– Теперь я уверена, что мне нечего бояться твоего дедушки. У него добрые глаза, хотя рот очень суровый и, судя по его виду, воля у него громадная. Он не такой красивый, как мой дедушка, но очень мне нравится.

– Спасибо, мэм, – раздался у нее за спиной грубоватый голос. Она обернулась и, к своему великому ужасу, увидела стоящего в дверях старого мистера Лоренса.

Бедная Джо покраснела так, что покраснеть сильнее было уже невозможно, и сердце ее забилось неприятно быстро, когда она подумала о том, что сказала. На мгновение ее охватило отчаянное желание убежать, но это было бы трусостью и сестры дома стали бы смеяться над ней; поэтому она решила остаться и постараться выбраться из этой неприятной ситуации. Взглянув внимательнее, она увидела, что живые глаза под лохматыми седыми бровями были еще более добрыми, чем на портрете, и был в них лукавый огонек, который значительно умерил ее страхи. Но грубый голос звучал еще грубее, чем прежде, когда после пугающей паузы старик сказал резко:

– Значит, вы не боитесь меня, мисс, так?

– Не очень, сэр.

– И думаете, что я не такой красивый, как ваш дедушка?

– Не совсем, сэр.

– И у меня громадная воля, так?

– Я только сказала, что я так думаю.

– Но я вам нравлюсь, несмотря на все это?

– Да, сэр.

Ответ доставил удовольствие старику, он коротко рассмеялся, пожал ей руку, а потом, чуть приподняв пальцем ее подбородок, серьезно взглянул ей в лицо и опустил руку, сказав с легким кивком:

– У тебя характер твоего дедушки, хоть лицом ты на него не похожа. Он был замечательным человеком, дорогая моя, и что еще важнее – он был храбрым и честным, и я горжусь, что был его другом.

– Спасибо, сэр. – Теперь Джо чувствовала себя уверенно, так как сказанное стариком совпадало с ее собственным мнением.

– А что ты делала здесь, у моего мальчишки, а? – прозвучал следующий резко поставленный вопрос.

– Просто пыталась поступить по-соседски. – И Джо рассказала о том, что привело к ее визиту.

– Значит, ты считаешь, что его надо немного подбодрить и развлечь?

– Да, сэр. Мне кажется, что ему одиноко и общество ровесников принесло бы ему пользу. Конечно, мы не мальчики, а девочки, но были бы рады помочь, чем можем, потому что мы не забыли о вашем замечательном рождественском подарке.

– Ну-ну, не будем об этом! Это все дело рук моего мальчишки. Кстати, как там эта бедная женщина с ребятишками?

– Неплохо, сэр. – И Джо продолжила, скороговоркой сообщив все, что знала о Хаммелях, судьбой которых ее мать сумела заинтересовать друзей, более богатых, чем они сами.

– Так всегда делал добро ее отец. На днях непременно схожу повидать твою мать. Скажи ей об этом. А вот и к чаю звонят. Мы сейчас пьем чай рано из-за болезни мальчика. Пойдем, и продолжай «действовать по-соседски».

– Если вы этого хотите, сэр.

– Не просил бы, если б не хотел. – И мистер Лоренс со старомодной галантностью предложил ей руку.

«Что скажет об этом Мег?» – подумала Джо, шагая рядом с ним, а в глазах ее заплясали веселые огоньки, когда она представила, как рассказывает об этом дома.

– Эге! Что за черт вселился в этого парня? – воскликнул старик, когда Лори сбежал вниз по лестнице и резко остановился, пораженный неожиданным зрелищем – Джо под руку с его грозным дедушкой.

– Я не знал, что вы вернулись, сэр, – начал он, когда Джо бросила на него торжествующий взгляд.

– Это очевидно, если судить по тому, с каким грохотом ты слетел вниз по лестнице. Идемте пить чай, сэр, и ведите себя как подобает джентльмену. – И, ласково потрепав мальчика за волосы, мистер Лоренс проследовал в столовую, в то время как Лори за его спиной прошел через целую серию комических превращений, которые едва не вызвали у Джо взрыв смеха.

Старик мало говорил, пока пил свои четыре чашки чая. Но он внимательно наблюдал за молодыми людьми, которые вскоре уже болтали как старые друзья, и от его внимания не ускользнула перемена, происшедшая с внуком. В лице мальчика были теперь краски, свет, жизнь, в манерах – живость, а в смехе – непритворное веселье.

«Она права, мальчику одиноко. Посмотрим, чем могут помочь ему эти девочки», – думал мистер Лоренс, слушая и наблюдая. Ему понравилась Джо, так как ее немного странная прямота была ему близка и понятна, к тому же эта девочка, казалось, понимала Лори так хорошо, как если бы сама была мальчишкой.

Окажись Лоренсы из тех, кого Джо называла «тупые и чопорные», она не сумела бы завоевать их расположение, так как в обществе подобных людей всегда оказывалась робкой и неуклюжей, но, найдя их свободными и естественными, она стала такой сама и потому произвела хорошее впечатление. Когда все поднялись из-за стола, она собралась уходить, но Лори сказал, что хочет еще кое-что показать ей, и повел ее в оранжерею, где по такому случаю было включено освещение. Оранжерея показалась Джо сказочной страной: она прогуливалась туда и сюда по длинным проходам, восхищаясь цветущими зелеными стенами с обеих сторон, мягким светом, влажным сладким воздухом, удивительными ползучими растениями и высокими деревьями, склонявшимися над ее головой, а в это время ее новый друг срезал для нее красивейшие цветы, пока в руках его не оказалась целая душистая охапка; тогда он перевязал букет лентой и сказал, сияя счастливой улыбкой, которую так приятно было видеть Джо:

– Пожалуйста, передай это твоей маме и скажи ей, что мне очень понравилось лекарство, которое она мне прислала.

Вернувшись в дом, они застали мистера Лоренса в большой гостиной, где он стоял перед камином, но внимание Джо сразу привлек раскрытый рояль.

– Ты играешь? – с уважением спросила она, оборачиваясь к Лори.

– Немного, – ответил он скромно.

– Поиграй, пожалуйста. Я хочу послушать, чтобы потом рассказать Бесс.

– Не хочешь ли попробовать первая?

– Не умею. Слишком тупа, чтобы выучиться, но музыку люблю страстно.

Лори сел за рояль и заиграл, а Джо слушала, с наслаждением зарывшись носом в пахучие гелиотропы и розы. Ее уважение и дружеское расположение к внуку мистера Лоренса еще больше возросло, так как играл он замечательно и нисколько не задавался из-за этого. Она пожалела, что Бесс не слышит его игру, но не сказала об этом вслух, а только принялась так хвалить его, что он совершенно смутился и дедушка пришел ему на помощь:

– Хватит, хватит, моя юная леди. Слишком много лести. Это ему вредно. Играет он неплохо, но я надеюсь, что он сумеет добиться таких же успехов и в более важных делах. Уходишь? Ну, я весьма тебе обязан и надеюсь, что ты придешь к нам еще не раз. Мое почтение вашей матушке. Доброй ночи, доктор Джо.

Он ласково пожал ей руку, но все же ей показалось, будто он был чем-то недоволен, и, выйдя в переднюю вдвоем с Лори, она спросила, не сказала ли, сама того не зная, что-нибудь некстати. Лори покачал головой:

– Нет, это я виноват, он не любит слушать, когда я играю.

– Почему?

– Я потом тебе расскажу. Мистер Брук проводит тебя домой – мне еще нельзя выходить.

– Это лишнее. Я не барышня, и потом здесь всего два шага. Поправляйся!

– Хорошо. Но ты придешь еще, я надеюсь?

– Если ты пообещаешь навестить нас, когда поправишься.

– Обещаю.

– Доброй ночи, Лори!

– Доброй ночи, Джо, доброй ночи!

Выслушав рассказ Джо о событиях этого вечера, все семейство Марч в полном составе пожелало посетить соседей, так как и мать, и каждая из девочек нашли что-нибудь очень заманчивое для себя в большом доме по другую сторону изгороди. Миссис Марч хотела поговорить о своем отце со старым человеком, который хорошо помнил его, Мег желала прогуляться по оранжерее, Бесс вздыхала о рояле, а Эми мечтала увидеть картины и статуи.

– Мама, а почему мистеру Лоренсу не нравится, что Лори играет? – спросила Джо, которая была очень любопытной по характеру.

– Точно не знаю, но думаю, потому, что его сын, отец Лори, женился на итальянке, музыкантше, которая не нравилась гордому старику. Девушка была и доброй, и милой, и талантливой, но ему она не нравилась, и он перестал встречаться с сыном после его женитьбы. Лори был еще совсем маленьким, когда умерли его родители, и дедушка взял его к себе. Я полагаю, что мальчик, который родился в Италии, в мягком климате, не очень крепок здоровьем. Старик боится потерять внука и от этого так дрожит над ним. Лори очень похож на свою мать и, вероятно, унаследовал от нее любовь к музыке. Как я полагаю, дедушка боится, что внук захочет стать музыкантом. Во всяком случае, способности мальчика к музыке напоминают мистеру Лоренсу о женщине, которая ему не нравилась, поэтому-то он и «мрачнеет», как ты выражаешься, Джо.