У него мелькнула шальная мысль увезти ее в свой родовой замок и спрятать, чтоб она принадлежала ему одному. Но он посмеялся над собой: как он может спрятать ту, что в любой момент может заставить его делать то, чего он вовсе не хочет. Ощущение собственного кулака во рту ему не забыть никогда. Не зажившие до сих пор косточки ноют в непогоду, напоминая ему о собственной беззащитности.

За оградой раздался громкий шум, крики, какой-то грохот. Он выглянул в окно. На улице собирался всякий сброд. Грязные бородатые мужики в драных армяках с дрекольем наизготовку толпились перед калиткой, грозя ворваться в дом.

Быстро же сработал Астр, быстро. Но хвалить его за это элдормену не хотелось. Он посмотрел на безмолвно лежащую девушку, и ему впервые не понравилось то, что он делал.

Может быть, нужно действовать как-то иначе? Но как? Шум на улице все возрастал, раздались дикие вопли, от которых закладывало уши:

– Отдавайте нам колдунью!

Стражники вопросительно смотрели на элдормена, ожидая команды – или сражаться, или сдаваться. Размышлять о других путях было поздно.

Глава тайного королевского сыска вышел на крыльцо. Перед ним колыхалось море возбужденных простолюдинов, вооруженных всем, что попалось под руки: рожнами, палками и камнями. У некоторых виднелись заряженные, нацеленные ему в грудь луки. Порадовавшись, что его защищает крепкая кольчуга, Ветте высоко поднял руку, дождался тишины и только тогда высокомерно спросил:

– Чего вы хотите?

Из толпы вышел мощный мужик с багровым кривым шрамом поперек щеки и зверским выражением конопатого лица. Один глаз у него почти не открывался, делая его физиономию перекошенной и дикой. Длинным прыжком заскочив на крыльцо, он без труда заглянул внутрь через перегораживающего ему вход Ветте. Никого не увидев, грозно потребовал:

– Отдавай нам колдунью, не то мы и тебя на костер отправим!

– Вот как? – с нарочитой мягкостью поинтересовался взбешенный глава тайного королевского сыска. – А кто я такой, ты знаешь?

– Не знаю и знать не хочу! – отрезал разбойник и взмахнул рукой. – Пошли, народ! За мной!

Ветте не успел опомниться, как оказался лежащим на голой земле носом вниз. Столь вопиющего пренебрежения к своей благородной персоне он еще никогда не испытывал. Гнев охватил его рассудок, и он пообещал себе, что за содеянное все эти разбойники будут висеть на столбах главной площади Авернбурга. Он уставился на зачинщиков, запоминая лица, чтоб воздать им по заслугам.

Оттолкнувший его разбойник протащил мимо закинутую на плечо бессознательную Амирель. Ее голова болталась, как у сломанной куклы, оставляя на земле кровавые капли. У элдормена засвербело в носу, руки сами собой сжались в кулаки.

Впервые в жизни он отчаянно пожалел отправленную им на смерть девушку. И тут же напомнил себе, задавив ненужную жалость: так надо, все к лучшему. Теперь у него будет весомое оправдание для недовольного короля. А уж что взбешенный Торрен сделает с жителями этого города, не его забота.

В толпе возмущенно орали:

– Это точно колдунья! Смотрите, она в мужских портках щеголяет! Срамница! Совсем стыд потеряла!

Кто-то похабно предложил, явно желая полюбоваться на голый бабий зад:

– Может, выпороть ее сначала, а потом уже сжечь?

С трудом поднявшись, Ветте, прихрамывая на вновь ушибленную ногу, ту самую, что уже пострадала минувшей зимой от арбалетного болта, отправился вслед за возбужденной толпой. Защищая своего господина, королевские стражники шли рядом с ним с обнаженными мечами, не вмешиваясь в чинимый произвол. Да и все попытки отобрать девушку у этого сброда были заранее обречены на провал. Кончилось бы тем, что их поубивали, а Амирель все равно сожгли.

На главной площади Авернбурга толпа остановилась возле высокого деревянного столба. Под ним уже лежали вязанки сухого хвороста. Мужик с довольным видом скинул с плеча бесчувственную девушку и принялся привязывать ее к столбу, безжалостно выворачивая руки.

В предвкушении кровавой потехи горожане возбужденно шумели, крича «смерть колдунье», «сжечь, чтоб другим неповадно было» и «на костер ее».

Расталкивая народ, к столбу решительно пробрался высокий крепкий детина в черном длиннополом кафтане. Узнав Брюкта, Ветте озадаченно нахмурился. Чего ему тут надо? Как бы этот еще один влюбленный не испортил ему всю игру.

– Люди добрые, – громко гаркнул купец, – если вы помните старинные обычаи, то знаете, что колдунью можно выкупить, если взять ее в жены.

Толпа негодующе зашумела, а глава тайного королевского сыска не на шутку разозлился. Неужто этот глупец вздумал спасти Амирель? Тогда все его планы насмарку! Но он этого не допустит.

– Если вы отдадите мне ее в жены, я выкачу десять бочек отменного сидра! – громко пообещал купец и со значением потряс туго набитым кошелем.

– А может, кто-то захочет дать больше? – разбойник с полуоткрытым глазом с надеждой оглядел толпу. – Смотрите, какая справная девчонка! – и ткнул ее толстым пальцем под ребро.

Амирель дернулась от боли, но в сознание не пришла.

Из боковой улицы на площадь выскочил отряд вооруженных всадников.

«Элдормен Аверн, мой беспутный кузен! – мысленно застонал глава тайного королевского сыска, увидев скакавшего впереди всадника. – Его здесь только и не хватало! Глупый мальчишка! Куда он лезет? Неужели все еще не оставил мысли стать королем? Зря я ограничился опалой за покушение на меня и наследного принца, надо было отправить его в казематы королевского подземелья. Тетушку пожалел, вот теперь и буду расхлебывать последствия собственной доброты».

– А ну разойдитесь! – свирепо потребовал владетель этих мест, не замечая своего сюзерена. – Это моя женщина!

Но Брюкт сдаваться не хотел. Чувствуя поддержку огромной толпы, он смело возразил:

– Вы уже один раз ее увозили, чего ж не женились? Теперь я ее вам не отдам! – и махнул рукой своим сторонникам.

Элдормен хотел было прорваться к столбу силой, но его стражники увязли в людском море, запрудившем площадь.

– Если наш элдормен вздумал жениться на этой девке, пусть выставит народу тридцать бочек сидра и десять джина! – громогласно заорал разбойник, торгуясь, как заправский зазывала. – Ну, так как?

Аверн быстро кивнул, соглашаясь, и разбойник принялся отвязывать Амирель.

Глава тайного королевского сыска разозлено дернулся, желая вмешаться, но кругом стоял такой вой, шум и гам, что он не слышал самого себя. Кивком подозвав к себе Арста, прокричал ему в самое ухо:

– Пошли на крыши арбалетчиков, пусть застрелят ее после обряда. Но сделают это быстро и тихо, когда народ отправится пить обещанный элдорменом сидр. Нам тут кровавая буча не нужна. Как бы самим в ней не пострадать.

Тот понятливо кивнул и скрылся в толпе. Несколько успокоившись, Ветте продолжил с пренебрежительной миной наблюдать за свадебными приготовлениями.

Элдормен хотел было взять бесчувственную девушку на руки, но люди принялись орать:

– Сначала выкатывай бочки с сидром да джином, потом совершай брачный обряд. А уж тогда мы отдадим тебе эту колдунью.

Владетель этих земель с прищуром смотрел на орущих, запоминая самых ретивых. Вот закончится этот балаган, и он сумеет вычистить из своего города эту шваль. Повесит на придорожных деревьях, славное будет украшение.

Сквозь орущую толпу под конвоем нескольких мужиков, аккуратно подобрав полы серого балахона, медленно пробирался недовольный и раздосадованный дроттин местного храма бога войны. Такого безобразия на его памяти в Авернбурге еще не бывало.

Встав возле столба с привязанной к нему девушкой, попытался было воззвать к разуму верующих, но толпа не пожелала его слушать. Посуленная элдорменом выпивка была предпочтительнее обещанной дроттином кары верховного бога. Все тот же мужик со шрамом пригрозил дроттину свернуть его тупую башку, если тот не сделает все так, как ему велено. Жаждущая выпивки толпа дружно его поддержала.

Из проулка выкатили бочки с сидром и джином, но элдормен заявил, что заплатит за них только после обряда. Толпа попыталась было возмутиться, но Аверн напомнил им, что вначале обряд, а свадебный пир потом, и не надо ставить телегу поперед лошади. Народ вынужден был согласиться, и все тот же красномордый предводитель под одобрительные выкрики толпы велел дроттину поторопиться.