Я крепко сцепила пальцы, не зная, что и сказать. Еще в те времена, когда нас с Томом наняли разводить драконов, у меня имелись сомнения, разумно ли позволять использовать результаты наших исследований в военных целях. Теперь же я, сама того не желая, заронила в голову Гумбольдта тактическую идею.

Тут можно было сказать, что со временем до этого кто-нибудь непременно бы додумался – если не сам генерал-майор, то еще кто-либо из военных или в правительстве, но сия мысль меня ничуть не утешала. Если и мы, и Йелань вели в Мритьяхаймах разведку, то рано или поздно хоть кто-то да обратил бы внимание на белое пятно на карте и задумался о его потенциале. В конце концов, не за этим ли самым отправили туда мистера Фу? Ну, а куда не добраться пешком, вполне можно долететь на целигере…

Я понимала, что все это так… однако всерьез опасалась, что оказалась первой, кому пришла на ум такая возможность.

С другой стороны, у меня имелось нешуточное подозрение, что, даже если я откажусь от своих амбиций сию же минуту, целигер пошлют в Мритьяхаймы без нас. Подобно формуле консервации кости, идея Джейка стала новорожденным драконом, и запихать ее обратно в скорлупу было не так-то просто.

С глубоким вздохом я вспомнила любимую присказку Сухайла, гласившую, что его жена – самая практичная, но и самая безрассудная женщина на всем белом свете.

– Если армия готова рассмотреть такую опасную операцию, – сказала я, – мне нужно выяснить, что необходимо для экспедиции. Подобные вещи не планируются за один вечер.

Ни за один вечер, ни даже за целый месяц. Дело решалось значительно дольше, чем мне потребовалось на приготовления, и каждый потерянный день раздражал до глубины души.

Более месяца прожили мы меж раем и адом, не имея даже предварительного обещания, что нас попробуют доставить в Мритьяхаймские горы целигером. Несмотря на это, мы проводили большую часть времени в подготовке, зная, что, если проект получит одобрение, отбытие не стоит задерживать даже на час (ведь это предоставит военному начальству время еще раз подумать о разумности его решения).

Услышав о нашем плане, Том позеленел и естественный цвет лица обрел далеко не сразу. На целигере он летал всего один раз, когда Натали и ее друзья-инженеры впервые продемонстрировали на выставке свою экспериментальную модель (без использования драконьей кости). Утесы и вершины не пугали его ни в коей мере, но, как только земная твердь под ногами превратилась в эфемерную палубу из ткани и реек, от его обычного хладнокровия не осталось и следа. Джейк ткнул его локтем в бок, ухмыльнувшись с неукротимым озорством восемнадцатилетнего юнца:

– Как думаете, старина, справитесь?

– Об этом я стараюсь не думать, – буркнул Том (впрочем, довольно беззлобно).

Сухайл поднимался в небо и на наполненных горячим воздухом шарах, и на целигерах. Все это его ничуть не пугало; складка меж его бровей образовалась совсем по иной причине.

– Прекрасно, туда мы долетим, но как потом выберемся обратно? – сказал он.

– В случае крайней нужды пойдем пешком. Ну, а у цер-жагов принято высылать иностранцев из пределов страны, а не сажать их в тюрьму и не казнить, – со смехом ответила я. Мое настроение серьезно улучшилось с тех пор, как Джейк подал эту идею. Неважно, что возможность была столь маловероятной: одна мечта о ней окрыляла дух. – Если нас поймают, это может даже упростить нам жизнь – лишь бы не до того, как мы закончим работу. Тогда у нас, по крайней мере, будут опытные проводники, которые покажут нам обратный путь.

Том глубоко вздохнул и сел попрямее.

– Кстати о проводниках. Фу говорит, что нашел тот экземпляр в четырех дневных переходах от деревни… как ее?.. Лам-це Ронг. Путь, если руководствоваться только наброском в блокноте, неблизкий.

– Он говорил, что экспедиция нанимала в деревне носильщиков. Думаю, эти люди должны знать, куда ходили йеланцы.

– При условии, что они все еще там, а не умерли или не подались куда-нибудь на заработки, – поморщился Том. – И при этом готовы опять наняться к иностранцам, а не решили, что к месту, где были найдены те останки, лучше никого не пускать.

Да, он был во всем прав, и после стольких лет дружбы я сразу поняла, к чему он клонит.

– Вы полагаете, нам нужно взять с собой мистера Фу?

Джейк, как обычно, качался на стуле (отучить его от сей привычки мне так и не удалось) и при этих словах едва не опрокинулся на спину, звучно грохнув об пол ножками стула.

– Этого йеланца?! Генерал-майор будет в восторге.

Я принялась медленно, по мере того как очередная мысль обретала ясность, размышлять вслух:

– Естественно, он заявит, что об этом не может быть и речи, так как они все еще не уверены в нем… или в гьям-су… но ведь нас будет трое, а Фу Пим-лат – только один. Это – не считая солдат, которых, без сомнения, пошлют с нами. Хорошо, допустим, он в самом деле замыслил что-то недоброе, но не оставил же там, на месте, ожидающую нас засаду! Хотя бы потому, что наше прибытие туда крайне маловероятно. Если йеланцы занимаются там чем-то, не предназначенным для наших глаз, то не послали бы его привлечь наше внимание, а если затеяли нечто подобное после его изгнания, мы с равной вероятностью наткнемся на них хоть с ним, хоть без него. Самая большая опасность состоит в том, что он решил завести нас в глушь, на погибель, из каких-либо тайных личных резонов.

– Ну, а погибнуть, – мрачно добавил Сухайл, – мы, опять-таки, в равной мере рискуем хоть с ним, хоть без него. В последнем случае, пожалуй, даже больше.

Здесь он ничуть не преувеличивал. Да, в последние годы мы немного занимались скалолазанием, но ныне оказались в положении тех, кто, едва научившись плавать по-собачьи в тихом пруду, задумал переплыть пролив, отделяющий Ширландию от Айверхайма. Мистер Фу значительно превосходил в опыте любого из нас.

– Можно взять с собой других скалолазов. Вот, например, мистер Брукер уже бывал в Мритьяхаймах… только ни он, ни кто-либо другой не знает нужных нам мест.

Я вопросительно взглянула на Тома с Сухайлом: ведь вверить свою жизнь незнакомцу предстояло не только мне, но и им.

Муж согласно кивнул.

– Без помощи нам все равно не обойтись, так пусть с нами будет человек, совершивший находку лично.

Я поднялась, подошла к столу и положила на наклонную доску чистый лист бумаги.

– Тогда для начала посмотрим, согласится ли он.

Фу Пим-лат воззрился на меня так, точно я повредилась в уме.

– Не так давно меня вывели с лекции, не дав ее дослушать, а вы доверяете мне такое дело?

– Не вижу причин для обратного.

Мистер Фу открыл было рот, но тут же закрыл его, словно возражений у него имелось так много, что они столпились в его горле и ни одному не удалось протолкаться наружу. Впрочем, сколько бы их ни было, я бы и слушать не стала.

– А что, если я не хочу возвращаться туда? – глубоко вздохнув, спросил он.

– Тогда я спрошу, в чем причина.

Мистер Фу развел руками.

– Здесь я в безопасности – по крайней мере, насколько это вообще возможно. Вы просите снова вернуться туда, где моя жизнь и свобода окажется под угрозой.

– Большая часть маршрута пролегает в пределах видватских территорий, контролируемых Ширландией, а у Йеланя плацдарма на востоке пока нет. К тому же… Есть ли у них причины ожидать вашего возвращения в Цер-нга?

Мистер Фу отрицательно покачал головой, и я ответила на это лучезарной улыбкой.

– Тогда там вы, пожалуй, даже в большей безопасности, чем здесь – по той простой причине, что там никому не придет в голову вас искать. Хотя, должна отметить, риск попасть под лавину или камнепад в Мритьяхаймах, определенно, выше.

– Лавин и камнепадов я опасаюсь не более, чем они того заслуживают.

Это утверждение обнадеживало. Куда хуже было бы, объяви он, что не боится ничего: в горах человек, не боящийся ничего, очень скоро превращается в темное пятно на дне пропасти.