Еремеев, таким образом, находился где-то посередке. Даже на ступеньку повыше президентов, что было, пожалуй, вполне сносно.

– Хорошо, – сказал он, – в таком случае, не выходя за мой средненький третий уровень, объяснишь, быть может, наконец, зачем тебе понадобилось нынче маскироваться?

– Странный вопрос, – пожал плечами мальчик. – Разумеется, затем, чтобы меня не обнаружили, зачем же еще? Нетрудно было просчитать наиболее вероятные варианты, не так уж их и много, а среди них имелся и тот вариант, что вы сюда явитесь не один. А уж когда в поле зрения попало такси, ждущее вас на улице, тут сразу все стало ясно: вас – уж простите великодушно за некоторый вульгаризм – «пасут».

– Ладно… А от кого ты вообще прячешься? Если тебе что-то угрожает – может быть, я помогу?..

Однако мальчик его перебил:

– Знаете, боюсь, так мы с вами слишком далеко можем уйти в нашем разговоре. Позвольте мне свои проблемы решать самостоятельно. В действительности вас ведь, я полагаю, интересует не столько моя персона, сколько… совсем иная…

– Ирина!.. – выдохнул Еремеев. – Ты что-то знаешь о ней?

– Не больше того, что вы сейчас сказали, то есть того, что ее зовут Ирина, – ответил тот. – Но то, что некоторая персона вас действительно интересует и что она, по всей вероятности, исчезла, догадаться было, поверьте, не так уж тяжело.

Еремеев поинтересовался:

– И каким же образом?

– Самым элементарным. Я отсюда, – он указал на компьютер, – прослеживаю, кто проявляет интерес к сайту «Исчезновения». Ну а уж потом вычислить вас и выйти с вами на связь было делом вовсе пустяковым.

– Так сайт создал ты?

– Начал я. Но кто-то его постоянно пополняет, а вот кт? – мне пока не удалось выяснить.

– Но если начал все-таки ты, позволь тогда спросить – зачем?

– Это особый разговор… – сказал он. – А у вас я вижу недавние царапины на лице. Могу предположить, что они появились неспроста.

– Да, – кивнул Еремеев, – в меня сегодня стреляли. То есть, – поправился, – не в меня, а в монитор моего компьютера. Кстати, выстрел произошел в тот самый момент, когда на экране появилось твое приглашение.

– Да, круто получилось, – нисколько не удивившись, произнес мальчик. И тут же прибавил: – Вы уж простите за словечко – нечаянно сорвалось. Право, ненавижу жаргонные словечки, но когда маскируешься, они сами прилипают к языку…

– Да уж куда как к р у т о! – согласился Еремеев. – А ты себе представляешь, кто бы это мог быть?

– Весьма смутно, – проговорил вундеркинд. – Может, Вольный Охотник… Впрочем, кто знает…

Еремеев вспомнил, что нынче Небрат уже произносил это прозвище.

– И что это за Охотник такой? – спросил он.

Мальчик ответил нехотя:

– Не знаю, не знаю… Многие считают, что это всего лишь легенда, существующий на «Ковчеге» фольклор… Не придавайте большого значения.

– А что еще за «Ковчег» такой? – вконец перестал что-либо понимать Еремеев. – Он имеет какое-то отношение ко всем этим исчезновениям?

– Самое непосредственное… Но прежде надо бы уточнить само слово «исчезновения». Я бы сказал, в нашем случае это не вполне корректное понятие ввиду своей инверсионности.

Еремееву показалось, что его попросту дурачат.

– То есть? – спросил он.

– Простите, – сказал мальчик, – я, кажется, нечаянно перескочил на четвертый уровень. Но раз уж слово произнесено, то придется объяснить. Исчезнувшими вы, очевидно, называете тех, кого по тем или иным причинам не в силах лицезреть, не так ли?

– Ну, в общем-то… – проговорил Еремеев, хотя ему отнюдь не казалось, что это требует столь мудреного определения.

– Вот! – кивнул мальчик. – Но ведь и они точно так же, согласитесь, не в силах созерцать вас! Это означает, что вы для них – в такой же степени исчезнувший. Обычная инверсия. Так кого же в таком случае следует считать в действительности исчезнувшим, вас или упомянутую вами Ирину?

Еремеев подумал, что, видимо, четвертый уровень вправду оказался высоковат для него.

– Но ведь меня всегда можно найти, – не нашел он более веского аргумента.

– Здесь?.. – мальчик окинул взглядом подвальную залу. – Сомнительно.

Еремеев вспомнил заодно и затерявшуюся в просторах Москвы эту самую Щитораспределительную улицу, находившуюся снаружи, и впрямь почувствовал самого себя исчезнувшим из привычного окружающего мира.

– Но хотя бы скажи – ее похитили? – спросил он.

– Или напротив – помогли ей избежать похищения, – задумчиво проговорил вундеркинд.

– По-моему, – начал уже злиться Еремеев, – ты снова перепутал уровни и хочешь, чтобы я взобрался выше, чем позволяют мне мои сирые мозги. Как-нибудь поясни, будь любезен.

Мальчик вздохнул:

– Хорошо, попробую. Придется сделать это на одном примере. Представьте себе: жил некто на свете, с детства чувствовавший, что очень сильно отличается от остальных. Предположим, обладал «ай кью» равным двумстам пятнадцати или даже двумстам восемнадцати. И был этот некто все время задумчив, ибо его интересовала истина, глубинная природа вещей… У этого «некта» были родители, души в нем не чаявшие и, разумеется, как все родители, желавшие ему лишь добра. Но только это добро они понимали очень уж по-своему – чтобы их отпрыск был как все: играл в компьютерные игры, посещал дурацкие дискотеки, для их и своего спокойствия не замечал невежества учителей. А вершиной блага по нынешним временам они считали карьеру финансиста, ну и, соответственно, поступление сперва в экономический колледж, затем в финансовую академию… И вот теперь скажите – разве это не они пытались похитить свое чадо из того мира, в котором лежало его истинное предназначение? В том-то и дело, что именно они! А тот, кто помог их чаду исчезнуть… разве в действительности не он помог ей не быть похищенной?!..

…Ей?!.. Боже! Ну конечно же! Наконец-то Еремеев узнал е е!

Так вот почему таким странным казалось ему, Еремееву, это лицо! По сравнению с той, давней, видимо, фотографией, девушка, правда, сильно похудела, и прическа была совсем другая, мальчишеская, но ошибки быть не могло, это была, безусловно, она, та самая девушка из сайта «Исчезновения», при загадочных обстоятельствах пропавшая в лесу. И даже несмотря на это мальчиковое облачение и прическу, прехорошенькая, ей-Богу, девушка, с удивительно умными серыми глазами и утонченными чертами лица!

– Тебя же Нина зовут! – воскликнул он. – Ты ведь та самая Нина Кшистова!

– Узнали все-таки… – улыбнулся вундеркинд, или как его (ее) теперь называть. – А еще спрашивали, для чего мне нужна была маскировка!

– Но как же ты все-таки там, в лесу, исчез?.. Исчезла?.. – придя в себя, спросил Еремеев. – Клянусь, я никому не скажу.

– Позвольте мне все же до поры до времени оставить это при себе, – твердо сказала девушка. – Да и вообще речь ведь шла не обо мне. Вы, помнится, спрашивали, не была ли похищена некая Ирина, а я всего лишь привела пример того, что настоящих похитителей иногда следует искать в другом месте.

– Ты утверждаешь, что это я был ее настоящим похитителем?

– Для того, чтобы это утверждать, мне не хватает информации, – ответила Нина. – Я всего лишь предполагаю, что именно так оно могло быть. Возможно, она мечтала жить совсем, совсем иной жизнью, нежели та, которой она живет?

«И, возможно, совсем, совсем с другим человеком, нежели я…» – мысленно добавил он про себя. Он вспомнил, как они с ней жили в последний год, и подумал, что, пожалуй, именно так оно и было.

– Я права? – спросила девушка.

Как раз такой вопрос нынче задавал ему и Небрат. Похоже, детектив до чего-то эдакого впрямь докопался. Еремееву стало даже чуть неловко, что сперва хотел расторгнуть с ним контракт, а затем оставил его плясать у запертых дверей.

– Да, – кивнул он, – она чувствовала, что рождена быть… Ну, в общем, другой. Вначале считала, что ее истинное призвание – быть гадалкой…

– А вы ей мешали?

– Да нет, пожалуй. Просто иногда позволял себе над этим слегка подтрунивать.