Не важно. Не тогда, когда она смотрит на меня так, словно хочет того же. Но потом ее сладкое личико хмурится.

— Ты работаешь.

Трудно отрицать, держа в руке контракт.

— Просто немного легкого чтения.

Пока Софи была в городе, я ходил на пробежку. Как только вернулся, выпил протеиновый коктейль и принял душ, прежде чем развалиться на кровати в боксерах и прочитать контракт. Я не рассматриваю это как работу, потому что лишь скольжу взглядом по документу.

Софи, кажется, не согласна.

Она упирает руки в бока.

— Мне стоило проверить твои сумки на предмет контрабанды. Предполагалось, что ты будешь расслабляться.

— Принудительный отдых — это оксюморон. — Я возвращаюсь к чтению, зная, что ее это возбудит. Я чертовски люблю, когда Софи заведена. Результат всегда голый, потный и в мою пользу. — Кстати, это стандартный документ, ничего слишком сложного или детализированного.

Она вздыхает.

— И что мне с тобой делать?

Трахни меня. У меня есть потребности.

— Забирайся в постель и почитай что-нибудь рядом со мной.

Она делает шаг в мою сторону, но останавливается.

— На тебе очки.

В ее голосе слышится подавляемая нотка вожделения, что заводит и меня самого. Я не отрываю взгляд от контракта.

— Так случается, когда кто-то нуждается в очках для чтения.

— Умник. Я тысячу раз видела, как ты читаешь, но ты никогда не надевал очков.

— Я ношу линзы. Но сегодня мои глаза особо чувствительны.

Полагаю, это как-то связано с утренним походом с Софи в бассейн. Это был своего рода эксперимент, проясняющий, как долго я могу задерживать дыхание. Мы рассмеялись и с большим энтузиазмом принялись за дело.

— Тебе всегда стоит надевать очки во время чтения, — говорит она, направляясь ко мне. — И я имею в виду всегда-всегда.

Знал ли я, что Софи благосклонно отнесется к моим очкам для чтения? Нет. Но по широко раскрытым глазам со слегка мечтательным взглядом я почти уверен, что она их оценила. Я являюсь мужчиной в достаточной степени, чтобы признаться, что хочу ее соблазнить.

Она садится на кровать, и ее теплое бедро располагается рядом с моим. Мое тело приходит в состояние боевой готовности, но я этого не показываю. Пока нет. Не так проходит наша игра.

Боже упаси, если я больше не буду играть с Софи. Это одна из лучших частей моего дня.

— Знаешь, — произносит она, проводя пальцем по моей коленной чашечке, — существует «Тамблер». Горячие парни в очках...

— Даже не думай о том, чтобы сделать снимок.

Я притворяюсь, что не обращаю внимания на то, как ее прикосновение посылает волну похоти прямо к члену. Гиблое дело. И знаю, что она видит мой растущий интерес. Она движется выше.

— Что насчет горячих читающих парней? Они даже выпустили книгу. Ты — однозначно кандидат на обложку.

Я смотрю на нее поверх очков. Она бросает на меня дерзкий взгляд, наклонив голову и поджав губы. Ненасытность горячим обручем сжимает живот и делает резкий рывок. Член быстро подскакивает.

Софи облизывает нижнюю губу, не разрывая зрительного контакта.

— Ты играешь нечестно, Солнышко. — Ее голос становится хриплым. — Я не могу принять молчаливый упрек в сочетании с этими очками. Ты заставляешь меня воспламениться.

— Хм. — Возвращаю взгляд к контракту, как будто я не твердый как чертов барабан. Награда будет намного лучше, если я заставлю Софи заработать ее. — Только я не понимаю, по какой такое причине это моя проблема.

— О, нет?

Кровать скрипит, когда она подползает ближе.

Мой член пульсирует в такт сердцу и некомфортно толкается в трусы.

— Это вредит только тебе, — говорю я. — И лучше тебе что-то с этим сделать.

Ее низкий смешок прокатывается по моей коже. Шелковистые волосы щекочут мою грудь, пока она пробирается под документы, которые я держу. Да, милая, добро пожаловать в мой кабинет.

— И этот огромный стояк под тем, что называется... — она бросает взгляд на контракт в моей руке, — лицензионное опроцентование?

— У меня страсть к деталям, — бормочу я, дыхание прерывается, когда она прикасается легким поцелуем к моей груди.

— Тогда... — Она снова меня целует. — Не позволяй мне тебя сдерживать.

Я притворяюсь, что читаю, пока она медленно, тщательно прокладывает поцелуи по моей груди. Каждое прикосновение ее губ к коже заводит меня еще больше. Нежность, смешанная с жаром, словно она одновременно поклоняется и наслаждается мной, заставляет сердце сжиматься, а член — пульсировать.

Она щелкает языком по соску, мои руки начинают дрожать, дыхание прерывается.

— Боже, ты сейчас такой горячий, — произносит она.

Софи ловит зубами мой сосок и тянет.

Я бормочу, жидкий жар охватывает мои бедра. Контракт падает на кровать, моя голова с глухим стуком ударяется о стену.

Она спускается ниже, прослеживая выпуклости моего пресса.

— Так. Охренительно. Сексуально. — Каждое слово подчеркивается поцелуем. — Габриэль, я хочу, чтобы ты трахнул меня в этих очках.

Эта женщина меня убьет.

Я тяжело сглатываю, обретая голос.

— Будешь хорошей девочкой, я, возможно, так и сделаю.

Я не упускаю того, как сжимается ее попка в форме персика. Что-то примитивное и низменное зарождается внутри. Голос становится грубее.

— Достань мой член. Ты станешь сосать его.

Из ее горла раздается негромкий звук, и я знаю, что добрался до нее, что отражается на мне самом. Моя кожа настолько горячая, что я едва ли могу дышать.

Руки Софи скользят к боксерам, поддразнивая. Член грубо толкается в ткань, и она стягивает резинку с талии. Пульсирующий кончик цепляется за нее. Женщина высвобождает меня, настолько твердого, что член шлепает по животу.

— Люблю этот звук, — шепчет она.

Хорошо. Он только для тебя.

— Возьми его в руку.

Теплыми пальцами она обхватывает меня и сжимает. Мои глаза практически закатываются. Сглатываю стон, поднимая навстречу ей бедра.

— Мягче, — задыхаюсь я.

— Мягче? — Она снова целует мою грудь, ослабляя хватку.

Я практически плачу, настолько это хорошо.

— Заставь меня умолять об этом.

Она взмахивает ресницами, дыхание покидает раскрытые губы. Кончики ее пальцев гладят мою длину, поддразнивая.

Пытаюсь не шевелиться, но она нежно берет меня за яйца и слегка их сжимает. В моем горле грохочет стон. Он превращается в откровенный всхлип, когда она наклоняется и целует головку.

Не достаточно.

— Софи...

— М-м-м? — Звук вибрирует на коже, и меня пронзает пульсация болезненного наслаждения.

Я толкаюсь вверх, но она уклоняется. На моем кончике блестит слюна.

— Блять... Пососи его, Дарлинг. Соси как следует.

С улыбкой во взгляде карих глаз она делает это, одним великолепным толчком заглатывая меня глубоко и сжимая. Я со стоном приподнимаюсь с кровати. Но тут она останавливается и продолжает играть со мной, ее припухшие губки едва ли касаются моей плоти.

Кожу обдает жаром, и я даю ей желаемое.

— Пожалуйста. Пожалуйста...

И она действительно радует меня, окружая вниманием, вытягивая мое удовольствие, словно с ним связано и ее собственное. Я теряюсь в ней, пока горло не сжимается от эмоций, а яйца — от предстоящего освобождения.

Не хочу кончить ей в рот. Не в этот раз. Отталкиваю ее, пытаясь быть нежным, но руки дрожат. Она издает протестующий звук, который я проглатываю поцелуем, когда переворачиваю ее на спину, неуклюже задирая юбку.

— Я не закончила, — говорит она, задыхаясь между поцелуями.

Мои пальцы проскальзывают под крошечные розовые трусики. Сладкая влага приветствует их.

— Мне нужно быть здесь.

Я ласкаю ее мягкую, набухшую сердцевину, прежде чем погрузиться глубоко. И она кричит — прекрасная мольба, которая заставляет меня жадно впитывать больше.

Целую ее, пальцами двигаясь внутри нее под плотно прилегающими трусиками. Она двигается вместе со мной, бедрами толкаясь и опускаясь на мою руку. Наше дыхание смешивается, становясь беспорядочным.