— Мы продолжаем говорить на эту тему? Ты сводишь меня с ума!

Она указала на себя.

— Я?! Как я могу сводить тебя с ума?

— Я хочу тебя, — сказал он, и глаза его потемнели. — Я не могу перестать думать о тебе. Но я хочу, чтобы наши отношения были эксклюзивными. Ты не готова пойти на это. Поэтому, пока ты не передумаешь, мы будем делать вид, что встречаемся. Поняла?

Головная боль распространилась по вискам.

— Нет. Большинство парней были бы счастливы, что они не эксклюзивные. Черт, они были бы даже в восторге. Почему не ты? Ты ждешь, что я... сдамся?

Жилка запульсировала у него на шее.

— Я жду, что ты отдашься мне, ничего не скрывая. Ты можешь пойти на это?

У нее перехватило дыхание один, два, три раза.

— Дерьмо. Мой Бог. Нет.

Его стул скрипнул, когда он поднялся.

— О, Господи, только снова не паникуй.

— Я не буду. — Она протянула руки, чтобы схватиться за него. Его слова превратили ее кожу в огонь.

Он возвышался над ней, как сексуальный фельдшер, ожидая, не понадобится ли ей сделать дыхание рот в рот.

«Ой, Мой Бог», — протянула Разведенная Женщина.

— Встань. — Произнес Таннер. — Мередит, посмотри на меня. — Между его бровями появилась морщинка. — Мне нужно, чтобы ты доверяла мне.

— Я... хочу.

Он потряс ее.

— Тогда доверься.

Жгучее тепло распространилось от его рук по ее рукам. Она придвинулась ближе и вдохнула лесной мускусный запах его мыла и шампуня. Его взгляд опустился на ее губы, она точно видела, как он опустился.

«Поцелуй его, идиотка».

Когда она собралась его поцеловать, он оттолкнул ее. И отошел к противоположному углу кухни, потянувшись к ее красному пальто. Она старалась не смотреть на его потертые джинсы, когда он повернулся к ней и протянул пальто, но не могла удержаться. Он был возбужден, и жилка на его шеи стала более заметной, чем обычно. Внезапно она не смогла уже вдохнуть полной грудью.

— С тебя отчет о вскрытии? — Он потянулся к дверной ручке, как заключенный, готовый вырваться на свободу.

— Конечно.

— Я подожду снаружи. — Дверь за ним захлопнулась.

Что ты делаешь, Мередит Хейл?

Хороший вопрос. Она потерла лицо руками и стала мыть чашки, пытаясь протянуть время, чтобы им обоим восстановить контроль.

Она не могла снова оступиться. Она слишком близко подпустила его к себе. Что-то должно было произойти. Но она не должна быть инициатором.

23.

На следующее утро Таннер, отодвинувшись от стола в своем домашнем кабинете, со всего маха стукнул по нему кулаком. Пошел нах*й Соммервиль!

— Бл*дь!

Час назад, когда он собирался уже отправиться на утренний заплыв, ему позвонил в отчаянье брат. Соммервиль не солгал. Он явно выразил свое намерение, поджарив пятки Таннера на огне, напечатав ужасную статью о некоторых расхождениях в предвыборных обещаниях Дэвида. Теперь у соперника Дэвида в предстоящей кампании появятся хорошие аргументы против него, гонка и так была жесткой. Разумеется, в статье ничего не говорилось о хорошей работе его брата в качестве члена городского совета.

Дрянная, персонафицируемая журналистика. Ну, теперь уже ничего нельзя было поделать. Ему придется сделать вид, что он поладил с Мередит. В надежде, что их прикрытие даст ему достаточно времени, чтобы наконец-то похоронить Соммервиля, не причинив вреда при этом Мередит. Мысль о ней, словно нож вонзился ему в живот.

Какого черта, он сообщил ей, что хочет ее, когда они были на кухне у ее дедушки?

Потому что он, действительно, хотел.

Отчаянно.

Это было больше, чем обычное возбуждение. Он был достаточно взрослым, чтобы понять разницу.

Он хотел ее. И только ее.

Да, поможет им обоим Господь.

Даже, когда он говорил ей, что ей стоит довериться ему, часть его знала, что она не должна этого делать. Мужчина внутри него хотел не получить ее доверие… а хотел заслужить его. Хотя это было невозможно. Потому что он причинит ей боль и будет не чуть не лучше ее мерзавца-мужа, если она когда-нибудь узнает, зачем он приехал в Деа.

Он схватился за стул, удержавшись, чтобы не швырнуть его через всю комнату. Его положение было ужасным, отчего он пришел в настоящее бешенство.

Взглянув на часы, он позвонил Пегги.

— Ты видела эту статью?

— Да. Дэвид уже звонил. Он на грани, Таннер. Он думает, что все выйдет наружу. Боюсь, он снова слетит с катушек.

Зная напряженные отношения Пегги с их братом из-за его прошлых пьянок, Таннер понял, что сообщала она не все, что знала. Также, как и он. Он потер затылок.

— Я об этом не подумал. Я был слишком зол.

— Это можно понять. Я хочу убить Соммервиля голыми руками.

Ее заявление чуть-чуть успокоило его.

— Мы сделаем это, Пегги. Нам просто нужно продолжить копать.

Услышав какой-то шум снаружи, он повернулся к окну. Опять увидев бродячую собаку, которая виляла хвостом, отчего он почувствовал себя еще большим подонком. От голода у собаки проступали ребра на боках. Ветки и листья покрывали ее облезлую шерсть, словно она каталась по земле. Когда Таннер подошел к окну, золотистые глаза дворняги заблестели в ожидании. Она трижды коротко тявкнула.

— Это что, собака?

— Да, бродячая собака, которая постоянно приходит ко мне.

— Если ты накормишь ее, она твоя.

— Я знаю.

— Ошейника нет?

Он опустился на колени у окна, положив руку на стекло, где перед ним юлила собака. Она тут же лизнула то место, к которому прикасалась рука Таннера, уткнувшись своим мокрым носом в стекло.

— Нет.

— Ты всегда хотел собаку, когда был маленьким.

Она не сказала, что они не могли завести собаку, потому что денег не хватало, чтобы ее кормить. Господи, ему не нужно было вспоминать такую чушь.

— Позволь мне рассказать тебе еще кое-что.

Он сообщил ей все, что узнал от Рэя о Джемме и наркотиках.

— Ну, похоже жизнь у тебя там становится все более «розовой» для тебя. Создается такое впечатление, что там кто-то у вас препятствует правосудию, но вам нужно больше доказательств.

Собака продолжала юлить перед окном.

— Я знаю. Мередит должна получить отчет о вскрытии. Это только начало. У моего источника есть образец этой дури. Я хочу сделать тест.

— Я смогу потянуть за ниточки. Заберу у тебя наркотики, когда приеду на День Благодарения, сделаю анализы в нашей лаборатории. Мы точно сможем сказать есть там примеси или нет.

Таннер присел на пятки.

— Да?

— День Благодарения, Таннер, это такой праздник между Хэллоуином и Рождеством, когда вся семья собирается вместе. Кит хочет увидеть тебя и горы. Мы говорили с тобой об этом, Таннер.

Семейный праздник? Черт, у него не было давно…

— Вот уже как три года, последний был Рождеством, — сказала она.

— Ты читаешь мои мысли?

— Я знаю, ты не любишь праздники из-за папы, но тебе нужно начать создавать новые воспоминания. Честно говоря, мне тоже. Мама собирается в Нью-Йорк к Дэвиду и его жене.

— Я бы хотел, чтобы ты приехала.

— Постарайся сказать это более убедительно, когда я позвоню в следующий раз. Мне нужно собираться. Ловить преступников и все такое.

Наконец, он усмехнулся, чувствуя, как напряжение в горле ослабевает. Все будет хорошо. Они могли бы показать Киту, как кататься на лыжах. Поиграть в снежки. Это было бы... замечательно.

— Я люблю тебя, Таннер. Надо идти.

— Я тоже тебя люблю. — Он отключился, покрутив плечами, чтобы стряхнуть напряжение.

Собака снова начала лаять, ее черные глаза блестели. Она толкнулась мокрым носом в стекло, карамельная шерсть развевались по обе стороны морды.

Таннер обнаружил, что улыбается. После нескольких минут борьбы с самим собой он повернулся и направился на кухню. Ему нужно было найти у себя, чем он мог покормить собаку.

А потом отвезти ее к ветеринару.

В тишине он решил, что наконец-то пришло время признаться самому себе, что он больше никогда не собирается поехать в командировку за границу.