Метрах в пятнадцати от меня вывернутое с корнем дерево своеобразным мостом соединяло берега понижения. Изрядно подточенное короедами, на вид оно выглядело еще достаточно крепким, чтобы не рухнуть подо мной. На всякий случай я дошел до места, где переправа уже нависала над яром, и попрыгал, держась за торчащую сбоку ветку. Ствол выдержал, хоть с него и посыпались кора с трухой.

Шаг за шагом я преодолел впадину и вскоре уже двигался к кустам малины, стараясь не наступать на сухие ветки, что в изобилии валялись в траве. Крепко сжимая дубинку обеими руками и готовясь огреть ею любого, кто попадется мне на пути, я вышел к месту, где, по моим расчетам, Настя боролась с обидчиками. И опять меня ждало разочарование: ни моей любимой, ни угрожающих ей врагов нигде не было.

С дубинкой на плече, приложив руку козырьком ко лбу, я стоял возле сосны, вглядываясь в частокол леса. Кто бы увидел, так и помер бы, наверное, со смеху: витязь, мать его, доморощенный, на распутье. Очередной порыв ветра зашумел сосновыми кронами, заскрипел меднокорыми стволами, украшенными серым кружевом лишайников. Сквозь этот шум донеслось еле различимое: «Колдун, миленький, помоги!»

Я стал нервно озираться, покусывая нижнюю губу. Все это походило на игры дирижера. Я, конечно, не был уверен на все сто, что здесь водятся эти мутанты, но на всякий случай закрыл глаза и посмотрел на мир внутренним взором, не опасаясь последствий.

Полученные в дар от отца способности помогли мне стать одной из легенд Зоны, но они же и чуть не сгубили меня. Каждый раз, когда я телепатически воздействовал на противников, генерировал грави-волны, прибегал к телекинезу или сканировал пространство, как сейчас, внутри меня крепла чужеродная сущность. Она почти полностью завладела мной перед тем, как я стал пленником сферы, благодаря чему, собственно, и сохранила мне жизнь. Энергия портала выжгла ее дотла, оставив мою душу в неприкосновенности. По сути, я родился заново, да еще и избавился от чудовищной раковой опухоли (так я воспринимал тварь внутри себя). Вот такой вот, мать его, дуализм. Верно говорят: все, что ни делается, – к лучшему. Я-то считал сущность внутри себя врагом, боролся с ней изо всех сил, а оно вон как все повернулось.

В заточении время тянется невыносимо медленно. Час идет за неделю, неделя за месяц, месяц за год. Не знаю, сколько я пробыл пленником сферы, но мне показалось, будто я провел в ней вечность. Чтобы не лишиться рассудка, мне нужно было чем-то занять мозг, и я начал с ним экспериментировать.

Всякий раз, когда в результате этих экспериментов во мне зарождалась темная субстанция, портал испепелял ее, чувствуя в ней угрозу для своего существования. В такие моменты я умирал, ну или мне так казалось, а через какое-то время воскресал, как птица феникс, и начинал заново.

В итоге я научился держать эмоции под контролем. Если раньше только гнев, злость, ярость, боль, страх, отчаяние и ненависть могли задействовать измененные папашей участки мозга, служа питательной субстанцией для моего альтер эго, то теперь я мог пользоваться даром отца, используя энергию чистого разума. Другими словами, я перешел на светлую сторону силы, стал «белым магом» и прочее бла-бла-бла в том же роде. Так что долгое пребывание внутри портала пошло мне только на пользу. Даже не представляю, что стало бы со мной, не окажись я в заточении. Вот уж воистину, никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

Все это я вспомнил, пока сканировал пространство. Видимо, включившийся в работу участок мозга пробудил воспоминания, или же «зеркало» обладало отложенным по времени действием. В любом случае, что бы мне ни помогло вернуть память, теперь я знал, как мне удалось на блокпосте разом убить столько мутантов и почему я видел «королеву». Просто в тот раз это случилось вроде как само собой, а теперь я действовал сознательно.

Сканирование пространства ни к чему не привело. Кроме меня, в радиусе ближайших двух сотен метров не было даже ворон, не говоря уж о людях или мутантах. Так что крики и просьбы о помощи не могли быть происками способных воздействовать на мозги тварей. «Значит, либо я сошел с ума и мне мерещится всякая хрень, либо Настя действительно попала в беду, а я просто чувствую это, и подсознание таким способом подает мне сигнал», – решил я.

– Извини, Смайл, ты сам напросился. Не надо было устраивать мне еще одну проверку. Для меня Настя важнее всех на свете, – пробормотал я, направляясь в глубь леса.

Аномалий в этом мире было, пожалуй, столько же, сколько в Зоне. Без ПДА и запаса болтов в кармане шансы угодить в ловушку были велики. К счастью, в лесу деструктивы заблаговременно выдавали себя кружащимися в аномальных вихрях хвоей и мелкими веточками, изуродованными чудовищной гравитацией стволами деревьев, пятнами выжженной земли, трескучими молниями и зеленоватым туманом химических испарений.

Наметанный глаз без труда замечал эти признаки, позволяя избежать неприятностей. Кроме того, я видел аномалии во всей красе и даже различал зародившиеся внутри них артефакты. Будь у меня с собой контейнер, я бы не преминул разжиться парой-другой приблуд, а так я просто игнорировал их, не желая получить лишнюю долю радиации.

Когда я вышел к опушке леса, солнце уже клонилось к закату. До наступления сумерек оставалось часа три. К тому времени я уже и думать забыл о Смайле. В самом деле, если я так ему был нужен, он бы в лепешку расшибся, но нашел бы меня.

Чтобы не облегчать ему задачу (вдруг он подсуетился и вживил мне под кожу маячок), я внимательно осмотрел себя во время первого привала. Ни на руках, ни на ногах не нашлось ничего подозрительного вроде неглубоких надрезов или небольших выпуклостей. Только на левом запястье бугрился старый уродливый шрам – все, что осталось от некогда вживленного в руку артефакта. (Сам «третий глаз» рассыпался в пыль, когда портал в очередной раз испепелил пробуждающегося во мне зверя.)

Само собой, стопроцентной гарантии такой осмотр не давал, ведь я был не в состоянии взглянуть на себя со спины. На всякий случай я завел руки назад и ощупал себя всюду, куда мог дотянуться. Вроде бы там тоже все было в порядке, а значит, у меня оставались шансы отыскать Настю до того, как люди Смайла найдут меня.

Я, конечно, не чувствовал себя обязанным помогать ему, особенно после всего, что он сделал со мной, но сомневался, что мне дали бы возможность высказывать мнения по этому вопросу. И вообще, я посчитал, что лучше помочь ему в поисках «королевы», а потом спокойно идти на все четыре стороны, чем вступать в открытую вражду с многочисленной группировкой. Здесь и без того проблем хватало по самое горло нахлебаться.

Сразу за сосняком начиналось заросшее бурьяном поле. На горизонте виднелись серые коробки без крыш – то ли дома заброшенной деревеньки, то ли руины фермы, машинно-тракторной станции или еще какой хозпостройки. Подобные следы человеческой деятельности в изобилии встречались в Зоне, ну а поскольку этот мир являлся практически полной ее копией, с небольшими вариациями в плане органических форм, то и здесь их хватало с избытком.

Схожесть двух миров наталкивала на мысль, что местные сталкеры тоже делают нычки в укромных местах, следовательно, у меня был шанс разжиться оружием и другими полезными вещами в тех развалинах.

С треском ломая бурьян и шурша жухлой травой, я добрался до хибар с провалившимися внутрь крышами и разбитыми окнами минут за сорок. Мог бы и быстрее, не попадись на пути заполненная «студнем» лагуна. Пришлось закладывать приличный крюк, огибая источающее химические миазмы понижение. К тому времени солнце еще сильнее опустилось к изломанной линии темных холмов на горизонте, а в небе над ними появились первые признаки вечерней зари.

От некогда крупной деревеньки осталось с пяток домов разной степени сохранности, да и то потому, что они были сложены из кирпича. Деревянные же постройки давно превратились в поросшее густой травой да крапивой пепелище.

Глядя на столь безрадостную картину, я скептически покачал головой. «Надеяться найти здесь тайник – все равно что выиграть миллион «зелени» в моментальной лотерее. Шанс есть, но уж слишком он призрачный».