Женщина на последнем шаге запнулась и едва было не рухнула на пол, но, к счастью, Джордж успел ее подхватить и обезопасить от новых повреждений ног. Кристина смущенно засмеялась и посмотрела в глаза молодого человека, которые испуганно и как-то по-детски пялились на нее, явно изучая детали ее женского тела.
— Прости, — встрепенулась Кристина, смутившись от столь сильной близости с парнем и осторожно выбралась из его объятий. — В общем, после вскрытия я окончательно разрушила теорию, утверждавшую, что Ломан покончил с собой. Это было убийство. Хотя к новому мы не придем. Анна Стрингини заявила, что убила старика, так что мы повесим лишь еще один замок на ее тюремную решетку. Я даже немного разочаровалась. Ожидала увидеть куда больше от этого вскрытия.
— Теперь его труп можно отдавать на съедение червям. Ему тут больше делать нечего. Но… — Джордж резко оборвал свою фразу и медленно направился в сторону морозильной камеры.
— Что «но»? — с непониманием уставилась на него светловолосая женщина. — Хочешь посмотреть на него, не так ли? Совесть проснулась?
— Можно я побуду здесь пару минут? — с мольбой посмотрел на нее тот. — Возможно, ты права. Во мне что-то проснулось.
— Хорошо, — вздохнула та. — Как-нибудь сама поднимусь по лестнице. Думаю, мне придется ходить на одной ноге пару недель, если не больше. Никогда не забуду этот отвратительный день.
Кристина доковыляла до двери и, кряхтя, отворила ее, после чего быстро покинула прохладное помещение, оставив Джорджа наедине с замороженными трупами. Молодой человек резко сменил свои эмоции на лице и как-то странно усмехнулся, будто его что-то рассмешило. Юноша потер свои ладони друг о друга и исподлобья взглянул на камеру, за которой пряталось тело Чарльза Ломана.
— Ты пытался спасти меня, назвал своим сыном. Но за твоей заботой скрывалась корысть. И теперь ты ответишь за нее, — стиснув зубы, прошептал он.
Неожиданно волосы молодого человека стали чернеть, кожа на лице принялась растягиваться и местами вздуваться, словно под тканями забурлила некая телесная жидкость и вот-вот извергнется наружу. Через пару минут черты лица молодого человека полностью видоизменились, и теперь посреди морга стоял совершенно другой человек.
Мужчина с ухмылкой взглянул напоследок на морозильную камеру, в которой лежал Доктор, затем направился к соседней, самой дальней, на которой по какой-то неведомой причине отсутствовал замок. Он открыл ледяную дверцу и с любопытством заглянул внутрь. Там лежало тело, покрытое желеобразной черной жидкостью, которая образовала под трупом огромную лужу, что была готова в любой момент вылиться наружу.
— Здравствуй, Ларри, — хищно улыбнулся мужчина и широко раскрыл свои большие голубые глаза. — Рад снова увидеть тебя здесь. Твоя преданность сыграла с тобой злую шутку. Забавно наблюдать тебя в подобном месте. Смерть застала тебя там, где ты проводил большую часть своей жизни. Я не хотел убивать тебя. Очень жаль, что эти ублюдки втянули тебя в свое же дерьмо. Теперь ты вынужден расплачиваться за их грехи. Не стоит вставать на пути у самого Бога.
Мужчина потянулся к карману своей кожаной куртки и достал оттуда прозрачный пузырек со странной жидкостью внутри, которая имела бледно-красноватый оттенок. После тот вылил содержимое емкости на тело Ларри. Послышалось шипение. И внезапно труп охватило яркое пламя, которое уничтожило кожу мертвого медэксперта за считанные секунды, как бумагу. Теперь тело стало напоминать гору пепла, которая лишь отдаленно походила на человека. Мужчина криво улыбнулся и закрыл морозильную камеру.
Воспламенившееся тело не оставило после себя никаких следов, даже легкого дыма. Дверца камеры вновь покрылась легким инеем от холода, тем самым окончательно стерев следы от недавно бушевавшего огня.
Мужчина вытащил из кармана белый платок, вытер пальцы, которые и без того были идеально чистыми, после чего с довольным выражением лица направился в сторону выхода.
Света керосиновой лампы едва хватало, чтобы рассеять тьму в этой крошечной комнате с четырьмя углами. Снаружи наступила ночь, пожалуй, самая черная в этом году: на город опустился беспроглядный туман, из-за чего многие здания попросту пропали из поля зрения. До окошка Ричи не мог дотянуться даже рукой, то находилось у самого потолка и было таким узким, что его было удобнее называть щелью. Утром в этом помещении было ничуть не ярче, крохотного луча света, что проникал сюда, едва хватало, чтобы полностью заменить керосиновую лампу. Поэтому искусственное желтоватое свечение пребывало в комнате круглосуточно. Иногда лампа гасла, так как заканчивалось горючее в ней; но медперсонал не долго оставлял юношу в темноте: они через пару минут навещали Ричи и добавляли в источник света еще немного керосина. Молодой человек в первое время ставил светильник как можно ближе к себе, чтобы тьма не посмела хотя бы кончиком пальца дотронуться до него. Но через пару недель он осмелел и мог совершенно свободно сидеть в самой темной части палаты, издалека любуясь желтым светом.
Сейчас он рисовал непонятные узоры, сидя за столом. Ему позволили пользоваться карандашом, так как осознали, что Ричи не захочет с помощью этого обыкновенного предмета для письма причинить вред ни себе, ни окружающим. Молодой человек был спокойнее спящего младенца, совсем не разговаривал, не отказывался от процедур и еды. Вскоре ему перестали колоть успокоительные препараты, так как те уже не приносили никакого ощутимого эффекта, Ричи с легкостью обходился без них. У него не случалось приступов паники, не имелось проблем с аппетитом и сном. Молодой человек находился в своей палате совершенно один, и этот факт его совершенно не беспокоил, парню явно было комфортно здесь находиться. Иногда медсестры замечали на его мальчишеском лице что-то вроде спокойной улыбки. И эта улыбка никого не тревожила, она была совершенно обыкновенной, простой и искренней.
В первый месяц после своего прибытия в городскую психиатрическую лечебницу Ричи находился под тщательным присмотром врачей, его охарактеризовали как чрезмерно нестабильного подростка, который совершенно не знал границ собственных эмоций. Юноше не приписывали серьезных преступлений, лишь присваивали крайне убедительные мотивы для их совершения в будущем. Его лечащий врач, господин Аддерли, был серьезно озадачен, когда впервые встретился с этим странным на вид парнем. Ричи со стороны выглядел замкнутым в себе подростком, который застрял в четырнадцатилетнем возрасте. Но стоило познакомиться с молодым человеком поближе, и вся его истинная сущность выскакивала наружу, пугая своими мрачными тонами. Юноша мог беспрерывно смотреть на человека, пытать его своим пронзительным взглядом: он словно заглядывал в душу собеседника, проникал в глубины сознания и доставал оттуда самую откровенную информацию. Возможно, это был один из извращенных приемов психологии, которым пользуются многие лжепророки на ежемесячных ярмарках. Подобные экземпляры общества способны сказать многое о человеке лишь по его внешнему виду, таких людей крайне сложно обмануть, они знают правду заранее, еще до того момента, как их собеседник заговорит.
Ричи ни разу не рассказал о себе, не ответил ни на один из заданных вопросов, старательно менял тему, переходил непосредственно на личность того, кто пытается хоть как-то вытащить из него информацию о его жизни. Парень полностью закрылся. Применять на нем альтернативные методы для изъятия нужного ответа было опасно, Аддерли это понимал. Ни холодные водные процедуры, ни физическая сила не могут гарантировать того, что удастся выдавить из юноши хотя бы йоту нужных фраз. Возможно, доктор и не утруждал бы себя подобным занятием, но имелась одна важная особенность, которая выделяла этого неприметного мальчишку из всех пациентов, что находились в этом заведении. Молодой человек находился под защитой вышестоящих сил, в нем, по непонятной причине, видели важный объект, и именно эти люди диктовали господину Аддерли вопросы, которые следовало задавать парню во время очередной беседы. Они привели Ричи сюда и заранее расписали план на его принудительное лечение. Но их старания не вознаграждались успехом. В основном, вопросы касались личности самого юноши, те странные люди были заинтересованы в происхождении его личности, хотели разузнать о его семье, о каждом человеке, который хотя бы косвенно имел родственную связь с Ричи.
