремень пращи. Змей еще не успел набрать скорость, оставаясь в пределах досягаемости хорошего броска. Раскрутив пращу, я послал камень в спину седоку. Попал! Насколько мне было видно, снаряд угодил эльфу куда-то в район поясницы. Он сполз вбок, а затем, вывалившись из седла, рухнул на землю. Не знаю, как была устроена упряжь зиланта, не успел рассмотреть, но она явно не предусматривала фиксации всадника какими-либо страховочными ремнями. Ну и славно!
Нет! Черт возьми! Не славно!
Ситуация неожиданно сложилась не лучшим для меня образом – змей, осознав потерю груза, передумал улетать. Напротив, заложив разворот, он вошел в пике и атаковал. А вот подходящего оружия, дабы достойно встретить противника, у меня и не осталось! Распластавшись на земле, я пропустил его над собой, испытав ощущения, как от обкатки танком. А затем, пользуясь неповоротливостью зиланта, с низкого старта рванул к служившим мне укрытием камням. Благополучно достигнув цели, я схватил валяющийся около мертвого зиланта лук и почувствовал себя гораздо увереннее. Обстановка опять кардинально переменилась. Ударная порция адреналина, выплеснувшаяся в кровь, заглушала боль в плече. Благодаря этому я смог справиться с тетивой. А спустя несколько секунд с последним врагом было покончено! Выронив лук, я опустошенно опустился на землю.
Вся схватка заняла буквально несколько минут, но протекала в бешеном темпе, так что вымотался я изрядно – должно быть, сказалась большая потеря крови. В пылу сражения, подхлестнутый выбросом гормонов, я этого не замечал, но вот сейчас несколько сдал. Вообще-то странно: я полагал, что мой мутировавший организм справится с повреждениями и слабостью несколько легче.
Немного отдышавшись, я занялся ранами. Первым делом отломил торчащий под ключицей наконечник стрелы, а потом, заведя руку за спину, выдернул остатки черенка. Одна есть! Продолжая лечение, залепил входное и выходное отверстия раны жеваным тысячелистником – он оказывает обеззараживающее воздействие и улучшает сворачиваемость крови. Потом с грехом пополам перевязался, наложив на раны высушенный сфагнум[20] и прихватив все это дело кожаной полоской. Не бог весть что, но пока сойдет. В большей степени я полагался на свои возросшие регенеративные способности.
