Фарадж сверкнул глазами и неосознанно сжал в своей руке карандаш, который до этого спокойно лежал рядом с бумагами. Тоненький деревянный ствол жалобно треснул под сильным давлением, и на лакированную поверхность посыпался грифель.

— Пошел прочь, — приказал мужчина, бросая остатки карандаша в урну, признавая столь быстрое поражение.

Виктор послушно поднялся под гнетом воцарившейся атмосферы и медленным шагом направился к выходу.

Как тонко этот нахальный русский врачеватель подмечал второстепенный смысл в том, о чем говорил Фарадж Абиль. Как хорошо понимал настроения и волнения своего господина. Наверное, поэтому они и были хорошими друзьями. Но иногда прямолинейность первого могла запросто вывести из себя. Правда, вылетавшая из его уст, словно била по лицу наотмашь.

Оставшись один в своем кабинете, мужчина зажег палочку благовония и поставил ее рядом.

И когда мир вокруг стал таким раздражающим?

Комментарий к Глава 9

Бооольше отзывооов. Спасибо :)

========== Глава 10 ==========

С раннего утра в процветающем Хейжаре было шумно. Городские жители уже вовсю начали приготовления к знаменательному событию, которое должно было состояться на этой неделе. Средний принц вскоре достигнет совершеннолетия, и этот день для всего оазиса станет поистине великим! Во дворец съедется множество гостей: из соседних городов, из Эр-Рияда и даже близкие друзья правящей семьи из-за границы. На званом ужине соберут весь свет аравийского полуострова для того, чтобы выказать свое уважение династии Фаиль.

С этого момента наследник шейха будет считаться политически зрелым и будет обязан представлять интересы своего города наряду с родителями и старшим братом, который уже вовсю посещает деловые встречи и нередко заключает экономически важные сделки. Немаловажен этот день еще и тем, что отныне принц будет считаться доступным для заключения брачных договоров. Об этом, конечно же, говорить не положено, но в закоулках городских улиц то и дело встречались зеваки, сплетничающие о красоте среднего принца и его прекрасном будущем в роли младшего мужа.

Жизнь омег из высшего общества весьма проблематична. В ней нет места любви, есть только долг.

В покоях среднего принца этим утром также было неспокойно. Из-за дверей доносились крики, непонятные шумы и топот ног. Снующие по второму этажу слуги то и дело останавливались напротив дверей, ведущих в покои, и вслушивались в разразившийся внутри скандал.

— Прошу, Бахт, тише! — моля, шептал себе под нос средний принц, судорожно сжимая в своих руках хлопковый пододеяльник. — Я все объясню, лишь успокойся…

Невзирая на мольбы Идриса, его личный слуга и единственный из приближенных сновал по комнате туда-сюда, то и дело кидая на своего господина красноречивые взгляды. Его карие глаза словно искрились возмущением и одновременно с тем испугом. Застав среднего принца перед зеркалом в обтягивающей шелковой сорочке, сложно было не заметить его изменившуюся фигуру.

— Как это произошло? Нет, — тут же остановился Бахт и выставил перед собой руки, указывая на предмет своей взбалмошности. — Почему Вы скрыли это… это… ЭТО!

В конце концов он не выдержал и вновь сорвался на негодующий визг.

— Я должен немедленно сообщить господину Джозефу. Ваш отец знал об этом? А господин Фарвар? О, Аллах!

Поток вопросов лился не переставая, что еще сильнее загоняло Идриса в тупик. Он сидел на постели, продолжая прикрываться одеялом, словно это все еще могло спасти его положение.

— Если ты перестанешь кричать, я смогу объясниться, — сказал принц, поднося указательный палец к губам и призывая слугу говорить тише.

— Кто посмел посягнуть на Вашу честь? Сжалься, Аллах… теперь мне отрубят голову или отдадут работорговцам. Господин Джозеф не будет милостив, если все прознает.

Не на шутку испуганный, больше чем сам Идрис, Бахт продолжал носиться по спальне и причитать, пока принц не поймал того за руку и не одернул. Слуга плюхнулся на постель и вздохнул так тяжело, что на секунду могло показаться, словно он задыхается.

Большой грех иметь детей вне брака. Для простых смертных это позор, порицание окружающих и нередко изгнание в отдаленные районы города. Таких омег считают падшими, им нет дороги в нормальную жизнь. Но… омегам из высшего общества, которые попали в такую ситуацию, приходится гораздо сложнее.

Бахт продолжал причитать, хотя уже гораздо тише и сдержанней. Предостережения об ужасной участи не переставая вылетали из его уст, доводя среднего принца до немого ужаса. В какой-то момент Идрис понял, что если это сейчас же не прекратится, то он сойдет с ума.

— Приказываю тебе замолчать!

Внезапный восклик пронесся по комнате, шлейфом оставляя за собой тишину. Неизвестно, что заставило слугу замолчать и уставиться прямо перед собой: неожиданная строгость среднего принца или слово «приказываю». Идрис никогда не позволял себе манипулировать прислугой своим положением, строгость омеге тоже была не к лицу. Но по-другому этот поток слов было не прекратить.

— Прости, но ты больше не произнесешь ни слова, — тут же извинился Идрис и посмотрел на Бахта. — Ох, моя голова…

Омега скуксился и приложил вспотевшую ладонь к холодному лбу. Резкая боль сжала голову, словно обруч. Стрессовые ситуации сказывались на его здоровье куда серьезнее, чем прежде. Правый бок также дал о себе напомнить глухим спазмом, но Идрис стоически перетерпел это и бросил на приближенного строгий властный взгляд.

— Я не прокаженный, за что ты меня клеймишь?! — вспылил принц, вскидывая руки. — Ребенок, которого я ношу в животе, не делает из меня монстра!

— Но господин!..

— Замолчи, Бахт! Ты уже достаточно сказал, — омега пресек продолжение спора.

Вследствие страха за свою жизнь, за честь своего господина, с которым он успел достаточно сблизиться, бета говорил ужасные вещи. Но в чем-то он был прав, опасаясь того, как воспримут эту новость во дворце.

В комнате воцарилась тишина, которую нарушал лишь доносившийся из-за двери топот прислуги.

Первым заговорил Идрис.

— Это случилось еще до того, как я стал среднем принцем.

Бахт сложил руки на коленях и посмотрел на своего господина, чьи плечи поникли. На лице омеги нарисовалась грустная улыбка. Он говорил так, словно очень дорожил своими воспоминаниями и не хотел делиться ими ни с кем, но ситуация была безвыходной. Бахт вмиг осознал, что своими необдуманными, произнесенными в порыве безрассудства словами заставил Идриса рассказывать о том, что болью отдавалось в его сердце.

— Наверное, ты знаешь, что до того, как Хюрей разыскал меня, я служил во дворце Абу-Аби.

Бета молча кивнул, не решаясь лишний раз выдохнуть, чтобы не нарушить откровения.

— В те времена мне не посчастливилось влюбиться в одного мужчину. Он был тем, от одного взгляда которого мое сердце замирало. Но я прекрасно осознавал, что всего лишь слуга и мои чувства лишь помеха. Даже если наши ароматы нашлись.

Бахт охнул и приложил руки к груди. Его господин не был лишен чести насильно или в порыве необузданной страсти, он всего лишь встретил свою истинную пару.

— Мы были близки всего лишь раз. И эту ночь я не в силах позабыть. Даже сейчас я все еще тоскую по его рукам.

Несколько секунд бета рассматривал выражение лица Идриса, а после тихо заговорил:

— Но почему Вы держите это в секрете? Я уверен, что если этот человек станет Вашим законным супругом, то наказания и порицаний можно будет избежать.

Идрис лишь тяжело вздохнул. На его лице все еще играла грустная улыбка.

— У мужчины, чьего ребенка я ношу, уже есть младший муж.

Комментарий к Глава 10

Дорогие читатели, глава вышла маленькая, но на это есть причины. Я решила разделить ее на 2 части, потому как мне хотелось, чтобы эта глава дополняла предыдущую. Чтобы то, что Фарадж и Идрис страдают одинаково, было еще заметнее. Тем слаще будет конец.

И еще хочу поблагодарить свою бету. Она большая умничка! Без нее я бы не продолжала работать над этой историей.