Эдвард очнулся и насторожился – в отдалении послышался шум движения, слабый звук пружинящей под ногами почвы, поскрипывание сырого снега и жухлой травы, а знакомый голос что-то напевал себе под нос. Вампир прислушался и уловил едва различимые слова «…carry on my wayward son, there’ll be peace when you are done…»

Эдвард улыбнулся и неспешно двинулся на звук голоса и стук сердца.

– Куда ты идешь, Красная Шапочка?

– Твою ж мать, Снежка, я же просил тебя не подкрадываться! – Дин так задумался, что не сразу заметил вышедшего из-за дерева Эдварда.

– А я просил не называть меня прозвищами.

– Квиты, – раздраженно отмахнулся Дин. – Новые вводные: мы ищем пахнущего кровью и псиной гадёныша, окопавшегося на заповедной грядке с аконитом.

Вампир изогнул бровь и скептически посмотрел на охотника.

– И не надо так смотреть, это дело с самого начала отдавало безумием.

– Да, действительно, – Эдвард на секунду прикрыл глаза. – С самого-самого начала…

– Я вот сейчас не понял, – удивлённо воззрился не него Дин. – Ты только что намекнул, что во всей этой кутерьме виноват я, потому что приехал с братом в этот чёртов город?

– Ну, у тебя отлично получилось поставить на уши всех вокруг, и даже привлечь к себе внимание самого шерифа, – Эдвард понимал, что своими словами только взбесит Винчестера, но ничего не мог с собой поделать. Его внутренний безумец определённо начинал снова брать верх над его сознанием.

– Да в гробу я видел и ваш Форкс, и оборотней, и ваши вампирско-волчьи тёрки, и тем более тебя, – Дин начал медленно закипать. Ярость ударила ему в мозг губительной молнией, пробежав по позвоночнику искрящимся разрядом, а глаза от злости стали зелёные, как крыжовник. – Не нарывайся, Снежок, прошу тебя по хорошему…

– Да ну? – Эдвард провёл языком по нижней губе, слегка склонив голову вбок и плотоядно глядя на Дина. – Я готов поспорить, что тебе даже понравилось сдаваться на милость победителя.

Дин дёрнулся, но пока не спешил вытаскивать кольт и решил попробовать успокоиться. Наглое упоминание о недавних ночных событиях натянуло красную нить до отказа, сердце охотника гневно колотилось так, что было слышно, наверное, на целую милю вокруг, но Винчестер упорно молчал, сжав зубы.

– Что, если я сейчас кое-что проверю? – видя полное отсутствие реакции, Эдвард решил, что Дин впал в лёгкий шок и поэтому не торопится ему отвечать, и мягкой походкой заскользил в сторону охотника. Нарочито медленно обойдя Дина кругом, вампир едва ощутимо провёл тыльной стороной кисти по его щеке и внезапно сжал пальцы на шее Винчестера.

Дин задохнулся от исступления и лёгкой боли, когда вампир впечатал его в дерево. Среди беспорядочно мелькающих мыслей всплыл образ красной нити, связывающий его с Эдвардом, и пришли на ум как нельзя кстати слова Карлайла про узы крови и рекомендация быть воздержанней в своих эмоциях и желаниях.

«Я должен успокоиться, чёрт возьми. Надо хоть раз взять себя в руки, дыши глубже, сосредоточься…»

Дин сделал на собой титаническое усилие, стараясь абстрагироваться от прикосновений вампира, сконцентрировался на цели своего похода в лес, на своей работе, на важности дела, которым он сейчас должен заниматься, вместо того чтобы находиться тут в столь затруднительном положении.

Собрать в кучку разбегающиеся мысли было сложно, тело, казалось, существовало отдельно от разума, вероломно откликаясь на настойчивые ласки Эдварда.

«Я парю как лист на ветру, как лист на ветру, – Дин прикрыл глаза и судорожно выдохнул, подавив стон. – Я словно лист на ветру… смотри, как я парю… »

– И что ты сделаешь, охотник? – Эдвард скользнул губами по шее Винчестера, заставив того сильнее вжаться в ствол дерева. – Ты моя марионетка, – клыки неприятно царапнули кожу. – Если я захочу, я даже могу оборвать твою жизнь.

Дин не шевелился, помалкивая, его дыхание стало пугающе ровным, а сердце размеренно билось, не выдавая ни волнения, ни ужаса. Почуяв неладное, Эдвард взглянул в глаза охотника и понял, что, кажется, перешёл черту дозволенного – в расширенных зрачках Винчестера не было ни страха, ни гнева, ни привычной насмешки, только леденящее душу спокойствие профессионального убийцы. Эта перемена насторожила вампира, и он всего на секунду ослабил давление, чтобы поудобнее перехватить Дина за горло.

В мгновение ока только что обмякший и смирившийся со своей участью охотник выскользнул из ледяного капкана и наставил в упор на вампира кольт.

– Беги, Снежка, – со зловещей ухмылкой приказал он.

Эдвард метнулся в сторону, но просвистевшая в сантиметре от лица пуля заставила его резко дёрнуться назад. Грянул второй выстрел, принуждая вампира замереть на месте.

Он понял, что несмотря на своё сверхъестественное преимущество в скорости, в этот раз он может не успеть, а охотник не промахнётся – тот будто знал, в какую сторону Эдвард сделает следующий шаг и наслаждался паническими метаниями своей мишени.

Вампир замер, глядя в прищуренные зелёные глаза над мушкой направленного на него дула, и почувствовал страх, свой собственный страх перед неизбежной и окончательной гибелью. Внутренний безумец, скуля, уполз в свою нору, а сердце Винчестера размеренно отбивало поминальный звон.

«Действительно как набат», – вспомнил такое подходящее сейчас сравнение вампир и закрыл глаза, не в силах выносить этот пристальный взгляд палача.

Раздался выстрел, резкий свист на секунду оглушил, щёку обожгло, и в затылок брызнула кора растущего сзади дерева. Эдвард вздрогнул, время будто остановилось, а он стоял, боясь пошевелиться, лишь слушал приближающиеся уверенные шаги. Вампир осторожно открыл глаза, не веря, что всё это происходит наяву. Охотник стоял совсем близко, а на губах играла такая знакомая самодовольная ухмылка.

Дин беззастенчиво и в упор смотрел Эдварду в лицо, опустив руку с кольтом; его глаза изучали слегка искрящуюся под скупыми солнечными лучами бледную кожу вампира, скользнули по глубоким расширенным от страха зрачкам, опустились к ямочке на подбородке, задержались на жёстких и печальных сейчас уголках губ. Медленно подняв левую кисть, Дин коснулся кончиками пальцев скулы вампира, провел по ней, опустил пальцы на его шею, притягивая Эдварда к себе. Вампир прикрыл глаза, молясь, чтобы этот момент длился вечно, и раскрыл объятия навстречу охотнику, обхватывая его плечи, окунаясь в обжигающее тепло его тела, чувствуя его пылающее сердце и горячие руки на своей спине. Дин прижался щекой к прохладной шее вампира, с закрытыми глазами вдыхая его едва уловимый аромат; тягучая боль защемила грудь от осознания того, насколько это ненормальное и идущее вразрез с абсолютно всеми его жизненными принципами влечение стало для него столь весомым. Вековые стволы деревьев и звенящая лесная тишина окружили плотным кольцом охотника и вампира, и время застыло, как и два силуэта в центре круговорота вечности.

Дин первым нарушил воцарившееся единение, отстранился, неторопливо перезарядил кольт, прокрутил барабан – его стрекот казался нестерпимо громким в царящем вокруг безмолвии – убрал револьвер за пояс джинс и только тогда взглянул в лицо напряжённо застывшему напротив него вампиру.

– Дин Винчестер, Канзас, – Дин дружелюбно улыбнулся и протянул руку. – Охотник.

– Эдвард Энтони Каллен, урожденный Мейсон, Иллинойс, – холодная ладонь крепко сжала горячую руку охотника, но в этот раз Каллен не испытал желания отдёрнуть руку, как в их первую встречу. – Вампир.