Ребекка не хочет жить среди людей. Ей скучно с ними, так быстро сгорающими в костре времени. Скучно, потому что большая часть людей занимается скучными делами, решает скучные проблемы, а их головы забиты скучными мыслями. Она не понимает людей вообще, но очень хочет понять одного конкретного человека, пока и он не обратился в прах. Странный человек совсем не боится её, скорее наоборот, и это интригует Ведьму. Жестокая и безразличная, Ребекка жаждет понять: отчего он так тянется к ней? Только ли из научного интереса? Любопытство учёного, несомненно, имеет место (а он этого и не отрицает), но не оно главная причина. Он твердит, что любит её. Жаль, но она не понимает его. Зато точно знает – он и правда способен согреть её холодные пальцы.

Понимание того, что этот человек способен свершить невозможное, пришло к ней пару недель назад. Он так настойчиво просил её уделить ему чуть больше времени, чем требуется для хорошего секса, что Ведьма согласилась. Лишь бы отвязался. Идея бросить пусть и сильного, но надоедливого, пристающего с непонятными просьбами человека отчего-то не пришла ей в голову, хотя должна была появиться одной из первых.

Он везёт её домой.

Строго говоря, дом вот уже несколько лет вовсе не его. Это хороший, крепкий дом - но слишком далеко от Оттавы, да и командировки не позволяют наведываться достаточно часто, чтобы поддерживать жилище в хорошем состоянии. И тогда человек уступил просьбам старого отцовского друга продать дом, в котором он вырос. Новый владелец радушно разрешает ему приезжать, чтобы провести время в доме его детства, однако он впервые за несколько лет пользуется приглашением, чтобы отвезти туда свою Ведьму.

Ребекка моментально чует чистоту этого места. Всё в нём – разлапистые, припорошенные снегом ели; затянутая льдом гладь озера; сам дом с большим панорамным окном в гостиной – всё чисто. Не тронуто злом, болью, тревогой, необузданными страстями… Непохоже на типичное жильё человека.

Они проводят в доме два дня: разговаривают, гуляют, едят, занимаются любовью. В какой-то момент он приносит с чердака коробку, которую давно хотел забрать, но руки не доходили. Не спрашивая разрешения, Ребекка заглядывает в неё. Там фотографии. Много фотографий.

Изумлённая Ведьма с недоверием разглядывает снимки мальчика, затем - подростка, после - юноши и с недоверием косится на мужчину рядом с собой, не в силах поверить, что все эти люди – один человек. Наконец ей попадается фотография молодого офицера, который обнимает красивую девушку.

- Кто она? – Острый ноготь скользит по прозрачной слюде.

- Её звали Нэйл, - устроив голову у неё на коленях, рассказывает он. – Когда-то давно мы были обручены. На этом снимке я только-только получил повышение – капитан минного тральщика. Моё судно перебросили на базу Гуантанамо, и Нэйл сказала, что это слишком далеко. Наверное, я недостаточно сильно любил её.

Ребекка не понимает его, когда он говорит, что любит её.

Она достаёт из коробки металлическую шкатулку, снимает крышку. В шкатулке на красной с синими полосками петлице висит четырёхлучевая звезда с кленовым листом в центре, а на синей с белыми полосками - крест всё с тем же кленовым листом*. В самом дне лежат нарукавные шевроны с тремя полосами и кругом.

- Наверное, стоит выбросить их, - тихо говорит он. – Прошлое, которого не вернуть. Я знаю, что мог бы сделать хорошую карьеру в ВМФ. Один из самых молодых коммандеров с перспективой вскоре получить звание капитана. Пока не случились те учения и Бермуды.

Он ждёт, что она спросит. Все спрашивают, не задумываясь, насколько ему тяжело и больно вспоминать. Но Ребекка молчит. Возможно, ей всё равно. И это хорошо. Так проще вытолкнуть из себя боль потери.

- Я командовал минным тральщиком. На учениях моё судно попало в слепую зону, где не было ни пространства, ни времени, ни законов физики. Приборы отказали. Мы шли вслепую. Потом судно начало набирать воду, и я принял решение об эвакуации. – Он берёт паузу, перебирая в памяти имена. – Когда нас нашли спустя пять недель, в живых остались только я и старпом. Вся моя команда пропала без вести. Иногда я думаю, что пропал с ними. Я никому прежде об этом не рассказывал…

Слушая его историю, Ребекка переживает сумбурное чувство гордости - этот человек безумно сильный, раз сумел выжить там, куда ни одна здравомыслящая Ведьма не сунется. Она как-то на спор побывала в том треугольнике. Дьявольское место выжало её, как лимон.

Отодвинув коробку, Ребекка перебирает пряди его тёмных волос и думает: есть ли вообще предел его силы? А потом она с изумлением ощущает, как постепенно теплеют её пальцы. Она не понимает, как, но ему удаётся согреть её, чего не случалось уже очень, очень давно.

Два дня пролетают быстро. Казалось бы, сущая ерунда, всего каких-то сорок восемь часов, но Ребекка не помнит, чтобы когда-нибудь проводила с одним человеком так много времени. Это немного смущает и беспокоит Ведьму. К людям нельзя привязываться. Разве что душа человека на твоей стороне. Ребекка знает Ведьм, которые сумели призвать себе духов из тех, к кому сильно привязались, когда духи ещё были людьми. Сентиментальность. Вот только душа этого человека принадлежит светлым Ведьмам, так что она не получит его дух. Как он ни убеждает её, Ребекка в курсе, что старания его напрасны, но не в силах заставить себя отказаться от него. Она не понимает – почему это так сложно? Ведь он только человек…

Сейчас Ребекка нежится в огромной ванне, скрытая от любопытных глаз Тени пенной шапкой, пьёт зверски крепкую настойку и пытается понять, что за необъяснимое чувство мучает её уже который час и усиливается с каждой минутой. Её не покидает приторно-тошное ощущение тревоги, будто что-то плохое то ли случилось, то ли вот-вот произойдёт. Это ощущение угнетает Ведьму, и даже ванна не помогает расслабиться.

- Тень, налей мне ещё, – просит она длинного худого черноволосого мужчину, сидящего на бортике ванны. Здесь, в жилище Ведьмы, он выглядит именно так, каким был, когда называл себя человеком. – Скажи мне, Тень, что со мной?

- О, у меня было такое однажды, - отвечает он, протягивая бокал. – Когда я сел на корабль флотилии Кортеса.

- И? – Ребекка заинтригована.

- Что “и”? – закуривая сигарету, сварливо бурчит Тень. – Я утонул в том походе к чёртовой матери!

- То есть ты хочешь сказать, что это предчувствие смерти? Но ведь я не могу умереть!

Ребекка задумывается над ответом духа. Тяжкое щемящее предчувствие смерти посещает её впервые, и Ведьма никак не поймёт, чем оно вызвано. Она, как любая Ведьма, не может умереть. Её Отец и Господин -тем более! Разумеется, её можно попытаться ослабить до полного растворения во Тьме, но даже тогда она не погибнет, просто исчезнет на какое-то время, пока не восстановится в первозданном мраке и не явится вновь. Так откуда же взялось тоскливое томление, от которого не избавляют ни горячая вода, ни крепкий алкоголь? Ребекка подозревает, что даже хороший секс не поможет убрать ноющее чувство неминуемой беды.

В отличие от неё, Тень догадывается, что происходит. Но молчит. Он не любит того человека, и ему не нравится, как на Ребекку влияет эта связь. До его появления всё в их жизни легко и приятно, теперь же Ведьма задаёт глупые вопросы и сердится, когда не способна понять ответы. Тень беспокоится, что его Ведьма больше не его и что она может наломать дров. И куда подевалась безумная женщина, убивающая щелчком пальцев? А всё этот чёртов человек!