Юноша решился идти на лесного великана — лося. Его следы будущий всадник видел сегодня. Выследить гиганта несложно… но вот справиться. Для истребителя зайцев и куропаток — решение безрассудное. Самоубийственное! Но Ратибор в последнее время других и не принимал.

Собрав в кучу и закидав снегом осквернённые запасы, юноша осмотрел собственное вооружение. Дротики? Детская игрушка. Праща? Нужны снаряды покрупнее. Где их возьмёшь? Река покрыта льдом. Нож? Лось сотню раз угостит охотника копытами, прежде чем отточенная сталь доберётся до горла. Но должен же быть выход!

Взгляд Ратибора упал на длинную жердь, которую он использовал, чтобы сбивать орехи и дикие яблоки. Вот оно! Если привязать подарок Сиггурда к стволу орешника получится сносное копьё!

Конечно никакого сравнения с настоящим оружием. Древко хлипковато. Наконечник… Об этом думать не хотелось. Но разве есть выбор у оказавшегося посреди безлюдного леса юноши. Особенно, когда в любую минуту может разразиться буран.

Идти по следу несложно, только самодельные снегоходы замедляют движение. Сперва Ратибор взял приличную скорость, затем сбавил темп. Силы нужно сохранять. Лось не заяц, и не куропатка. К тому же вряд ли лесной гигант придёт в восторг от стремления человека добыть себе пропитание.

Время от времени, Ратибор делал передышки, но, несмотря на всё семь потов сошли с охотника, прежде чем он вошёл в молодой осинник. Обломанные ветви, содранная кора и резкий запах, говорили о том, что зверь уже где-то неподалёку.

Ратибор с трудом удержался, чтобы с копьём наперевес ни броситься по петляющему среди деревьев следу. Стоило ли экономить силы и бездарно растратить то, что сохранилось на последний рывок. Даже если всё будет удачно не надо забывать об обратной дороге. К тому же зимний день на исходе.

Дрожа всем телом, чуть ли не рыча подобно голодному волку, Ратибор пробирался по развороченным мощным телом сугробам. Насытившись, лось отдыхал где-то неподалёку.

Охотнику стало жарко. Кровь стучала в висках. Он не сразу обратил внимание на шум. Шум схватки. Где-то впереди, за стеной деревьев происходило что-то непонятное.

Раздумывать было некогда. Ещё десяток шагов и Ратибор оказался на поляне. По известной только им причине, юные осины, решили не занимать этого места, оставив идеально круглую проплешину. Своими же стволами они защитили поляну от снега. Его почти не было. Кое-где виднелись оставшиеся с осени кустики пожелтевшей травы.

Обнаружив спокойное место, да ещё неожиданный запас сена, лось судя по всему решил отдохнуть. Тут-то на него и напала рысь. Лесная кошка пришла со стороны противоположенной зимовью Ратибора. И нуждалась в пище не меньше чем юноша. Только голод мог заставить её вступить в открытый бой с гигантом.

Хищница терзала спину лося, подбираясь к горлу. Матёрый бык сдаваться не собирался. Улучив момент, лось рухнул на землю, надеясь придавить агрессора могучим телом. Усталость сыграла с животным плохую шутку — мгновенное замешательство и рысь отскочила в сторону. Лось уже на ногах, от разгорячённого тела валит пар, кровь заливает бока.

Лесной великан сделал выпад в сторону врага и попытался нанести удар острыми передними копытами. Рысь ловко увернулась и вцепилась в израненный бок. Рёв боли и решимости биться до конца слился с рычанием голодного хищника.

Сошедшиеся в смертельной схватке животные, не обратили внимания на человека, застывшего среди деревьев. Обессиленный Ратибор с восхищением наблюдал за схваткой лесных воинов. Юноша сочувствовал лосю, забыв, что недавно шёл по следу с теми же самыми намерениями, что и рысь.

— Война жестока, — услышал он голос расхаживающего перед строем курсантов Сиггурда. — А жизнь — это война. Не убьёшь ты — убьют тебя. Всадник должен уметь выживать — всё остальное сопли! Желаете быть добренькими — вон из школы! Лить слёзы над погибшим воробушком — привилегия простолюдинов и выродков из Кефри! Всадник знает один вид милосердия — убить врага без мучений!

Наставник говорил ещё что-то о недопустимости лишней крови. О привилегиях, и об обязанностях, но Ратибор вспомнил именно эту часть речи. О вынужденной жестокости.

Скинув снегоходы, Ратибор двинулся к сражающимся. Юноша обходил животных со спины, выбирая момент для нападения. Когда копьё уже было занесено, лось, тщетно пытающийся избавиться от мучителя, развернулся в сторону Ратибора. Юноша заглянул в полные страдания глаза животного и нанёс удар.

Нож распорол горло животного. Древко сломалось. На вытоптанный снег хлынула кровь. Передние ноги лося подломились. Он рухнул на бок. Предсмертный хрип быка слился с угрожающим рычанием. Рысь не собиралась делиться добычей. Оскалив жёлтые клыки, прижав уши, она медленно обходила тушу лося. Желто-зеленые глаза горели ненавистью, говоря противнику — отсюда уйдёт только один из нас.

Ратибор глянул на нож с обломком жерди. Безнадёжно далеко. С пустыми руками он стоял перед огромной кошкой, ожидая атаки.

Рысь атаковала внезапно. Её тело распрямилось подобно пружине. Пролетев над мёртвым лосём, она вцепилась в грудь Ратибора.

Юноша полетел на снег. Куртка из меха зайцев на первое время защитила от похожих на рыболовные крючки когтей и жутких клыков. Ему с трудом удавалось удерживать морду хищницы подальше от горла. Именно туда был направлен удар рыси. Однако подорванные схваткой с гигантом-лосем силы подвели её. Челюсти животного сомкнулись в волосе от глотки врага.

Объятия человека и рыси были крепче объятий старых друзей или пылких влюблённых. То были объятия смерти. Два тела сплетясь, катались по земле, рыча, воя и терзая друг друга. Два тела хищников, схватившихся из-за куска мяса. И нельзя уже было определить, где в этом клубке хищник двуногий, а где четвероногий.

Клыки рыси приближались к горлу человека. Ратибор терял силы. Оскаленная пасть всё ближе и ближе. Всё невыносимее обжигающее лицо зловонное дыхание. Юноша почувствовал себя на месте убитого недавно лося. Нет! Он не жертва! Он всадник! Собрав последние силы, остатки сил, человек рванулся и впился зубами в глотку рыси.

Грязная шерсть забила рот. Дышать почти невозможно. Грозное рычание хищницы перешло в визг боли и отчаяния. Она уже не хотела крови и мяса. Она пыталась вырваться из лап двуногого зверя, скрыться в лесу и зализать раны.

Ратибор не ослаблял хватки. Он уже не мог этого сделать. Он перестал видеть и слышать, думать и чувствовать. Он хотел только одного — рвать и терзать глотку врага. В набитый шерстью рот хлынуло что-то тёплое и слегка солоноватое. Рысь слабела. Она почти не сопротивлялась. Но даже когда животное затихло, Ратибор ещё долго не размыкал зубов.

Вороны, слетевшиеся на шум схватки, кружили среди серых облаков, не отваживаясь опуститься на поляну, где на залитом кровью снегу, рядом с телом лося, обнявшись, лежали мёртвая рысь и полуживой человек.

Ратибор не знал, сколько он пробыл без сознания. Скорее всего, недолго. Даже замёрзнуть не успел. Выпустив тело рыси, юноша откатился в сторону. Попытался встать. Сил хватило только чтобы подняться на четвереньки. Машинально выплюнул комок окровавленной шерсти. В ушах звенело, перед глазами стояла тёмная пелена, разодранную грудь жгло огнём. Ратибор огляделся словно человек очнувшийся после долгого сна. Взгляд остановился на мёртвой хищнице. По телу пробежала дрожь. Он понял, что разодранная глотка его рук, вернее зубов, дело. Будущего всадника затрясло, по щекам побежали слёзы, из груди вырвался хриплый смешок, больше похожий на рычание.

Ещё сохранившиеся в затуманенном мозгу остатки здравого разума говорили, нет, кричали, что сейчас ни время истерик. Почти совсем стемнело. Волки, лисы, шатуны, даже волкодлаки, привлечённые запахом крови и криком воронья могли выйти к месту побоища.

Нечеловеческим усилием Ратибор взял себя в руки. Ещё не отваживаясь распрямиться, нащупал обломок копья. Нож. Кое — как поднялся на ноги. Невидимые рожки и сопелки грянули в его голове дикую мелодию. Деревья закружились в дьявольском хороводе. Юноша зажмурился.