Его имя с кровью на губах. Задыхаюсь от боли, сковавшей грудь. Кажется, кричу. Почти падаю. Легкие горят огнем. Рву ворот свитера. Хватаю ртом холодный воздух.

— Леська, ты чего? — голос Машки врывается сквозь шум в ушах. Она тяжело дышит. Бежала за мной? Зачем? Оглядываюсь. Здание универа осталось позади. Машка, встревоженная, растрепанная, смотрит на меня с изумлением. — С ума сошла?! Ты куда несешься, дура?!

Она тянет меня назад. Я поддаюсь и только спустя несколько шагов понимаю, что бежала по дороге. Оцепенение спадает дрожью страха и осознанием, что мне чертовски повезло, что движение по нашей улице сегодня закрыто: какие-то ремонтные работы.

Выдыхаю.

Действительно, чего сорвалась? Увез он Алиску, подумаешь эка невидаль. Ясно ведь, зачем. Ему никто не отказывает. В его постель мечтает попасть каждая вторая. Одной больше, одной меньше. Мы ничего друг другу не обещали. Это мне, дуре, казалось, что если между нами секс, то он не будет трахать других.

Ошиблась. И горечь проникает в сердце, отравляет. Значит, вот как выглядит ревность. Надо же. Никогда не думала, что буду ревновать Руслана. Мне это не нужно. Совсем.

— Машка, давай напьемся, — предлагаю, кутаясь в промокшее насквозь пальто. Отгоняя непонятную боль, острой занозой протыкающую грудь. Что за ерунда?

— Идем, алкашка, — смеется Смирнова, утягивая меня к универу. — А Алиска никуда не уехала, представляешь? — говорит, но до меня плохо доходят ее слова. Не уехала? Почему?

Спросить вслух не успеваю, потому что на самом пороге универа на нас налетает миниатюрная девушка. В смешной шапке с помпоном, замотанная в яркий шарф по самые глаза, она вдруг вцепляется в ворот моего пальто.

— Ксанка, слава Богу, я тебя нашла, — почти плачет она. А у меня внутри все обрывается, потому что Ксанкой меня называет только один человек на всей планете. И это явно не он сейчас стоит передо мной.

— Девушка, вы кто? Что вам надо? — настораживается Машка.

А я…я уже знаю, кто это. Боль накрывает сумасшедшим цунами.

Перед глазами темнеет и голос почти не слушается, когда я спрашиваю:

— Славка? Что случилось?

— Руслан… — выдыхает она судорожно.

Сердце рвется в клочья, затапливая кровью. И вкус крови снова на губах. Нет, горечь внутри вовсе не ревность.

— Где он? — хриплю.

— В больнице. Тут недалеко.

Мозг просчитывает, что ближайшая больница всего в паре кварталов отсюда.

— Идем, — хватаю Славку за руку, но Машка нас останавливает.

— Я подвезу.

Киваю. Машка, звезда факультета, дочка местного олигарха и владелица маленькой юркой спортивной машинки, подвозит нас быстро и ничего не спрашивает.

Бросаю короткое спасибо и уже несусь вслед за Славкой. Влетаю в приемное отделение и тут же врезаюсь в мужчину в белом халате.

— Руслан Огнев, — почти кричу. — Где он?

Доктор спокойно отлепляет меня от себя. Даже не заметила, когда вцепилась в него.

— Девушки, вы кто?

— Я сестра, а она — жена, — спокойно отвечает Славка. Слишком спокойно. Бросаю на нее беглый взгляд. Нет, она совершенно не спокойна, трясется вся, губы дрожат, а в ясных синих глазах — слезы. Она необыкновенно похожа на своего брата, хоть и блондинка. Сильная девочка.

— Жена — это хорошо, — улыбается доктор. Киваю. Если так проще попасть к Руслану, то я буду кем угодно, даже лягушкой, не то, что женой. — Не волнуйтесь. Все в порядке с вашим мужем. Держите, — он протягивает мне халат. — Он вас звал. Идемте. Света, — обращается к медсестре, что держала в руках еще один халат, — пригляди за девочкой, — кивает на Славку. Света соглашается и подходит к Славке. Обнимает ее и куда-то уводит.

Звал? Меня? Колени подогнулись, но доктор поддержал.

— А… — хочу спросить об Алисе, но вовремя прикусываю язык, вдруг вспомнив слова Машки, что ее подружка никуда не поехала. Значит…значит Руслан был один? — Доктор, что случилось? — спрашиваю у дверей палаты.

— Авария. Ваш муж не справился с управлением, — доктор морщится. — Вообще, ему очень повезло, отделался парочкой переломов. Мотоциклу повезло гораздо меньше…

Что? Мотоциклу? Руслан был на мотоцикле? Вот же…

Злость вспыхивает едким огнем, опаляет и без того обожженное сердце.

— Некоторое время ему придется провести у нас, а дальше видно будет.

— А мне…

— Он один в палате, — улыбается доктор. — Медсестер я предупрежу. С Новым годом!

Решительно вхожу в палату и застываю, пригвожденная темным взглядом. Злость испаряется, будто и не было, когда я вижу его: порезы на лице, повязка на груди, руке.. Шаг, еще один. И еще…

Он смотрит на меня, чуть улыбаясь разбитыми губами. Потрепанный, изломанный, но живой. Это главное. Он живой. И облегчение забирает последние силы. Опускаюсь на колени у кровати, переплетаю наши пальцы и трусь щекой о его ладонь.

— Ксанка, — хрипло шепчет Руслан. Всхлипываю. Мир расплывается. Но я вижу повязку на его груди и порезы на лице. Касаюсь губами сбитых костяшек.

— Я так испугалась, — выдыхаю тихо, согревая дыханием его холодную ладонь.

— Все хорошо, — улыбается он и тут же шипит от боли. Закусываю губу, как будто это не ему, а мне больно.

Тянет меня на себя, заставляя подняться. Осторожно подвигается, и я ложусь рядом, носом уткнувшись ему в подмышку, втягивая запах крови, мороза и лекарств.

Обнимает, носом утыкаюсь в мою макушку.

— Ты пришла, — шепчет и его голос дрожит. — Пришла…

— Конечно, пришла, — снова ловлю его взгляд.

— Почему?…

— Снова мечтаешь? — голос Руслана вытягивает в реальность.

— Помнишь наш первый Новый год? — отвечаю вопросом на вопрос.

— Еще бы, — усмехается Рус.

— Помнишь, ты тогда спросил, почему я приехала?

— А ты умело ушла от ответа, — кивает Рус, прикрыв глаза. Вспоминает. Да, я тогда просто поцеловала его, потому что не знала ответа на его вопрос. Но…тот поцелуй и был ответом, разве нет?

— Тогда я боялась ответов.

— А сейчас? — открывает глаза и смотрит пытливо.

— Ты не поверишь.

— А ты попробуй, — его руки замирают на моей талии, сжимают, не больно, но ощутимо.

— Я ревновала тебя тогда жутко. Мне сказали, что ты уехал с другой, и я рванула за тобой. А потом…потом пришла боль. Я не знаю, что это было. Наверное, почувствовала…

Руслан смотрит внимательно, не перебивает и не шевелится. Дает мне шанс?

Его не оставляет стук в дверь и встревоженный голос Богданы.

— Пап, — зовет она. — Пап, ты здесь?

— Да, солнышко, — отвечает Руслан, не сводя с меня внимательного взгляда. — Скоро выйду. Что-то случилось?

— Нет, просто я…я… — она растеряна. — А…ма—ма? — чуть запинается. А я перестаю дышать. Сердце врезается в ребра с оглушительной силой. Вздрагиваю.

— Мама со мной, Звездочка, — улыбается Руслан. — Мы тут…разговариваем.

— Хорошо, — мне кажется, или наша дочь улыбается? — Я вас здесь…подожду.

А я тут же вскакиваю на ноги. Руслан не держит. Сам встает медленно. Одевается, пока я судорожно пытаюсь влезть обратно в джинсы и водолазку. Все внутри дрожит.

И мне…страшно.

Богдана назвала меня мамой. Пусть вот так странно, через закрытую дверь, но ведь назвала? А Рус…он сказал, что я здесь, с ним. Господи, что она подумает? Черт…как ей объяснить, что мы тут делали? И как долго она нас искала?

Руслан перехватывает меня, когда я все-таки натягиваю водолазку, окопавшись в своих лихорадочных мыслях. Разворачивает к себе лицом.

— Все хорошо, Саша. Слышишь? Она наша дочь. Ты ее мама. Так что все нормально. Не трясись так. Не нужно. Ничего страшного не произошло. Мы муж и жена. Ничего криминального, родная.

Киваю. Ведь и правда, ничего криминального. Мы муж и жена. Любим друг друга. В конце концов, голыми нас Богдана не видела. Выдыхаю.

— Я люблю тебя, Руслан.

Он замирает. Смотрит странно, а я не пытаюсь разгадывать, что творится на черном дне его глаз. Просто говорю.

— Уже тогда любила, просто не понимала. Так много не понимала. Столько лет. Прости меня.