Сегодняшним утром бета так и не пришел, и среднему принцу пришлось самому справляться со своими волосами. Впервые за долгое время он понял, что те слишком отросли и стали непозволительно длинными. Коса, которую все же удалось заплести, была не особо аккуратной, но и тому, что вышло, Идрис был рад.
Спустя несколько десятков минут омега все же появился в обеденной зале.
Фарвар сидел за столом не один. Через несколько стульев — правее от него, почти в углу — завтракал еще один человек. Идрис мог бы поклясться, что точно видел его ранее, но не мог вспомнить, где именно. Слишком уж знакомым казалось лицо.
Рядом с тарелкой Фарвара стоял нетронутый бокал красного вина. Обычно старший принц выпивал его залпом еще до начала завтрака. То, что хрустальный бокал был все еще полон, означало лишь одно: мужчина ожидал появления своего брата, чтобы начать трапезничать. Идрис почувствовал за собой вину, отметив это.
Сегодня альфа, как и всегда, остался неизменен своему стилю: слегка вьющиеся черные волосы были зачесаны назад, светлая подвязанная рубашка с глубоким треугольным вырезом на груди не сковывала движений. Фарвар никогда не шел на поводу у дворцового стилиста, которого нанял Джозеф специально для своих сыновей. Мужчину совсем не прельщали строгие жакеты или просторные кандуры в пол. Даже к арафатке он был равнодушен, надевая ее лишь в долгие путешествия по пустыне.
— Доброе утро, мой принц.
Первым Идриса заметил парень, сидевший справа от Фарвара. Он привстал и склонил голову в приветствии, как и полагается слугам.
«Если это слуга, то почему он сидит за одним столом со своим господином?» — подумал Идрис, но тут же забыл об этой мысли.
— Не замечал за тобой склонности спать до обеда, дорогой брат, — словно с укором произнес Фарвар, помогая Идрису сесть за стол. — Еще немного — и ты бы проспал мой отъезд.
— Что? — искренне удивился омега и поблагодарил слугу, принесшего ему завтрак: тарелку с молочной кашей и пиалу сухофруктов и орехов. — Ты снова уезжаешь? Но родители еще не вернулись из Каира, как же я смогу остаться во дворце один?
Джозеф и Ромул Фаиль уехали в деловое путешествие почти сразу после того, как их сын вернулся в Хейжар. Несмотря на радостные события, они просто не могли пренебречь своими обязанностями как правители.
Фарвар сел напротив и схватился за бокал вина, с удовольствием осушив оный. Терпкий вкус алкоголя разлился во рту, язык слегка защипало, и альфа расплылся в довольной улыбке, обращая все свое внимание на брата.
— Именно для этого я пригласил Зафира, — он жестом указал на сидящего рядом омегу. — Мне очень жаль, что вы еще не знакомы, и это мое личное упущение. Зафир — один из управляющих дворца.
— Приятно познакомиться, мой принц, — вежливо улыбнулся омега.
— Понятно, — Идрис улыбнулся в ответ. — Мне тоже очень приятно.
Лицо Фарвара преисполнилось гордости. Со стороны казалось, будто он представляет особенного для него человека.
— Обстоятельства снова зовут меня в Америку. Я искренне надеюсь, что это займет не больше недели, но оставить тебя одного во дворце без присмотра все же не могу. Родители вернутся из Каира не раньше следующего месяца. Зафир единственный, кому я могу доверить своего драгоценного младшего брата.
Омега, о котором вел речь Фарвар, был немногим старше самого Идриса. По крайней мере, так могло показаться.
— Пока меня не будет, тебе придется принять одного очень важного человека — шейха Муяссара. Наш отец давно заключил с соседним оазисом деловую сделку. Завтра днем он приедет в Хейжар за процентами с продаж своего товара, — слово «товар» альфа выделил особенной интонацией.
— Не волнуйтесь, — сразу же вставил Зафир. — Я буду рядом и подскажу, о чем следует вести разговор с шейхом Муяссаром.
Голос омеги был обжигающе томным, словно в комнате не хватало воздуха, и он старался лишний раз не делать вдох. Идрис слегка поморщился от приторности его тона, отмечая, что слушать Фарвара куда приятнее, чем управляющего.
— Зафир знает все, что происходит во дворце, — сказал старший принц. — Если у тебя будут какие-то вопросы, ты можешь смело рассчитывать на помощь в его лице.
Управляющий утвердительно кивнул на сказанное и одарил Фарвара лучезарной улыбкой.
— А сейчас, — Фарвар неожиданно встал со своего места и подошел к Зафиру, слегка наклонившись над ним. — Не мог бы ты оставить нас наедине? У меня есть к брату личный разговор.
Идрис отчего-то напрягся, когда услышал данную просьбу. Зафир, кажется, был удивлен не меньше, но покорно поднялся со своего места и поспешил удалиться из обеденного зала. Как только фигура управляющего исчезла за массивными дверями, Фарвар сел рядом с Идрисом и, стараясь говорить как можно тише, произнес:
— Дорогой брат, я не знаю, что происходит между тобой и моим многоуважаемым другом, — он положил тяжелую ладонь на хрупкое омежье плечо и заглянул младшему брату прямо в глаза. — Но я точно уверен, что тебе следует держаться от него подальше.
Идрис изумленно заморгал.
— Я не буду таить и скрывать очевидного: ты интересен Хюрею.
Резко выдохнув, Идрис откинулся на спинку стула, потирая лоб. Прошло уже несколько дней после того, как Хюрей повел себя по отношению к нему непозволительно дерзко. Это утро никак не хотелось переплетать с воспоминаниями того вечера. От одного только его имени Идриса бросало в нездоровый жар.
— Не старайся отговорить меня, — отчеканил мужчина и сильнее сжал омежье плечо, чем заставил Идриса поморщиться. — То, что он питает к тебе чувства, очевидно.
— О чем ты говоришь? — попробовал откреститься Идрис, но наткнулся на суровый взгляд синих глаз.
— Ты интересуешь Хюрея только лишь потому, что очень похож на его подростковую невзаимную любовь.
Альфа сказал это вполголоса, но Идрис все равно вздрогнул, словно Фарвар только что прокричал эти слова. Самое неприятное было не то, о чем рассказывал мужчина, а то, что Идриса это нисколько не интересовало. Не хотелось знать ни о прошлом Хюрея, ни о его настоящих чувствах.
Первым человеком, которому средний принц смог довериться, переехав во дворец Хейжара, был Хюрей. Именно ему омега позволил быть рядом с собой в самые тяжелые времена, в конце концов Хюрей был единственным человеком, не считая Виктора, кто знал о его тайне. Подобные отношения можно было счесть за дружеские, если бы в тот вечер альфа не пересек черту дозволенности. Теплое дыхание на своих губах, устремленный на него, словно животный, взгляд — все это до сих пор преследовало омегу в ночных кошмарах. Не хотелось даже предполагать, что могло бы произойти, не возьми альфа себя в руки.
Идрис так глубоко ушел в себя, что запутался в лабиринтах своих мыслей и воспоминаний. Вздрогнув от неожиданного прикосновения к своему лицу, он инстинктивно отстранился от Фарвара и грубо сказал:
— Между нами ничего нет. Он слуга, который самонадеянно предположил, что имеет возможность завести со мной дружбу. Я был обманут в собственных ожиданиях, но это ничего не значит.
На щеках вспыхнул нездоровый румянец. Пришлось приложить усилия, чтобы не схватиться за живот, который отдал резкой пронзительной болью. Идрис уловил легкое движение руки в его сторону, но лишь сморщился, не в силах пошевелиться. Фарвар обеспокоенно схватил лицо младшего брата в чашу ладоней, повернул к себе и встревоженно спросил:
— Почему ты так резко побледнел? Никто не обвиняет тебя в связях со слугой, я просто хотел уберечь тебя от душевных страданий.
— Ты прав, — рвано кинул омега. — Но мою душу от страданий ты уже не убережешь. Прекратить мои метания подвластно лишь одному мужчине.
Резкая смена его тона была вызвана не столько раздражением, сколько непонятной болью внизу живота. Она словно давила со всех сторон, заставляя Идриса злиться на происходящее сильнее.
Неожиданно все вокруг стало темнеть.
О Аллах, почему в такие моменты Идрис чувствовал себя совершенно беспомощным и бесполезным? Именно сейчас рядом с ним должен был быть он. Тот, чьего ребенка омега носил под своим сердцем, прятал от чужих глаз, о ком так страстно переживал каждый день. Почему все вокруг напоминает лишь ужасно несмешной цирк неинтересных клоунов и акробатов?
