– Нет, серьезно, надо сходить. Как найти психолога? – спросила я.

– Короче, забиваешь в гугле: «Психолог Таганрог» и вперед. Там откроется тебе огромный выбор, на любой вкус, с перечислением их образования, опыта работы, отзывов от клиентов. Я так всегда врачей выбираю, только по отзывам в гугле, потому что к нашим бесплатным докторам можно ходить только тем, кому нечего терять кроме жизни. Короче, всем у кого ни денег, ни ума. – сказала Машуня.

Не знаю, как на счет бесплатной медицины, но в одном она была права, это точно: пора действовать. Мне иногда страшно, что эта грань между сном и реальностью сотрется, и я взаправду лишу кого-нибудь жизни. А почему нет? Во сне практически каждую неделю я кого-то спокойно убиваю. Я даже пить бросила из-за этого страха. Один раз, после хорошей гулянки с подругами и алкоголем, просыпаюсь я в своей кровати, а вокруг все красное: стены, полы, кровать, шкаф, комод, шторы. Пригляделась: все забрызгано кровью. Через мгновение, в комнату заходит Виталик и сообщает, что я на вечеринке приревновала его к соседке, и забила ее кухонным топориком, ясное дело насмерть. Я говорю, что ничего не помню, что это не честно, несправедливо сидеть в тюрьме за убийство которое я не совершала, кричу, что я не хотела, я не контролировала, отключилась, не понимала, что делаю и ничего не помню. Мне было так обидно, я подумала, что отключилась от выпитого, и моя вторая натура, та, которая убивает людей во сне, завладела мной наяву и сделала свое дело. В этот момент раздался стук в дверь, за ним последовал крик: «Полиция!» И… я проснулась.

С того дня я не пью больше пол-литровой бутылки пива или бокала шампанского. Боюсь, что сон станет явью. Кстати, после этого я достала набор своих кухонных ножей и топориков, а также молоточков для отбивных, оставила один малюсенький ножик, а все остальное выкинула в мусорку, предварительно тщательно стерев отпечатки своих пальцев со всех поверхностей этих предметов. Почему? Да потому, что я представила, как какой-то бомж найдет ножи в мусорке, рядом с моим домом, прирежет прохожего ради денег, а потом на орудии убийства обнаружатся мои отпечатки пальцев. И вот вопрос: а смогу ли я пройти детектор лжи, когда меня спросят, убивала ли я кого-нибудь раньше? И вообще как я поведу себя на допросе? Скорее всего, неуверенно. Еще в тюрьму засадят, не дай Бог! Нет, так продолжать опасно.

– Давай советуй! – я забила в телефоне в поисковике «психолог Таганрог» и дала посмотреть Маше. Она взглядом профессионала сразу оценила информацию и заявила:

– Вот лучший кандидат: «Юрий Михайлович Кресс, пятьдесят два года практикующий психотерапевт, по методу глубинно ориентированной психотерапии. Доктор психологических наук. Стаж работы более тридцати лет». Значит, знает свое дело, должен тебе помочь. К тому же с мужиками всегда проще: навешала им лапшу на уши, а они все за чистую монету принимают. А тетка начнет доставать тебя, топырить глаза: как ты смогла убить человека, как тебе не стыдно. Сбежишь ты, короче, от тетки. Поэтому бери мужика.

С экрана телефона смотрело серьезное лицо, внушающее доверие. Этот доктор своим образом был похож на Роберта Де Ниро, а я люблю игру этого актера, поэтому я решила, что другого выбора быть не может. Он и только он. Сказано – сделано! Я звоню по указанному на сайте номеру, отвечает Юрий Михайлович лично:

– Кабинет психотерапии и баланса, слушаю.

– Здравствуйте, я бы хотела записаться к вам на прием. – ответила я низким голосом. Мне казалось, я не волновалась, но услышав его глубокий тембр, я немного занервничала.

– Начиная с двадцать третьего мая, каждый четверг у меня свободен, – прозвучал голос в трубке.

Нет, это был не голос, это струилась лучшая в мире музыка, я легко доверю свои тайны этому доктору, от него исходили спокойствие и уверенность, которых мне так не хватало в жизни. Я замечталась, видимо пауза затянулась, и Юрий Михайлович переспросил:

– Ну, так что? Двадцать третьего, тридцатого мая или же шестого июня?

– Все три дня. У меня очень сложный случай. А раньше никак? – я чувствовала себя так прекрасно-глупо. Уже давно меня никто не заставлял так улыбаться, так глубоко дышать, так жадно слушать. А мои глаза! Не знаю, что имеют в виду люди, когда говорят про кого-то, что у него глаза горят. Мои глаза горели в прямом смысле. Я чувствовала этот жар, они даже заслезились. То чувство, когда ты маленьким ребенком влюбляешься в актера из фильма. Ты знаешь, что ты никогда лично с ним не будешь знаком, но тебе этого и не нужно. Просто он есть. И все. Он живет на твоей планете, дышит тем же воздухом, существует в твое время – и это просто супер! От этого ты счастлив. Юрий Михайлович представлялся мне тогда неким супергероем, который прилетит в своем супер-костюме и все будет супер.

– К сожалению, нет. – отвлек меня от моих внутренних переживаний доктор, – сегодня шестнадцатое мая, тут осталась всего-то неделя.

– Я дождусь. – выдохнула я. – Двадцать третьего во сколько?

– В тринадцать ноль-ноль. – ответил Юрий Михайлович.

Все. Дело сделано. Я на пути к выздоровлению! И все благодаря моей Машуне.

Вечером, когда я уже шла с работы, мне позвонила мама. Она всегда мне звонит, когда я иду домой, так и ей и мне спокойнее. Она как будто провожает меня с работы до дома. Нельзя сказать, что у нас плохие отношения, но определенная натянутость в них присутствует. После таких разговоров обычно я чувствую себя не просто покусанной, а целиком сожранной энергетическим вампиром. Сегодня, как и всегда, все началось очень мило.

– Как ты, моя кошечка? – спросила мама.

– Да ничего, нормально все. – ответила я, а в душе все сжалось от предвкушения дальнейшей беседы.

– Что-нибудь продала? – последовал новый вопрос.

– Да восемь пар, это почти три тысячи я заработала, кстати, для четверга очень даже неплохо. – сказала я, мне действительно было чем похвастаться.

– Сегодня Валера с Олей заходили. Только ушли. – мама прям визжала от восторга, – Ты не представляешь! Они подали заявление в ЗАГС, через месяц свадьба! И самое главное то, что Олечка беременна!!! Я так рада! Она такая хорошая девочка! Нам всем очень повезло.

«Ага, особенно мне.» – подумала я. Мама сыпала нескончаемые дифирамбы будущей жене моего брата, и меня это уже начинало конкретно подбешивать. Пару раз я пыталась сменить тему, но надо знать мою маму, разговор не окончен, пока она не скажет все, что запланировала. Зачастую, в ее словах я вижу подоплеку издевательства, а иногда мне кажется, что ее мучает такая же бессонница, что и меня, только в часы своего бодрствования мама не лежит без дела, а придумывает, как бы побольней меня задеть. Имея твердое намерение в этот раз избежать провокации на ссору, я заторопилась:

– Мам, мам, – не так-то просто было вклиниться в мамину оду «вещей Ольге», но я тоже могу быть настойчивой. – Мам, мама, послушай, алло, мама, слышишь меня, подъехал мой автобус. Я сажусь. Людей полно, неудобно держать телефон зажатым между плечом и шеей. В одной руке сумка, другой держусь за поручень. Пока. Я перезвоню.

На самом же деле я спокойно шла по улице, и до остановки оставалось еще полквартала.… Но мама у меня тоже не простая, без всякой суеты, не обращая внимания на мои слова, она продолжала:

– Ой, знаю я твое «перезвоню». Дома тебе вечно некогда поговорить. То кормить Стасика, то развлекать. Я тебе давно сказала: отправь его на вахту. Что ты держишься за эти штаны? Толку от него все равно не будет. Отработал, пришел, устал. Другие мужики по шабашкам бегают. Вон Валерочка – постоянно на подработках, потому, что любит Оленьку и хочет ее всем обеспечить. А твой – бессмысленный бестолковый трутень ни уму ни сердцу.

Я уже взбесилась, но воспоминания о моем докторе вмиг меня успокоили. Я решила поделиться своей новостью о психотерапевте с мамой. Но подвести к этому я решила издалека.

– Мам, я опять во сне убила человека. Все было в крови. – начала было я.

Мама тут же парировала: