В полночь прозвенели старинные чаты в гостиной. Я никак не могла заснуть, в голову лезли ненужные мысли. На концерте будет присутствовать не только Артём, но и Ардан. Ко всему прочему напросился и Слава. Он обещал раздобыть хороший фотоаппарат и сделать пару десятков снимков для истории. Идея выдавать себя за фотографа группы ему в голову пришла после того, как я намекнула на это. Эта троица могла натворить дел, но и гнать кого-либо из них я не могла. Надеюсь, хоть Сёма заступится за меня и не даст этим идиотам перегрызть друг другу глотки.
Как обычно опаздываю. Ну что за привычка — как важный день, так всю ночь уснуть не могу, а утром наоборот — встать с кровати и собраться. К тому же всё просто валилось из рук. Сначала зубная щетка, потом любимая чашка, а на улице ключи от квартиры Макарова, которые были сделаны всего неделю назад. Парень утверждал, что не стоит каждый раз заставлять его бежать сломя ноги и ставить шишки на каждом косяке к двери, уж лучше самой тихонько заходить и делать, что душа пожелает. Тем более иногда я с утра заставала хозяина в ванной, поэтому ему приходилось экстренно заворачиваться в полотенце и лететь с пеной на всех открытых участках кожи встречать гостей. В этот раз пришлось пробраться в логово рок-звезды незаметно, чтоб не отвлекать, так как из душа доносился мужской сильный голос. Он пел.
I, I love you like a love song, baby-y-y
And I keep hittin' re-pe-pe-pe-pe-pe peat
[1]
Честно признаться, я была в легком шоке, когда услышала эти строки. Даже не смогла сдвинуться с места, стоя у входа в кухню и не решаясь идти дальше. Просто непонимающе смотрела вперед на небольшой коридор, ведущий в спальню. Именно в этот момент угораздило выйти Макарова. И угораздило его выйти абсолютно без одежды. Солнечного света оказалось достаточно, чтобы разглядеть его голую задницу и широкую спину с кучей татуировок. Я, как и подобает порядочной девушке, немедленно закричала, отвернулась и в сердцах произнесла пару-тройку крепких словечек. В ответ Артём тоже испуганно вскрикнул и, что-то бубня под нос, попытался улизнуть обратно в ванную. Правда, по пути встретился лбом с незакрытой дверью, что было ясно по характерному стуку и множеству различных ругательств.
— Что ты тут делаешь, больная? — отчаянно провыл, едва захлопнув за собой дверь. Звякнула железная щеколда. Кажется, кто-то боится позора…
— Нам через пятнадцать минут выезжать надо вообще-то! — колко заметила и, проверив точно время, добавила. — Точнее, уже через 13 минут!
Повернувшись обратно лицом к коридору, я с облегчением вздохнула. Всё же он и правда зашёл обратно. Тем легче.
— Ты что, в нудисты записался за прошедшую ночь? Потому что иначе я не могу ничем оправдать твоё безобразное поведение! — поинтересовалась и отправилась на кухню готовить бутерброды, на большее не хватало ресурсов.
— Я был уверен, что взял с собой полотенце, — как-то обреченно ответил и добавил. — Но, наверное, бросил его в стирку вместе с другими вещами своего гардероба, на которые тебе смотреть не следует.
Этими вещами являлись, конечно же, трусы. Можно было бы ещё понять, если Артём не хотел показываться в нижнем белье передо мной, так нет. Он мог с лёгкостью щеголять в своих укороченных «семейниках» с утра, а вот бросать их в стирку строго запрещалось. Ему приходилось делать это самому. А сейчас, наверное, он решил-таки постирать своё бельишко и бросил его в стиральную машинку, но немного переборщил.
— Вот и жди теперь, когда у тебя машинка постирает, — зло пробормотала себе под нос, но громче всё же предложила. — Я сейчас возьму в шкафу ту вещь, на которую мне не следует смотреть, и повешу на ручку ванной. А сама уйду на балкон. Только не смей выходить мне навстречу!
— И в мыслях не было, — злобно заметил приглушенный мужской голос.
Так весело началось утро перед концертом. Конечно, до выступления оставалось еще много времени, но лишнее напряжение точно ушло. Зато вместо этого появилась неловкость и странное чувство, что Тёма меня проверяет каким-то причудливым образом.
— Ты знаешь, — прикусив губу и внимательно меня осмотрев, задумчиво вещала Светка в гримерке клуба, — тебе очень идёт этот парик и вообще красный цвет волос. А особенно с такой помадой и соответствующим макияжем.
Она легко крутанула кресло вместе со мной, тем самым повернув к большому трюмо. Из большого зеркала с деревянной резной рамой на меня смотрела совершенно другая девушка. Не та Алиса Соколова, известная всему университету личность, а совершенно иной человек. Вроде бы те же серые глаза, но макияж делал их ещё больше и ярче. Моя слегка бледная кожа приятного молочного оттенка сменилась на мертвенно-белую. Губы, не выделяющиеся раньше, вдруг приковывали к себе внимание из-за насыщенной красной помады. Цвет парика же походил скорее на тёмно-розовый или бордовый, с косой слегка завивающейся челкой и такими же неровно выстриженными завитками волос. Вроде бы всё те же черты лица, но теперь я была похожа на роковую соблазнительницу, получающую все мужские сердца на своём жизненном пути.
Также Железнова принесла с собой модный черный пиджак с рукавом три четверти, яркую футболку и джинсы, а потом всё это добро сунула мне в руки и затолкала меня за ширму, приказав принарядиться. На вопрос «зачем?» она таинственно хихикала и говорила, что подрабатывает купидоном.
— Каким ещё купидоном? — быстро переодела свои модные рваные джинсы, отбросив их в угол. За дверью гримерки постоянно кто-то бегал и кричал, что несомненно напрягало.
— Вы с Артёмом так замечательно смотритесь вместе, — вновь мечтательно отвечала и смеялась. Но мой вполне здоровый мозг уловил странный ход её мыслей.
— И каким же образом он оценит наряд, если ничего не видит? — даже высунула голову из-за ширмы и приподняла одну бровь, заинтересованно разглядывая Светку. Та в свою очередь нахмурилась и как-то взгрустнула. Но потом снова начала улыбаться и даже подмигивать.
— Я всё устрою.
Девушка через минуту убежала куда-то в зал, а мне пришлось поторопиться. А ведь не так-то просто надеть узкую футболку и не сбить макияж с париком. Нужно было сначала с одеждой разделываться, а уж после маскироваться. В коридоре какой-то мужчина кричал, чтобы группа собиралась и уже окончательно готовилась к выступлению. Артём и Стас должны были проверить все инструменты последний раз и ждать слабую половину команды около входа на сцену.
Если честно, заведение не являлось самым популярным в городе, но хозяин клятвенно уверял, что когда-то на этой самой сцене начинали и «Демоны поднебесья», имеющие сейчас дикую популярность особенно среди молоденьких школьниц. Ещё рассказывал, будто к ним частенько заходят известные люди и продюсеры, но вот появление их в такой глуши никак объяснить не смог. Да и зачем, мы всего лишь очередная группа, состоящая из простых смертных. Не царское это дело перед холопами объясняться.
Руки перед выступлением ужасно тряслись. Но время поджимало, поэтому я последовала примеру Железновой и пошла к парням. Они уже заждались нас, бурча что-то под нос и недовольничая целых десять минут. Я дала руку Тёме, чтоб помочь взобраться на сцену, но он резко дёрнул её и тем самым прижал меня к себе. Крепко стиснул в своих практически стальных объятиях и промычал в макушку.
— У тебя всё получится, глупая. Не бойся, ведь ты со мной.
Но дрожь в теле не проходила. Даже тот факт, что сейчас было высказано мнение о моём недалёком уме, не повлиял на страх. Тем не менее я чувствовала себя защищенным от внешнего мира маленьким ребёнком, которого никто не посмеет обидеть. Тепло и уютно, словно я дома. Хотелось остаться навсегда тут, в его объятиях.
Время неумолимо бежало вперёд. Стас и Света уже были на сцене и готовились. Мне в голову вдруг пришла безумная идея обнять в ответ Макарова и узнать, что же произойдёт. Руки едва поднялись, но в конце концов всё же удалось сцепить их у него за спиной. Как только это произошло, парень словно очнулся, проснулся от страшного кошмара и отпрыгнул от меня на метр в сторону. Как тогда, на кухне.
