Группа социал-демократов насчитывала около 40 человек, но точный состав её не был в полной мере известен. Лидером являлся некто Попов.

Численность группы эсеров составляла около 20 человек. Их лидером являлся студент Васильев (партийная кличка «Володя»). Изначально эта группа была организационно слаба, и для её усиления и централизации в январе 1909 г. из Санкт-Петербурга был командирован Васильев. Группа поддерживала постоянную связь с ЦК партии в Париже.

Наконец, наименьшей по численности была группа анархо-коммунистов под руководством Х. Бергерена, в которую входило 6 человек. Она была условно организована и по степени управления значительно уступала двум первым группам, что соответствовало идеологии анархизма.

Объединенная группа русских политэмигрантов пользовалась поддержкой местной социалистической партии. Особое содействие ей оказывали редактор газеты шведских социалистов «Brand» («Костёр») Х. Бергерен и редактор газеты шведских младосоциалистов «Stormnebecki» («Набатный колокол») Я. Густафсон, которые предоставляли помещения своих редакций для проведения встреч и заседаний. К Бергерену также стекались пожертвования для русских политэмигрантов. По данным агентуры утверждалось, что именно Бергерен координировал явочные квартиры и занимался многими организационными вопросами обеспечения функционирования русских политических эмигрантов в столице Швеции.

Русские политэмигранты еженедельно проводили сходки в Большом Стокгольмском народном доме. Ими были организованы курсы изучения шведского языка, которые проводились два раза в неделю. Также членами революционных кружков издавался рукописный печатный орган «Русский эмигрант». Именно его издание стало главным направлением деятельности русских политэмигрантов зимой и весной 1909 г. Участниками революционных кружков было собрано 400 крон для закупки в Варшаве русского шрифта для типографии.

Наибольшее внимание жандармов было приковано именно к деятельности группы эсеров. Как известно, партия социалистов-революционеров широко использовала в своей деятельности такие средства политической борьбы, как террор против высших чиновников Российской империи. Поэтому царская «охранка» вела целенаправленную работу в среде социалистов-революционеров, используя широкий арсенал агентурных и оперативно-технических средств. Одним из важных и наиболее эффективных направлений противодействия замыслам эсеров стало внедрение в их группы секретных агентов. Не стала исключением и группа политэмигрантов в Стокгольме, в которую также был внедрен секретный агент.

Надо заметить, что представители российского революционного движения жили не только в Стокгольме. Политические кружки существовали также в Мальмё, Гетеборге и Кальмаре. На основании агентурных данных чины Департамента полиции прогнозировали дополнительное увеличение числа политических эмигрантов в Швеции, в том числе и из-за репрессивных мер в отношении их правительств Дании и Швейцарии. Так, только в марте 1909 г. из Копенгагена в Мальме переехало сразу 9 революционеров.

Благодаря деятельности секретного агента «Петрова», проживавшего в Стокгольме по документам на имя Э.А. Орнета, Финляндское жандармское управление знало имена не только основных участников революционного движения из числа социалистов-революционеров, находившихся в стокгольмской эмиграции, но и точные адреса их проживания, было в курсе их основных действий.

Эдвард Август Орнет

Получаемая от секретного агента информация и ориентировки на лиц передавались в Финляндское жандармское управление. Там в соответствии с утвержденной формой отмечалась сущность агентурной информации, какие были приняты меры, а также содержалась другая информация, выявленная в ходе оперативной разработки. Всё это объединялось в единое дело. Начальник Финляндского жандармского управления в донесениях всячески сохранял персональные данные секретного агента.

Можно ли утверждать, что партия социалистов-революционеров готовила покушение на Николая II на протяжении длительного времени? Несомненно, да. И группа, занимавшаяся подготовкой покушения, не была связана с ее боевым крылом. Разоблачение Е.Ф. Азефа и процесс над бывшим директором Департамента полиции А.А. Лопухиным серьёзно подорвали авторитет боевого крыла эсеров и внесли подозрительность в ряды революционеров.

Но сама партия не отказалась от террора как средства политической борьбы. Скорее всего, решение о покушении на Николая II в Стокгольме было принято после получения информации о визите императора в шведское королевство. Этот план на фоне разоблачений Азефа и процесса над Лопухиным был дерзким и неожиданным. Открытым остается вопрос о том, откуда эсеры узнали о дате приезда Николая II в Стокгольм – из открытых источников или у них был какой-то особый источник информации.

Непосредственная подготовка к организации возможного покушения на русского царя началась в апреле 1909 г. Вне всякого сомнения, она велась втайне от других членов кружка социалистов-революционеров в Стокгольме. По всей видимости, агент «Петров» не входил в число особо доверенных лиц.

Стокгольмская группа постоянно контактировала с Лондоном через Теплова и Ф. Волховского, с Брюсселем – через М. Дерешовича, с Женевой и Берном – через В. Шидловского и Тамма, с Парижем – через Нахимовича и Е. Рубановича.

В Стокгольм к местным социалистам-революционерам в конце апреля 1909 г. из Женевы приехал некто «Сержант». По оперативной информации секретного агента, он был учителем в Лифляндской губернии, латышом по национальности.

В течение мая 1909 г. из Финляндии приехала некто «Дара», еврейка по национальности, и «Вера», русская. Из Норвегии приехал поляк С.Х. Зельцерович, уроженец Старой Руссы. Из Бельгии прибыл профессиональный революционер Шукнов, «интеллигент 27–30 лет», который остановился у В. Васильева.

Таким образом, к началу июня в Стокгольме сформировалась группа, которая начала непосредственную подготовку к организации покушения на Николая II. На факт приезда активных революционеров «Петров» обратил особое внимание, о чём своевременно доложил по инстанции.

Также в поле зрения «Петрова» попали приезжие Меншер-Тобелис из Митавы, П. Бредис из Курляндской губернии, Б.К. Жук из Виленской губернии, Н. Саксен и Е. Ванда. По всем этим лицам началась оперативная разработка и проверка. Была установлена дополнительная информация по латышу К. Сержанту, крестьянину Иллуккского уезда, участнику беспорядков 1905 г., который был привлечен к уголовной ответственности за грабеж казенных винных лавок в октябре 1908 г. Но из-под стражи сбежал. По всей видимости, в планируемом покушении Сержанту отводилась одна из ключевых ролей.

По ориентировке «Петрова» Департамент полиции организовал в Або оперативное наблюдение за евреем З. Заксом, занимавшимся отправкой эсеров через территорию Финляндии в скандинавские страны. Задачей этого наблюдения было выявление лиц, переправлявшихся через границу во взаимодействии с движением социалистов.

Ситуация в Стокгольме стала предметом особого контроля со стороны вице-директора Департамента полиции С.Е. Виссарионова, которому Финляндское жандармское управление регулярно отправляло секретные сообщения. В начале июня 1909 г. в одном из них было с тревогой отмечено, что «в настоящее время в Стокгольме дела партии возрастают всё больше и больше».

Живой интерес и бурные дискуссии в среде политэмигрантов вызывали ситуации, связанные с деятельностью боевого крыла партии эсеров и разоблачением Е.Ф. Азефа. Обсуждение вопроса по делу Азефа в конце апреля 1909 г. было отложено членами группы социалистов-революционеров, так как на собрании не присутствовали все члены группы. Это важная психологическая характеристика участников группы, на что хотелось бы обратить особое внимание. Возможно, что перенесение вопроса обсуждения деятельности Евно Азефа было связано и с другими причинами, которые учитывались студентом «Володей» в целях конспирации.