– Теперь давай-ка попробуем добраться до цивилизации, и, как только окажемся в безопасности, я объясню, где и в каком времени мы очутились.
– Где и в каком времени? – спросила Роза Рита. Слова Флоренс ее нисколько не удивили: девочка уже читала о перемещениях в прошлое и будущее в «Машине времени» Герберта Уэллса. Она сразу поняла, на что намекает миссис Циммерман, хотя это и казалось невероятным. – Вы имеете в виду, мы попали в другой год?
– А ты думаешь, похоже на 1951 год? – Миссис Циммерман аккуратно вела машину вниз по ледяному склону холма, ее голос был напряженным. Она сосредоточенно нахмурилась и крепче сжала руль. Бесси набрала скорость, а потом вдруг резко начала крениться в сторону. Колеса проскальзывали на льду, Флоренс вывернула руль сначала в одну сторону, потом в другую, а затем воскликнула:
– Ой-ой-ой!
Машину понесло вниз. Она соскочила с дороги на обочину и, резко подпрыгнув, помчалась вперед. Теперь поездка напоминала «Альпийское приключение» – американские горки, которые каждый год устанавливали на спортивной площадке Нью-Зибиди во время осенней сельской ярмарки округа Капернаум. Роза Рита едва успела прикрыть глаза, как Бесси врезалась в укутанный густым снегом куст рододендрона, и ветки ударили по ее металлическим бокам. Автомобиль оказался в самой гуще растительности, и путешественниц окружила жуткая, безмолвная темнота. Двигатель покашлял, погрохотал и заглох.
– Ну что ж, – сказала миссис Циммерман, – вот и все, насколько я понимаю. Очень уж не люблю ездить на машине по льду. Раз в багажнике нет цепей, похоже, придется ждать, пока растает снег.
– Ждать? Здесь? – возмутилась Роза Рита. – Мы же замерзнем и умрем!
Миссис Циммерман цокнула языком.
– Нет, само собой, мы не будем сидеть в машине и ждать спасения. Сомневаюсь, что кто-нибудь вообще заметит нас с дороги. Но тут недалеко до города Стоунбридж, если, конечно, мы не перенеслись в пространстве. Но это вряд ли: пейзаж знакомый. Судя по нему, мы попали в 1898 или 1900 год.
Роза Рита огорчилась.
– Не знаю, что вы такое говорите и как вообще вам пришла в голову идея путешествовать во времени. Вижу только, что лето прошло и сейчас зима. Машина застряла, деваться нам некуда, и тут холодает.
– Боже правый, Роза Рита! – Про себя миссис Циммерман отметила, что у девочки и правда есть причины для недовольства. Конечно, она предупредила ее о том, что путешествие будет не самым спокойным, но не уточнила, каких именно опасностей можно ожидать. Роза Рита давно заподозрила неладное, но внезапная зима посреди лета уж точно требовала объяснений. – Так, попробую рассказать, что произошло, – начала Флоренс. – Вероятно, призрак бабушки Уэзерби вернул нас в те время и место, где мы впервые с ней повстречались. В июне 1898 года моя старшая сестра Анна вышла замуж за Гарольда Криппена, и они переехали в Стоунбридж, штат Пенсильвания, где он занимался юридической практикой. В то лето я поехала к ним в гости и познакомилась с бабушкой Уэзерби. Ей было около восьмидесяти, а мне – почти двенадцать. Потом я частенько заезжала к сестре и ее мужу, и бабушка Уэзерби давала мне уроки магии.
Роза Рита сразу все поняла.
– Так вот куда мы попали! К дому вашей сестры?
Миссис Циммерман кивнула.
– Верно. В 1951 году дорога, по которой мы ехали, идет через тоннель, поворачивает на юг и тянется в центр города, а в 1898 году путь пролегал по горе Кидрон. Там была грунтовая дорога, которая сменялась каменистой тропой, ведущей в Стоунбридж. Если не ошибаюсь, мы на холме Фуллера. Это место мне хорошо знакомо: мы с Отто Пеннибейкером катались здесь на санках. Он был моим первым возлюбленным, хотя не совсем… Наверное, как вы с Льюисом.
Роза Рита покраснела.
– Льюис мне просто друг, а не возлюбленный, – сказала она. – Он со мной даже не танцует…
Миссис Циммерман ждала продолжения, но Роза Рита молчала.
– У меня сложилось впечатление, что перед тем, как они с Джонатаном уехали в Европу, между вами что-то произошло, – наконец произнесла Флоренс. – Хочешь об этом поговорить?
– Нет, – отказалась Роза Рита. – Я хочу понять, почему вы решили, что мы в 1898 году, а не в 1951-м.
– Ох какая ты сегодня вредная! Как я уже сказала, все вокруг выглядит так, будто мы в 1898 году, а не в 1951-м. Моя сестра умерла в 1939 году, и я много лет не бывала в Стоунбридже. Но даже в то время вместо колеи для повозок уже построили тоннель и автомобильную дорогу. Сейчас окрестности точно такие же, как в моем детстве. Так или иначе, если эта дорога идет по горе Кидрон, то до Стоунбриджа километров шесть с половиной. Не лучшая погода для прогулок, но, думаю, мы справимся. Да и посреди зимы в Стоунбридж наверняка кто-то ездит.
У Розы Риты закружилась голова.
– Но если мы в 1898 году, то я еще даже не родилась, – сказала она и, подсчитав в уме, добавила: – Я появлюсь на свет только через тридцать девять лет. Почему же я сейчас существую, если даже не родилась?
– Есть вопросы, на которые я не могу ответить. Что касается перемещения во времени, физически оно нас не меняет, ведь я не превратилась в двенадцатилетнюю девчонку, верно? – ответила миссис Циммерман. – Видишь ли, Роза Рита, я пока не совсем поняла, как сработало это волшебство, да и не знаю, что делать дальше. Но призрак бабушки Уэзерби сказал, что я обрету силы, только если вернусь к истокам. Вот ее слова: «Флорри, вернись к истокам. Тебе нужно исправить огромную ошибку». Пока не понимаю, что именно она имела в виду. Ни о какой «огромной ошибке» во времена нашей первой встречи она, конечно, не говорила, хотя жизнь у нее была далеко не сахар. В любом случае, сидя в машине, мы ничего не узнаем. Ты случайно не захватила с собой теплое пальто?
Роза Рита покачала головой.
– Нет. Только джинсы, рубашки и пару свитеров.
Миссис Циммерман задумалась.
– Что ж… не все так плохо. У меня есть плащ, халат и пижама. Если натянем одежду в несколько слоев, то сможем немного согреться.
Въехав в заросли рододендрона, машина проделала тоннель, и ветки плотно прижали дверь Розы Риты, поэтому обеим путешественницам пришлось вылезать со стороны водителя. Посыпавшийся с веток снег попал за ворот. Стоял ясный день, сквозь зимнюю дымку пробивалось солнце, но его лучи совсем не грели, а холодный воздух жалил девочку в нос. Термометра под рукой не оказалось, и Роза Рита решила, что температура, должно быть, ниже нуля. К счастью, было безветренно.
Миссис Циммерман открыла багажник, и они с Розой Ритой начали распаковывать вещи. Холод заставил девочку поторопиться, и она побыстрее натянула три пары джинсов, хотя последние даже не получилось застегнуть. Она надела две рубашки, а потом натянула два свитера. Роза Рита отправилась в поездку в коричневых тряпичных туфлях, но по совету миссис Циммерман переобулась в кеды. Раньше она их почти не носила, но оказалось, что рифленая подошва меньше скользит по льду. Из-за двух пар носков кеды плотно облегали ступни. Уже собираясь закрыть чемодан, девочка вдруг вспомнила о вещичке, которую прихватила с собой просто так. Она порылась в одежде и нашла старую черную шапочку со значками, на которых были нарисованы герои комиксов, – сюрпризы из упаковок с хлопьями. Роза Рита не надевала шапочку почти два года, но сейчас с удовольствием примерила, радуясь, что теперь не замерзнет.
Миссис Циммерман тоже утеплилась, надев три фиолетовых платья, фиолетовый халат в цветочек и фиолетовый плащ. Кроссовки она с собой не взяла, но и обычные туфли вполне годились для долгой ходьбы. Чтобы не замерзли ноги, Флоренс одолжила пару носков у Розы Риты. По пути из Нью-Зибиди миссис Циммерман купила сувенирное полотенце с изображением вечернего Толедо в лучах закатного солнца – его волшебница повязала на манер шарфа. Теперь Флоренс выглядела очень странно: она была худой и стройной женщиной с непослушными седыми волосами, но несколько слоев одежды делали ее толще килограммов на десять. Глядя на подругу, Роза Рита захихикала.
